– Знаешь, он не так уж и плох.
– Я же тебе говорила.
Она поправляет зеркало заднего вида.
– Что? А, ну да.
Я с удивлением смотрю на нее, она выруливает с подъездной дорожки и направляется к своему дому.
– У тебя все хорошо?
– Да, хорошо. Но у меня вопрос, – добавляет она через минуту. – Вот эти две штуки на кителе Карминдора.
Она делает жест в сторону рукава, и я сразу же понимаю, о чем речь. Значки Федерации, показывающие, какого ты класса и из какой генетической модификации. Крылатые звезды.
– У тебя на кителе их нет. И еще нет короны.
– Да, их не было в сундуке.
– Их можно раздобыть онлайн?
– Может быть, крылатые звезды. Но корону, – я пожимаю плечами, пытаясь вспомнить, сколько стоит корона на «Этси». – Ребенка купить дешевле.
– Мой первенец уже отдан Темному Лорду, но почему бы нам не сделать корону самим?
– Сделать? – она что, шутит? Потом понимаю, что смеюсь только я, и прочищаю горло. – Нет, не думаю, что получится.
Она обгоняет медленную машину эконом-класса и вырывается на пустое шоссе.
– Да ладно, я же шью тебе китель, соответственно, могу творить чудеса. Поспрашиваешь на форумах или где там еще? У фэндомов же есть форумы?
– Да, форумы у нас есть.
Она поднимает темно подведенную бровь.
– Попробую, – нерешительно говорю я.
Она дружелюбно пихает меня в плечо, от этого слегка заносит фургон.
– Я знала, что ты можешь.
– Эй, смотри на дорогу!
Улыбаясь, она поворачивается к рулю. Я нахожу телефон, хотя и знаю, что Кар работает. Он же тоже будет на конвенте? Он явно пытался что-то отменить, но, может быть, ему не удалось?
Каковы шансы, что мы встретимся? Захочет ли он со мной встретиться? Я нервно пожевываю нижнюю губу. А вдруг он очнется, едва увидев меня? Взглянет и сразу же побежит за поддержкой к ближайшей Амаре?
Что если мы встретимся и ему не понравлюсь я настоящая? Гораздо проще быть тем, кем хочешь, когда не пытаешься стать тем, кем тебя считают другие. Но почему мне не все равно? Меня это раздражает, не нравится, что я думаю о Каре, когда надо думать только о победе в конкурсе. Не нравится, что я влюбляюсь в кого-то, кого даже не знаю.
Дэриен
– Солнечный энергетический флюксуатор достигает критической массы, я не, в смысле я… черт. – Кэлвин/Юци отходит, сверкая акульими зубами.
– Какие у меня там слова?
Я опережаю его помощника и с интонацией говорю:
– Если учесть, что солнечный энергетический флюксуатор достигает критической массы, я не вижу другого выхода, Ваше Величество.
Кэлвин таращится на меня.
– А тебя никто и не спрашивал. Ты чего, хочешь бонусные баллы за то, что знаешь еще и мой текст?
Я пожимаю плечами и поправляю воротник, он берет себя в руки. Звукорежиссер качает головой и бормочет что-то режиссеру. Амон кивает, смотрит на часы и подает ей какой-то сигнал.
– Хорошо. Часовой перерыв. Обед! – кричит он команде. – Сегодня у нас барбекю! Кэлвин, можешь просмотреть текст во время обеда?
– Да, конечно, – бормочет тот и соскакивает со сцены.
Потрясающе, с какой скоростью техники и ассистенты бросают работу и выстраиваются в очередь к выходу. Я вздыхаю, опускаюсь на край искусственного моста, расстегиваю ворот кителя. Съемочная площадка пустеет быстрее, чем трибуны в перерыве между таймами футбольного матча в старшей школе.
Ассистент подходит забрать китель, я говорю, что и сам могу его отнести. Она старше, уже, наверное, ходит в колледж и проходит практику за копейки или вообще бесплатно. Она показывает на дверь.
– Есть придешь?
Я с благодарностью улыбаюсь.
– Да, скоро приду.
Когда она уходит, я достаю телефон. Я все лучше учусь его прятать. Не так часто отправляю сообщения, в основном в перерывах, когда никто не видит. Это неприятно, меня раздражает то, что я не могу быстро ответить Элль. Но, по крайней мере, иногда отвечаю.
Элль, 15:02
– День второй с Бочонком Франком на работе прекрасен.
– Он такой окорочок.
– [Одно вложение].
Элль, 16:21
– Наверное, сегодня я покажу подруге эпизод с Амарой.
– Пусть поплачет.
– Хотя я не уверена, что она умеет плакать.
– Но я буду плакать.
– Может быть, она расплачется, глядя на меня.
Элль, 18:32
– Ты никогда не думал, что бы произошло, если бы она не спасла его задницу?
Я ухмыляюсь, точно зная ответ на этот вопрос.
19:43
– Он бы умер.
– Кстати, привет ☺! Извини, что не ответил раньше.
– Мне нельзя больше писать на работе ☺.
– Ой, смотрите, ледяной король опять в своем репертуаре, ни с кем не общается.
Голос Джесс заставляет меня подпрыгнуть. Я прячу телефон в карман и поворачиваюсь к ней. Она уже переоделась в штаны для йоги и топ, стянула темные волосы в хвостик. У нее в руках две тарелки барбекю.
Я поднимаю бровь.
– Одна для меня?
Она фыркает, садясь рядом.
– Я делюсь только с общительными людьми.
– Я достаточно общителен.
– Определенно нет, парень. – Тем не менее протягивает мне тарелку. – Как же ты будешь развлекать толпу, если круглые сутки сидишь в углу с телефоном?
– Это не моя работа, – возражаю я и беру тарелку.
Пахнет восхитительно. И смотрите-ка, она не забыла, что мне нельзя ни хлеба, ни прочих углеводов. Только мясо и овощи. Клянусь, если бы можно было съесть всего один кусок хлеба, я бы больше не врал про сообщения.
– Гений всегда продастся.
Джесс смотрит на меня.
– Осторожнее, эго просвечивает.
– Быть мной непросто.
– Хм, – она болтает ногами и смотрит на звуковой павильон. – Мой агент сейчас ведет переговоры по поводу одного инди-проекта, – говорит она, немного помолчав.
– Да? О чем он? – спрашиваю я с набитым ртом.
– О девочке из маленького городка, ведущей тайную жизнь диджея. Сценарий хороший. Правда, очень хороший. Имне отлично подходит.
– У тебя талант. – Я глотаю еду. – В смысле никто не умеет бегать на каблуках так, как ты.