Прекрасные незнакомки. Портреты на фоне эпохи - читать онлайн книгу. Автор: Борис Носик cтр.№ 66

Cтраница 66

«Хороши у него друзья!» – скажут одни, прочитав это письмо. «Хорош джентльмен, требует назад любовные письма!» – скажут другие. «Конспиратор!» – восхищенно вздохнут третьи. «Гений!» – привычно выкрикнут четвертые. Мы по этому поводу лишь напомним, что тов. Ленин презирал всякое джентльменство и благородство, а джентльменов называл «душечками».

Я бы отнес к разряду любовных писем Ленина и его «заботливые» письма. Правда, Ленин писал их чуть не всем будущим врагам тоже. К тому же «заботы» эти и советы были поразительно банальны и неизобретательны (больше кушайте, больше отдыхайте на курортах, теплее одевайтесь). Но все же в них проявлена была тревога о «ценном партийном имуществе», в опись которого вошла и Инесса. В поздних письмах к Инессе (в том числе и пореволюционных) этих заботливых фраз особенно много:

Во время Первой мировой войны Инесса проявила некоторую независимость мысли: она выступала против поражения России и против разгрома Франции, которые были выгодны Ильичу. Инесса попала в один лагерь с франкофилами и «слюнявыми пацифистами», но Ленин ее простил.

Инесса Федоровна Арманд (урожденная Элизабет Пешо д’Эрбенвилль) (1874–1920) – деятель российского революционного движения

Летом 1914-го он отправил Инессу на совещание левых российских партий в Брюссель, а перед этим учил ее, как «обрезать» Плеханова, «отбрить» его, а когда он будет говорить галантности, сказать в ответ: «Я восхищена, товарищ Плеханов, Вы поистине старый волокита…» – и все на том же уровне остроумия. Инесса справилась с задачей…

Процитированные выше ленинские «заботливые» письма 1916–1917 годов о необходимости перемены мест навеяны жалобами Инессы на тоску и одиночество. Видимо, им нельзя видеться, нельзя «дружить втроем», и Крупская больше не намерена «устраняться» и способствовать их счастью себе в ущерб. «Дорогой друг! – пишет Ленин Инессе 13 января 1917 года. – Последние Ваши письма были так полны грусти и такие печальные думы вызывали во мне и так будили бешеные угрызения совести, что я никак не могу прийти в себя».

Понятное дело, что о причинах этих угрызений совести мы можем только строить догадки.

В марте Ильич собирается в Россию и зовет с собой Инессу. Она колеблется. «Вероятно, у Вас есть причины особые, здоровье, может быть, нехорошо и т. д.», – пишет Ленин. Он, конечно, знает о причинах, но письмам медицинских тайн не доверяет.

С отъездом все идет благополучно. Немцы разрешили «товарищам»-разрушителям проезд через Германию и выдали им деньги на пропаганду мира с Германией внутри России. Конечно, сразу же после захвата власти большевики позаботились о том, чтобы уничтожить документы, их изобличающие, ибо Ленин уже чуть не попал за это под суд по возвращении. Зато документ с грифом «совершенно секретно» об уничтожении изобличающих документов сохранился и был недавно обнародован. В нем про эти «немецкие деньги» все написано черным по белому:

О получении этих немецких денег в Стокгольме Ильич и сообщает Инессе, уговаривая ее ехать в Россию несмотря на болезни и отправляя ей деньги по почте: «Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10–12 хватит, ибо нам здорово помогли товарищи из Стокгольма».

Конспиратор Ленин не называет «товарищей» по именам, но, может, он и не знал руководство немецкого генштаба и имперского банка поименно. Любопытно, как часто в его переписке слово «помогать» касается именно подкупа и вообще денежных операций.

«Вы скажете, может быть, что немцы не дадут вагона, – игриво писал Ленин Инессе в марте. – Нет ли в Женеве дураков для этой цели?»

Но дураки нашлись и в Германии (дураки, ибо в конечном счете все это обратилось и против немцев), так что в апреле, уже добравшись до места, Ленин мог сообщить с облегчением: «Германское правительство лояльно охраняло экстерриториальность нашего вагона».

Итак, Инесса вернулась в Россию в одном вагоне с Лениным, Крупской и всей компанией «товарищей». Ленин поселяется в Петрограде, а она в Москве. Она берет на себя (и ей доверяют) множество руководящих постов и нагрузок. Она становится членом Московского окружного комитета партии, членом Московского губернского исполнительного комитета, председателем Московского губернского совета народного хозяйства, а с 1918 года – заведующей ЦК РКП(б) по работе среди женщин. К управлению страной и хозяйством она была (даже по свидетельству партийных активистов) подготовлена не больше (и, наверное, не меньше), чем прочие подпольщики-агитаторы. Да и на ее связь с Ильичом, переехавшим в Москву, эти активисты, похоже, смотрели косо. Передают следующий рассказ большевички М.В. Фофановой:

Легко видеть, что Фофанова не испытывает к Инессе большой симпатии.