Семь лет в Тибете. Моя жизнь при дворе Далай-ламы - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Харрер cтр.№ 24

Заболели и их родители, и еще несколько взрослых, но все они выжили. Во время болезни они плотно ели и пили много алкоголя, чем и можно объяснить выздоровление. А дети, когда болели, отказывались от еды, поэтому их силы быстро истощались.

Впоследствии мы очень подружились с губернатором и его женой. Они были сломлены утратой детей, но вера в следующие рождения смягчала их боль. Они довольно долго прожили в Кьироне в уединенном жилище, где мы часто их навещали. Губернатора звали Вандю-ла, ^[25] это был прогрессивно мыслящий и открытый человек. Он был очень любознателен, и мы многое рассказывали ему о других странах, а Ауфшнайтер по его просьбе по памяти нарисовал ему карту мира. Жена Вандю-ла, двадцатидвухлетняя тибетская красотка, свободно говорила на хинди – она училась в школе в Индии. Это была замечательная пара.

Спустя много лет мы узнали об их трагической судьбе. Им удалось зачать еще одного ребенка, но мать умерла родами, а Вандю-ла от горя сошел с ума. Это был один из самых приятных тибетцев, с которыми мне довелось свести знакомство, и его несчастья глубоко тронули меня.

Летом пёнпо снова пригласили нас. На этот раз они довольно энергично призывали установить временны́е рамки нашему пребыванию в Кьироне.

К этому времени от непальских торговцев и из газет мы уже знали, что война закончилась. Но, как нам было известно, после Первой мировой войны англичане еще в течение двух лет не распускали индийские лагеря для военнопленных. И понятное дело, нам совершенно не хотелось рисковать своей свободой. Поэтому мы решились предпринять еще одну попытку проникнуть внутрь Тибета. Мы были в восторге от этой страны и хотели во что бы то ни стало продолжить ее исследование. Мы уже свободно говорили по-тибетски и неплохо знали здешнюю жизнь – что же могло помешать нам? Мы оба были альпинистами, и нам представилась замечательная возможность исследовать Гималаи и районы, где обитали кочевники, и сделать зарисовки. На скорое возвращение домой мы давно перестали надеяться и теперь хотели через северные равнины Тибета добраться до Китая, чтобы попытаться найти там работу. Наш первоначальный план достичь японских позиций после окончания войны потерял всякий смысл.

Поэтому мы пообещали пёнпо покинуть деревню осенью, если они, в свою очередь, предоставят нам свободу передвижения. На это чиновники согласились, и главной целью всех наших вылазок стал поиск путей через горы на тибетское плато в обход деревни Дзонка.

Во время этих летних экспедиций мы познакомились с местной фауной. Нам встречались самые разные животные, мы видели даже обезьян, которые, по-видимому, забрели сюда из Непала, двигаясь по ущельям Кози. Был такой период, когда пантеры чуть ли не каждую ночь убивали коров и яков, так что местным жителям пришлось устраивать ловушки. Поэтому во время наших прогулок следовало быть очень осторожными, я обычно носил с собой портсигар с перцем, чтобы отпугивать медведей, которые могут напасть только днем, а ночью не опасны. У некоторых дровосеков на лицах были шрамы после встреч с медведями, а один после удара медвежьей лапой совершенно ослеп. Ночью, чтобы отпугнуть этих животных, достаточно горящей лучины.

Однажды на границе произрастания деревьев я обнаружил на свежем снегу глубокие следы, происхождение которых не мог определить, но отдаленно они напоминали человеческие. И будь у меня побольше фантазии, я бы вполне мог заключить, что это следы знаменитого снежного человека.

Я всегда старался сохранять спортивную форму. В физической нагрузке тут недостатка не было. Я помогал крестьянам сеять и молотить, валил деревья и рубил щепу для лучин со смолистых сосен. Тибетцы, благодаря суровому климату и тяжелой работе, физически очень выносливы. Кроме того, они любят устраивать соревнования, чтобы помериться силами.

Каждый год в Кьироне проходит настоящий спортивный праздник продолжительностью несколько дней. Главные дисциплины тут – скачки, стрельба из лука в длину и в высоту, а также прыжки в длину и в высоту. А для самых крепких есть тяжелый камень, который нужно поднять и пронести определенное расстояние.

Я, ко всеобщему восторгу, тоже поучаствовал в некоторых соревнованиях и даже чуть не выиграл забег. Я шел первым практически всю дистанцию с самого старта. Но мне были незнакомы местные приемы: на последнем и самом крутом участке пути один из участников нагнал меня и схватил за штаны. Я от неожиданности остановился и оглянулся. Этого негодяй и добивался: он опередил меня и первым дотронулся до финишного камня. Обескураженный этой хитростью, под общий смех я получил второй приз.

Спортом в Тибете занимаются только мужчины, женщины же про эмансипацию не слыхивали и довольствуются тем, что готовят еду для пикника и разливают пиво.

Даже помимо праздников, жизнь в Кьироне была достаточно разнообразной. Летом через деревню каждый день проходили караваны. После сбора урожая риса в Непале мужчины и женщины привозили сюда корзины зерна, чтобы обменять на соль. Это важнейший продукт экспорта страны, ее добывают в бессточных озерах Чантана, после чего месяцами на спинах яков и овец везут к границе, где выгодно обменивают на рис, который здесь ценится много выше.

Товары из Кьирона в Непал переносят батраки, потому что дорога идет по узким ущельям, а кое-где для перехода через скалы высечены ступени. Бо́льшую часть носильщиков составляют непальские женщины, увешанные дешевыми украшениями и в коротких юбках, открывающих взору их мускулистые ноги.

Однажды нам довелось наблюдать непальцев за сбором меда. Тибетцы этим не занимаются, поскольку это запрещено официальным распоряжением правительства, ведь их религия не разрешает лишать животных пищи. Но здесь, как и везде в мире, люди любят обходить запреты, поэтому тибетцы вместе со своими пёнпо просто платят за удовольствие полакомиться сладким. Они предоставляют непальцам собирать мед, который, вообще-то, мог доставаться им самим бесплатно, а потом покупают у них свое любимое лакомство.

Сбор меда в этих краях – довольно опасное занятие, потому что пчелы любят прятать соты под скальными выступами в узких ущельях. В расселины опускают длинные бамбуковые лестницы, и по ним, свободно раскачиваясь в воздухе, люди спускаются вниз на семьдесят-восемьдесят метров. Под ними ревет река Кози, и обрыв веревки означает для сборщика меда верную смерть. Во время сбора разъяренных пчел отпугивают дымом. Добыча складывается в специальные емкости и поднимается другой веревкой. Самое главное в этом деле – слаженность действий, потому что крики или иные сигналы в шуме реки было бы не разобрать. В тот год в ущелье близ Кьирона мед собирали одиннадцать непальцев в течение недели, и цена на лакомство явно не соответствовала той опасности, которой они подвергались во время работы. Я очень жалел, что у меня нет кинокамеры, чтобы запечатлеть это потрясающее зрелище.