Зеркальный вор - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Сэй cтр.№ 27

— Нет, спасибо.

— Тогда, может, плеснешь мне? Я бы сделала это сама, но все еще боюсь, что ты начнешь стрелять, стоит лишь отвернуться.

Взяв ее бокал, Кёртис направляется к мини-бару, на полке рядом с которым стоит початая бутылка бурбона, и наливает на два пальца. Потом снимает обертку с нового бокала и наливает себе.

— С точки зрения Стэнли, — говорит Вероника, — денежный выигрыш — это наименее интересное из того, что можно получить за карточным столом. Играть, не имея другой цели, кроме обогащения, — это все равно что…

Она принимает бокал от Кёртиса.

— …все равно что использовать телефонный справочник только для сушки гербария. Или использовать англо-латинский словарь для перевода с латыни на английский.

— Секунду. Повтори-ка еще раз.

— Ладно, забудь. Неудачный пример. Здесь больше подходит сравнение с четырехкратным видением Уильяма Блейка. «Храни нас, Бог, от виденья единого и Ньютонова сна!» Улавливаешь?

— Я в этом ни черта не смыслю, — говорит Кёртис.

— О’кей. А ты что-нибудь смыслишь в таких вещах, как сфирот или гематрия?

Кёртис отвечает ей непонимающим взглядом.

— А как насчет каббалы?

— Только то, что слышал об этом от Мадонны. Меня мало трогают подобные вещи.

Вероника корчит гримасу и отхлебывает из бокала.

— Это какое-то еврейское учение, да? — спрашивает Кёртис. — Мистика всякая?

— Изначально еврейское. И главным образом еврейское. Хотя гои активно подключаются к этому делу по меньшей мере с пятнадцатого века. И прежде всего мистическое, верно, но в то же время это и система практической магии. Вот что особенно интересовало Стэнли.

— Говоря о практической магии, ты ведь не имеешь в виду Зигфрида и Роя?

— Нет, конечно же. Я говорю о практике использования талисманов, формул и заклинаний для вызова ангельских и демонических существ, чтобы они исполняли твои желания.

Кёртис растерянно моргает.

— Похоже, ты надо мной прикалываешься, — говорит он.

— И вовсе не прикалываюсь. По-твоему, Стэнли тоже приколист? Вопрос на хренову кучу баксов.

Кёртис не знает, что на это сказать. Он ставит на столик свой бокал. Потом берет в руки книгу — карманного формата, в мягкой обложке, с прошитым корешком. На ощупь сильно истертая обложка напоминает тонкую кожу или старую долларовую купюру. При первом же прикосновении к ней Кёртис каким-то образом понимает, что эта книга ранее принадлежала Стэнли. Она оказывается более плотной и увесистой, чем можно было ожидать по ее виду. Кёртис на секунду слегка ослабляет хватку и чувствует, как книга соскальзывает вниз между пальцами.

— Уолтер обеспокоен, — говорит Кёртис. — Он думает, что Стэнли тронулся умом. А ты утверждаешь, что он на старости лет ударился в религию?

— Многие люди в старости обращаются к религии и начинают посещать церковь, вместо того чтобы делать ставки в казино. Но со Стэнли все обстоит намного сложнее.

Вероника не отрывает взгляда от книги в руках Кёртиса. Возможно, ей это не нравится, но вместе с книгой он завладел и ее вниманием.

— Может быть, Уолтер и прав, — говорит она. — Может, Стэнли следует посадить под замок. Пусть себе играет в криббедж в каком-нибудь тихом уютном месте. Может, для него это будет самым лучшим исходом.

— И с каких пор он увлекся всем этим: магией, каббалистикой?

Вероника слабо улыбается:

— Вообще-то, слово «увлекся» применительно к Стэнли здесь не вполне уместно. Вот я этим действительно увлекаюсь. И я воспользовалась своими знаниями, чтобы лучше узнать Стэнли. Собственно, на этой почве мы с ним и сошлись. Он часто играл за моим столом, когда я работала крупье в «Рио». Однажды мы с ним разговорились. И тогда выяснилось, что его очень интересует развитие традиций герметической и каббалистической магии в философии Нового времени, уже после Пико. А я хотела знать, как с помощью игорной индустрии быстрее погасить мои студенческие кредиты. Так что мы оказались полезны друг другу и с той самой поры сделались друзьями — прямо не разлей вода. Однако Стэнли никогда не зацикливался на теоретических деталях. Он не намерен создавать свою систему или применять кем-то созданную. Плевать он хотел на гематрию как таковую. Его интересует только результат, чего можно добиться с ее помощью.

— И чего можно добиться с такой помощью?

— Считается, что с помощью гематрии можно выявлять скрытые послания, восходящие аж к Сотворению мира, и в конечном счете узнать тайные имена Бога. А если учесть, что Бог создал вселенную, произнеся ее имя, то знание этих имен теоретически дает прямой доступ к божественной сущности, а также возможность свободно перемещаться в пространстве и времени. Что может быть очень кстати, если, например, к тебе нагрянули гости из другого города и надо срочно раздобыть десятка два билетов на «Цирк дю Солей».

— А ты сама веришь в эту хренотень?

— Нет, конечно, — говорит Вероника. — Но мне интересно наблюдать за людьми, в это верящими. В пору студенчества я полагала, что все такие люди исчезли с лица планеты вскоре после тысяча шестьсот четырнадцатого года, когда Исаак Казобон уточнил время написания «Герметического корпуса». И потом вдруг оказалось, что я мотаюсь по американским казино в обществе одного из них.

Она делает еще глоток из бокала, следя за руками Кёртиса. Точнее, за книгой в его руках. Кофейного цвета обложка при слабом свете кажется лишенной всяких надписей, но на ощупь Кёртис чувствует рельеф букв на толстой бумаге. Он подносит книгу к лампе и пытается разобрать эти буквы.

Надпись гласит: «ЗЕРКАЛЬНЫЙ ВОР». В свое время тиснение было заполнено серебристой краской, остатки которой — блестящие точки по краям букв — можно заметить и сейчас, взглянув на книгу под углом. Кёртис тут же вспоминает (или воображает) эту серебристую пыльцу на руках Стэнли в полутьме прокуренного клуба где-то в Челси, или в Бенсонхерсте, или в Джексон-Хайтс. При этом Стэнли смеется, снимая колоду.

— Ты знаешь, что это за книга? — спрашивает Вероника.

— Я видел ее раньше.

— Это любимая книга Стэнли. Она у него с самого детства. В последние несколько месяцев он постоянно ее перечитывал.

— Странно, что он не прихватил ее с собой.

— Да, это в самом деле странно.

Кёртис открывает книгу и видит на первой странице надпись от руки выцветшими синими чернилами. Неровный старомодный почерк.