Итальянская любовь Максима Горького - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Барсова cтр.№ 18

Выслушав ее, Паоло проговорил:

— История эта, как я чувствую, весьма сложна и запутанна, но я постараюсь помочь вам. Скорого ответа не обещаю, но все, что в моих силах, сделаю. Грех не помочь такой милой барышне, чей род — гордость нашего города и всей Италии.

— Спасибо, — с чувством ответила Даниэла. — Я буду очень ждать от вас сообщения. С большим нетерпением.

— Как ты думаешь, Паоло нам поможет? — спросила Даниэла, когда они с Витторио вышли на улицу.

— Я уверен в этом. И вообще — у нас все получится.

От уверенности, которая прозвучала в голосе Витторио, Даниэле стало легче. Всегда приятно, когда есть кто-то, кто верит в тебя больше, чем ты сам.

— Спасибо.

Погода была замечательная, домой не хотелось.

— Ты что сейчас делаешь? — спросила после краткой паузы Даниэла.

— Иду домой. Дописывать статью для сборника по раннему Средневековью.

— А я… Я хотела бы прогуляться, — сказала Даниэла. — Просто пройтись по вечернему городу.

— А как же твой ночной клуб?

— Обойдется без меня. Составишь мне компанию? Ну, пожалуйста…

Витторио молча смотрел на нее. Он молчал так долго, что Даниэла уже собиралась обидеться и распрощаться с ним.

— Я вообще-то не навязываюсь, — вспыхнула она.

— Я просто думаю: куда тебя лучше повести, — улыбнулся Витторио.

Даниэла никогда бы не подумала, что после угара вечеринок, коктейлей, шумных возгласов, накуренных помещений, запаха вина и разгоряченных тел ее потянет просто бродить по улицам Флоренции. Что можно просто смотреть на озеро в саду Боболи и думать о чем-то своем. Почему-то вспомнилось детство и как они с Тони купались в море на Капри. Как они, загорелые, весело носились по берегу, поднимая брызги. И небо сливалось с морем. Вспомнилась прохладная каменная терраса, вкуснейшие пончики с клубничным вареньем и грушевый лимонад. И как после полудня глаза слипаются и хочется спать. А ветер залетает в окно детской и теребит волосы…

— О чем ты думаешь? — тихо спросил Витторио.

— Вспомнила детство.

— Это хорошо.

— Почему?

— Значит, твоя душа растет.

Даниэла с любопытством посмотрела на него.

— Не представляю тебя в ночном клубе.

— И слава богу! — усмехнулся Витторио. — Что мне там делать?

Даниэла коснулась рукой воды: зеленоватая, приятно охлаждающая. Она приложила мокрую руку ко лбу.

— Я сейчас подумала вот о чем. Все эти семейные тайны… Они ведь странным образом влияют на нашу судьбу. Я знала, что за мной стоит древний род. Знала свою родословную. Но я думала об этом как-то отвлеченно, это было со мной, и в то же время меня как бы и не касалось. У меня еще все впереди, думала я, в том числе и время поразмышлять над всеми этими вопросами. И вдруг появилась какая-то тайна, белое пятно, и я так живо почувствовала кровь поколений. Понимаю, что все это звучит напыщенно. Но это так.

— Мы, итальянцы, древняя нация, — серьезно проговорил Витторио. — Мы несем в себе усталость, красоту. Так утверждал еще Петрарка…

— Я еще подумала о русских. Все эти революции, которые происходили у них… Это лишило их главного — родовых корней, все перемешались, не знают — откуда они, где жили их предки. Наверное, это ужасно! Как ты считаешь?

— Сейчас многие русские пытаются восстановить свои корни. Конечно, есть люди, которые всегда помнили своих предков. Многие из этих людей эмигрировали. А из тех, кто остался, большинство не хотели помнить своего происхождения. Смогут ли они восстановить память поколений? Не знаю.

— Ты думаешь, это все и вправду важно?

Витторио улыбнулся краешками губ.

— Когда осознаешь, что твой предок пировал вместе с Нероном, — это впечатляет.

— Я никогда не думала о России, о русских, это все было для меня как-то слишком далеко. Я вообще интересовалась больше собой, — призналась Даниэла. И тут же вспыхнула. Ну почему ее тянет на откровенность с этим, в сущности незнакомым, человеком? Что с ней происходит? После минутного замешательства Даниэла продолжила: — Но теперь я стала задумывать о многом. Например, что между Италией и Россией много общего.

— Начнем с того, что итальянцы строили русский Кремль, — поддержал ее Витторио. — Так что связи точно налицо.

Внезапно раздался телефонный звонок. Звонила мать Даниэлы. Выслушав ее, Даниэла заплакала. Телефон выпал из рук. Упал на клумбу с цветами, встревоженный Витторио поднял его.

— Что-то случилось?

— Бабушка умерла. Только что… Во сне.

* * *

Флоренция. Наши дни

Вера в самолете задремала, события последних дней так ее вымотали, что едва голова коснулась кресла, она сразу уснула. Один раз ее разбудил сосед, когда принесли еду, но Вера попросила больше ее не будить и благополучно проспала до самого прибытия.

Когда она уже спускалась по трапу, внезапно накатила робость. Правильно ли она сделала, приехав сюда, и не есть ли это авантюра, которая родилась в ее воспаленном мозгу? Легко вычислить, что было виной: ее скучная жизнь, желание досадить матери, а также фантазии насчет обустройства будущей жизни, где она уже нарисовала разные сладостные картины…

На улице накрапывал легкий дождик — вполне под стать настроению. Хотя Вере было все равно какая погода.

Она вдруг подумала, что не позаботилась о карте города, и как ей найти забронированный отель?

Но выйдя с багажом за пределы аэропорта, она сразу нашла таксиста, который отвез Веру к нужному отелю.

* * *

Москва. Наши дни

Анна вот уже полчаса набирала номер генеалогического центра «Фамильное древо», но натыкалась на автоответчик. Наконец, трубку сняли.

— Могу я поговорить с Романом Александровичем Чернышевым? — назвала она сотрудника, который готовил справку для Веры Шевардиной.

— Чернышев уволился.

— Уволился? — удивилась Анна.

— Да, по собственному желанию.

— А причину не объяснил?

— Нет. А кто его спрашивает?

— Это из историко-консультативного центра «Клио». Он выдал нашей клиентке родословную с ошибкой.

— Чем я могу вам помочь?

— Не знаю. А как долго он у вас работал?

— Полгода.

— Вы можете дать его адрес или телефон?

— Мы не даем сведения о сотрудниках. Если у вас есть претензии — можете изложить начальству.

— Спасибо, — сказала Анна и, положив трубку, подумала, что все это более чем странно.