Отшельник - читать онлайн книгу. Автор: Томас Рюдаль cтр.№ 84

По пути домой он купил в «Гипердино» хлеб и тонко нарезанную ветчину. Накрыл на стол. Достал бутылку красного вина из запасов Рауля, но, подумав, убрал ее. Наверное, вино нелепо дорогое. Он даже не знает, пьет ли Моника вино.

Он переодел Беатрис. У нее есть два спортивных костюма, которые он надевал на нее по очереди. В первый раз он справился с трудом и очень волновался, а сейчас он как будто переодевал спящего ребенка-переростка. Ему было трудно. Он видел у нее раздражение вокруг губ, где к коже присасывается маска, поэтому старался почаще снимать с нее маску. Ему показалось, что она дышит нормально – спокойно. Он выключил аппарат ИВЛ и повесил на штатив маску и трубку. Мичель считал, что Беатрис может день или два прожить без искусственной вентиляции легких. Эрхард оставил в спальне свет. Выйдя, он запер за собой дверь.

Потом он принял душ и оделся, хотя тут же снял рубашку перед бритьем. Так как он перевел электробритву в режим максимального бритья, она все время захлебывается. Вскоре кожа на его лице стала синеватой и гладкой – насколько это возможно при его морщинах и мешковатых щеках. Ему не понравилось собственное гладковыбритое лицо, но почему-то посчитал, что Моника предпочитает видеть его бритым. Он выглядел таким, какой он есть на самом деле: старик с усталыми глазами.

Потом он поехал за своими гостями. Сначала он собирался заехать за Аасом и вместе с ним отправиться к Монике. И ради разговора, и потому, что он опасался, им с Моникой будет немного неловко, если они окажутся в машине вдвоем. Она – не просто старая клиентка. Но перед самым поворотом на горную дорогу, ведущую к «Дому святой Марисы», он вдруг передумал и поехал в Туинехе.

У ее дома он один раз нажал на клаксон. Моника выбежала из дома и быстро села в машину, как будто на улице дождь. Тряхнув головой, она поставила сумочку между ног; он заметил, что на ней нарядное платье и туфли на высоком каблуке. Кроме того, она надела колготки – такое нечасто увидишь на острове, где всегда жарко и всюду забивается песок. Эрхард с самого начала понял, что Моника другая, не такая, как все. Но иногда ему казалось, что она более чужая для своего окружения, чем даже он сам.

Она как будто удивлена, что Ааса нет в машине.

– Чтобы ему не пришлось возвращаться сюда, – объяснил Эрхард, хотя они оба понимают, что Аас любит кататься на машине. Чем дальше, тем лучше.

Они поехали через Антигуа, мимо стекольного завода с двумя характерными трубами. Он подвозил многих, но везти ее без счетчика для него совершенно внове. Нет скрипа помех из рации, «мерседес» идет бесшумно и плавно. Вот сейчас можно было бы рассказать ей о мальчике в коробке. Эрхард ее должник – после того, как она помогла ему найти фотографии с пляжа. И кафе. А может, она не захочет ничего знать. Может быть, подумает, что делом должна заниматься полиция. Эрхард никак не может решить, рассказывать ей или нет.

– Вы всегда такой разговорчивый, когда водите такси? – спросила Моника после недолгого молчания.

Эрхард засмеялся.

– Люблю молчаливых, – продолжала она. – Раньше я думала, что Аас вовсе не умеет разговаривать, а он умеет. Вы знали? Он разговаривает во сне, а иногда кричит на телевизор, если черепашка не делает того, что ей положено. Голос у него низкий; можно сказать, басовитый. Раньше он все время болтал. Со мной, с птицами, с людьми, которые к нам заходили. А однажды просто взял и перестал.

Эрхард покосился на нее.

– Может, что-нибудь увидел или услышал. Однажды утром я проснулась, а он плачет рядом со мной. Это было еще до того, как он уехал в «Дом святой Марисы». Ему было пять лет. Он плакал и плакал, но без слез. Без звука. Я утешала его, как обычно. Ерошила ему волосы, пела ему на ухо. И после того дня он больше не произнес ни звука. Я пробовала его заставить… Но он не хотел. Или не мог. Наверное, ему стало слишком трудно.

Эрхард гадал, признаться ли Монике, что он разговаривает с Аасом. Что они с Аасом каким-то непостижимым образом беседуют каждую неделю.

Они доехали до поворота на крутую горную дорогу, ведущую к «Дому святой Марисы». Эрхард почувствовал на себе взгляд Моники. Аас стоял у ворот с дорожной сумкой и смотрел в одну точку. Когда перед ним остановилась машина, Аас посмотрел на Монику, которая сидела на переднем пассажирском сиденье, и она быстро перебралась назад.

Как и надеялся Эрхард, квартира произвела на Монику сильное впечатление. Она хлопала в ладоши, гуляя по гостиной, и осторожно трогала все вещи, как произведения искусства. Она провела пальцем по корешкам книг – в основном здесь были книги Рауля, хотя Эрхард добавил несколько своих. Он объяснил, что вещи Рауля хранятся в спальне, поэтому дверь туда заперта. Моника приняла его объяснения без вопросов. Потом она поднялась на крышу, на террасу, чтобы оттуда посмотреть на улицу. Она перекрикивалась с Эрхардом, который вышел в кухню; призналась, что еще никогда так высоко не поднималась. Эрхард не совсем понимал, что она имеет в виду, но догадался, что ей еще не доводилось бывать в многоэтажном здании. Аас полчаса провел в ванной. Пока Эрхард нарезал бутерброды, Аас плюхнулся перед широкоэкранным телевизором и, щелкая пультом, переключался между четырьмя-пятью детскими каналами. Эрхард и не знал, что их так много. Но передачи про черепаху сейчас нет. Ее показывают только в половине первого по будням и только по «ТВ-Канария».

Эрхард планировал перекусить на террасе, но Аас не хотел выключать телевизор. Поэтому Моника перетащила поднос с едой, напитки и столовые приборы на кофейный столик. Они с Эрхардом расположились на диване, а Аас лежал на полу с миской кальмаров. Из-за его огромного тела комната стала казаться меньше. Моника пыталась говорить, но ее голос заглушали кукольные голоса по телевизору. Эрхард внимательно слушал, но сам почти ничего не говорил. Моника рассказывала о персонале «Дома святой Марисы», где не разрешают навещать подопечных по воскресеньям, и о тамошних условиях. Обитатели спят в двухъярусных кроватях; в основном их селят по четыре человека в комнате. Только у самых буйных есть отдельные комнаты. Но ни в одной комнате нет окна, которое можно было бы открыть. По ночам там много перешептываются; можно подумать, что там водятся привидения – местные так и считают. Аасу положено спать в присутствии взрослого, который будет держать его за руку. Но вместо этого в комнате сидит своего рода ночной сторож, который присматривает за подопечными и провожает их в туалет, если они успевают вовремя проснуться. Хотя Эрхард слушал вполуха, ему было неприятно то, что он слышал. Он не притронулся к ветчине и ел помидор.

Они вместе убрали со стола. Совсем как у Моники дома, только на сей раз они в большой кухне, где ни один из них не знает, куда что положить.

– Я слышала, что вы играете в детектива.

– Что?! – Эрхард покосился на Ааса, который остался в гостиной.

– О вас ходят слухи – ведь у нас на острове только один Отшельник, знаете ли. Так вот, говорят, что Отшельник подменяет полицейских.

– Кто говорит?

– Люди. В основном женщины с детьми. Они сами, их мужья или знакомые знакомых слышали о том, что на пляже нашли мертвого ребенка.