Вот я - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Сафран Фоер cтр.№ 17

Они просидели за столом до тех пор, пока официант покаянно не объявил, что ресторан закрывается до утра.

— Как назывался тот фильм, который мы не смотрели?

Им теперь нужно было идти в свой номер.

Джейкоб положил сумку на кровать, как и в тот раз. Джулия переставила ее на ступень в изножье, как в тот раз. Джейкоб вынул косметичку.

Джулия сказала:

— Понимаю, что не надо, но интересно, что сейчас дети делают.

Джейкоб усмехнулся. Джулия переоделась в свою "соблазнительную" пижаму. Джейкоб наблюдал за этим, не замечая никаких перемен, произошедших с ее телом за десять лет с их последнего приезда, потому что с тех пор он видел ее тело практически каждый день. Он до сих пор, будто подросток, украдкой бросал взгляды на ее груди и бедра, до сих про фантазировал о том, что было реальным и принадлежало ему. Джулия чувствовала, что он ее разглядывает, и ей это нравилось, поэтому она не спешила. Джейкоб переоделся в трусы-боксеры и футболку. Джулия подошла к умывальнику и ритуально запрокинула голову — старинная привычка, — изучая себя и осторожно оттягивая нижнее веко, будто собиралась вставить контактную линзу. Джейкоб вытащил обе зубные щетки и выдавил на каждую зубной пасты, затем положил щетку Джулии вверх щетиной на раковину.

— Спасибо, — сказала она.

— Не. За. Что, — ответил Джейкоб дурашливым роботским голосом, совершенно беспричинное включение которого могло быть только отражением беспокойства о тех эмоциях и действиях, которых они от себя вроде бы ожидали теперь. Или Джулии так показалось.

Чистя зубы, Джейкоб думал: "Что, если у меня не встанет?" Джулия, чистя зубы, выискивала в зеркале то, чего не хотела бы видеть. Джейкоб побрызгал по пять секунд "Олд спайса" на каждую подмышку (хотя во сне не потел и особенно не ворочался), обтер лицо пенкой для нормальной и жирной кожи (хотя у него была сухая), затем нанес ежедневый увлажняющий лосьон широкого спектра с фотозащитой на 30 (хотя солнце село несколько часов назад, а спать ему предстояло под крышей). Он еще подмазал лосьоном в проблемных зонах: вокруг ал (это слово он узнал только благодаря невротичным поискам в "Гугле": Бедный Йорик, где алы твоего отсутствующего носа), между бровями и над верхними веками. У Джулии схема была посложнее: умывание лица основным тоником, нанесение суперсильного ночного восстанавливающего крема с витамином А, увлажняющего крема, нанесение вокруг глаз осторожными постукиваниями подтягивающего мультиактивного ночного крема от "Ланком". Джейкоб отправился в спальню и сделал растяжку, над которой неизменно потешались все домашние, зато на ее необходимости для человека с сидячей работой настаивал мануальный терапевт, и она действительно помогала. Джулия почистила зубы нитью "Орал-би глайд", которая, хотя одновременно и кошмар для экологии и мошенничество, спасала ее от рвотных позывов. Джейкоб вернулся в ванную и использовал самую дешевую нить, какую нашел в аптеке: нитка и есть нитка.

— А щеткой? — спросила Джулия.

— Минуту назад. Бок о бок с тобой.

В ладонях Джулии без следа исчезла плюшка крема для рук.

Они перешли в спальню, и Джейкоб сказал: "Надо отлить", как всегда говорил в такой момент. Вернулся в ванную, заперся, выполнил свой одинокий вечерний ритуал и для полной видимости спустил воду в унитазе, которым не пользовался. Когда он вернулся, Джулия сидела на кровати, привалившись спиной к спинке, и втирала в бедро согнутой в колене ноги ночной крем "Л’Ореаль" с коллагеном. Джейкобу нередко хотелось ей сказать, что в этом нет необходимости, что он ее будет любить такой, какая она есть, так же как и она будет любить его; но желание чувствовать себя привлекательной было частью ее натуры, так же, как это было частью и его натуры, и это тоже следовало любить. Джулия собрала волосы сзади.

Джейкоб потрогал настенный коврик с изображением морского сражения, увенчанным лентой с надписью "Война 1812: Американский инцидент" и заметил:

— Мило.

Помнит ли она?

Джулия сказала:

— Пожалуйста, вели мне не звонить детям.

— Не звонить детям.

— Ясно, я не должна.

— Или позвони им. Отпускной фундаментализм не для нас.

Джулия рассмеялась.

Перед ее смехом Джейкоб никогда не мог устоять.

— Иди сюда, — позвала она, похлопав рядом с собой по кровати.

— Завтра у нас большой день, — заметил Джейкоб, подсветив сразу несколько аварийных выходов: им нужно отдохнуть, завтрашний день важнее сегодняшнего вечера, он не расстроится, если она скажет, что устала.

— Ты, наверное, вымотался, — сказала Джулия, слегка перенаправив ход событий, — она переложила бремя решения на Джейкоба.

— Ага, — ответил он, почти вопросительно, почти принимая роль. — Да и ты ведь тоже, — предлагая ей принять ее роль.

— Ложись, — попросила Джулия, — обними меня.

Джейкоб погасил свет, положил, не складывая, очки на прикроватную тумбочку и лег на кровать, подле своей уже десять лет как жены. Джулия повернулась на бок, устроив голову у мужа под мышкой. Он поцеловал ее в макушку. И теперь они были сами по себе, без истории, без мертвых звезд, по которым предстояло плыть.

Если бы они произнесли вслух, что в этот миг думали, Джейкоб сказал бы: "Говоря по совести, не так уж хорошо, как помнилось".

А Джулия сказала бы: "А так и не могло быть".

"Мальчишкой я частенько скатывался на велике с горки за нашим домом. И я каждый заезд комментировал. Ну знаешь: "Джейкоб Блох пытается побить мировой рекорд скорости. Он крепко сжимает руль. Получится ли у него?" Я называл горку Большим Холмом. За все годы детства там я больше, чем где-либо, чувствовал себя смелым. Я заехал туда на днях. Возвращался со встречи, и у меня было несколько минут. И я не смог найти холм. Нашел место, где он был или должен был быть, но его там не оказалось. Едва заметный уклон!"

"Ты вырос", — сказала бы Джулия.

Если бы они высказали вслух, что в этот миг думали, Джейкоб сказал бы:

"Я думаю о том, как мы не занимаемся сексом. А ты?"

И без всякой обиды или неприятия Джулия ответила бы:

"И я думаю".

"Я не прошу тебя ничего говорить. Обещаю. Я просто хочу тебе сказать, как чувствую я. Ладно?"

"Ладно".

И рискнув сделать еще шаг по невидимому мосту, Джейкоб сказал бы:

"Я переживаю, что ты не хочешь секса со мной. Не хочешь меня".

"Тебе не о чем переживать", — сказала бы Джулия, гладя его ладонью по щеке.

"А я тебя всегда хочу, — сказал бы он. — Я смотрел, как ты раздеваешься…"

"Знаю. Я почувствовала".

"Ты абсолютно так же прекрасна, как десять лет назад".

"Это явная неправда. Но спасибо".