Сталин - читать онлайн книгу. Автор: Святослав Рыбас cтр.№ 124

Но многие писатели, такие, как «красный граф» Алексей Толстой, правильно поняли партийные указания и активно сотрудничали с властью, которая все больше заботилась об укреплении государства. Так, например, Юрий Тынянов, по свидетельству К. Чуковского, называл Сталина «величайшим из гениев, перестраивавших мир»: «Если бы он, кроме колхозов, ничего не сделал, он и тогда был бы достоин называться гениальнейшим человеком эпохи»²⁶³. Сам же Корней Чуковский отмечал: «Колхоз — это единственное спасение России, единственное разрешение крестьянского вопроса в стране! Через десять лет вся тысячелетняя крестьянская Русь будет совершенно иной, переродится магически…»

А Исаак Бабель с февраля по апрель 1930 года лично принимал участие в коллективизации крестьян в Бориспольском районе Киевской области и, вернувшись, рассказывал своему другу поэту Багрицкому: «Поверите ли, Эдуард Георгиевич, я теперь научился спокойно смотреть на то, как расстреливают людей…» Бабель несколько лет работал над произведением о чекистах, называл их «просто святые люди»²⁶⁴.

Словом, литературный мир СССР представлял собой пеструю картину, которую невозможно было привести к общему знаменателю. Тем не менее в руках государства были почти все рычаги для постоянного воздействия на него.

Летом 1934 года, кроме съезда писателей и «отвержения» статьи Энгельса, произошли еще два события, имевших большое значение: Сталин встретился с приехавшим в СССР английским писателем Гербертом Уэллсом и обсудил вместе с Кировым и Ждановым вопрос, как преподавать историю в школах и вузах.

Двадцать третьего июля наш герой принял англичанина в Кремле. Особый фон встрече придавало то обстоятельство, что Уэллс в 1920 году был в Москве, встречался с Лениным и написал книгу «Россия во мгле».

Уэллс признался Сталину: «Во всем мире имеются только две личности, к мнению, каждому слову которых прислушиваются миллионы: вы и Рузвельт… Я видел уже счастливые лица здоровых людей, и я знаю, что у вас делается нечто очень значительное. Контраст по сравнению с 1920 годом поразительный».

Накануне встречи писатель побывал в Америке и увидел там «глубокую реорганизацию, создание планового, то есть социалистического хозяйства».

Сталин доказывал гостю, что социализм невозможен при сохранении частной собственности. Возник спор. Уэллс сказал, что, «с точки зрения конструктивно мыслящих людей, коммунистическая пропаганда на Западе представляется помехой». Сталин не согласился и привел в пример события в Германии: «Фашизм есть реакционная сила, пытающаяся сохранить старый мир путем насилия. Что вы будете делать с фашистами? Уговаривать их? Убеждать их? Но ведь это на них никак не подействует. Коммунисты вовсе не идеализируют метод насилия. Но они, коммунисты, не хотят оказаться застигнутыми врасплох… Коммунисты говорят рабочему классу: готовьтесь ответить силой на силу…»²⁶⁵

Эта беседа затрагивала принципиальные вопросы, которые волновали Сталина.

Во-первых, террор. Он привел Уэллсу примеры из истории Англии (Кромвель), Франции (Великая французская революция), России (Октябрь) и подчеркнул: «Добровольно ни один класс не уступал дорогу другому классу».

Во-вторых, интеллигенция. «Разве мало было образованных людей на стороне старого порядка и в XVII веке в Англии, и в конце XVIII века во Франции, и в эпоху Октябрьской революции?»

Было видно, что он озабочен проблемой лояльности интеллигенции («Интеллигенты бывают разные»).

Прочитав запись беседы, Сталин распорядился ее опубликовать: интеллектуальный и теоретический уровень нашего героя был в ней очевиден.

Простившись с англичанином, он продолжал размышлять об интеллигенции, явно испытывая неудовлетворенность от взаимоотношений партии с образованным обществом. В итоге Сталин пришел к выводу о необходимости внести глубокие изменения в процесс образования молодежи.

В начале августа 1934 года, находясь в Сочи, он обсуждал эту проблему вместе с Кировым и Ждановым. Впоследствии результаты обсуждения увидели свет в журнале «Большевик» — «Замечания по поводу конспекта по „Истории СССР“» и «Замечания о конспекте учебника „Новой истории“». Судя по этим текстам, речь идет о сугубо марксистской трактовке истории («царизм — тюрьма народов», борьба классов и т. д.), однако при более внимательном прочтении видно, что главной задачей Сталин считал укрепление СССР как единого многонационального государства.

При разговорах в Сочи присутствовал еще один человек, пятнадцатилетний Юрий Жданов. (Он станет мужем Светланы Сталиной.)

«Много говорилось о Покровском и покровщине», — вспоминает Ю. А. Жданов.

М. П. Покровский был величественной и жутковатой фигурой раннего периода советской власти. Редактор книги Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», председатель Моссовета в ноябре 1917-го — июне 1918 года, с мая 1918-го до смерти в 1932 году — заместитель наркома просвещения, академик АН СССР. В 1920 году выпустил брошюру «Русская история в самом сжатом очерке», представляющую историю империи как цепь преступлений против трудящихся. Брошюра была высоко оценена Лениным, так как отвечала духу Гражданской войны. Покровский руководил организацией школьных и вузовских курсов истории, был бессменным ректором Коммунистической академии. Фактически Покровский фальсифицировал историю в угоду политике.

Назвав эту тенденцию «покровщиной», Сталин дал ей убийственную оценку. Времена менялись, потребовалась другая история.

Смеясь над периодизацией истории Покровского, Сталин во время обеда под общий хохот произнес: «История делится на три периода: матриархат, патриархат и секретариат».

Юрий Жданов запомнил важные подробности: «…Сталин отмечал культурную роль монастырей: „Они несли людям грамотность, книгу“. Переходя к другим временам, вождь заметил, что после периода смут и неурядиц крепкую власть удалось установить Петру: „Крут он был, но народ любит, когда им хорошо управляют“»²⁶⁶.

По-видимому, Сталин много думал о природе власти в России, учитывая особенности ее сурового климата, многонациональность и безгосударственные тенденции в самом государствообразующем русском народе. Косвенное отражение этих размышлений в ироническом виде услышал и Юрий:

«Обращаясь к революционным годам, Сталин вспомнил о первом съезде горских народов Кавказа. По составу он был невероятно пестрым. Наряду с большевиками, там были меньшевики, эсеры, анархисты, национал-демократы. Немало было и религиозных деятелей.

Страсти бушевали, шли дебаты по проблемам государственного устройства, хозяйственных отношений. Стоял великий шум и гвалт. Но вот взял слово мулла, речь его была краткой: „Сациал-мациал, меньшевук-балшевук… Наш народ цар хочет. Цар будет — порядок будет“»²⁶⁷.

Затем Сталин от истории обратился к политике и сказал, что в Германии идет усиленная подготовка молодежи к войне. Было понятно, какие выводы должны были последовать.

С сентября 1934 года в Московском и Ленинградском университетах открылись исторические факультеты, началась подготовка преподавателей истории.