МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 80

Не всем так повезло. Своего помощника Валентина Михайловича Бережкова, очень одаренного человека, которого ждала большая карьера, он защитить не пожелал. Сам Молотов рассказывал об этом так:

— Я его на журналистскую работу выпроводил, потому что чекисты доложили, что родители его с немцами в тылу в районе Киева где-то. Может быть, это были слухи, но доложили, сообщают, я проверять не в состоянии. Я его моментально в журнал «Новое время» — нечего тебе делать у нас. Я ему даже не говорил причину, потому что черт его знает! Секреты, чекисты докладывают, что тут сделаешь! Ну, он молодой парнишка.

Родители Бережкова, которые жили в Киеве, оказались в оккупации. Когда Красная армия подошла к городу, они скрылись, потому что Бережкова-старшего перед войной посадили, потом выпустили. Он не стал рисковать и ждать второй встречи с НКВД. Больше Валентин Михайлович Бережков своих родителей не видел — они умерли за границей в пятидесятых годах.

Но тогда, в 1944 году, Валентин Михайлович ничего об этом не знал. Он только счел своим долгом сообщить, что родителей в Киеве не нашел.

Молотов сказал:

— Вы поступили правильно, сразу проинформировав меня. С такими вещами тянуть нельзя. При каких обстоятельствах они покинули Киев?

— Мне это неизвестно. Может, их угнали немцы?

— Этого нельзя исключать. Думаю, они найдутся. А вы продолжайте работать.

Но 2 января 1945 года Молотов срочно вызвал Бережкова и сказал, что из докладной записки Берии следует, что его родители сами ушли на Запад вместе с немцами. В этих условиях работа у Молотова стала невозможна. Бережков вытащил из сейфа все свои бумаги, отдал другому помощнику наркома. Когда он выходил из Спасских ворот, дежурный офицер сказал:

— Приказано отобрать у вас пропуск.

Коллеги считали, что с Валентином Бережковым обошлись на редкость мягко. Еще 27 декабря 1941 года Сталин подписал постановление Государственного Комитета Обороны: семьи лиц, служивших немцам и «добровольно отступивших вместе с фашистскими войсками», решением особого совещания НКВД «выселять в отдаленные области Союза».

24 июня 1942 года Сталин подписал новое постановление ГКО, в котором уточнил, что «членами семьи изменника родине считаются отец, мать, муж, жена, сыновья, дочери, братья и сестры…». Бережкову же позволили работать на скромной должности в журнале «Война и рабочий класс» (позднее «Новое время»). Но на многие годы Валентин Бережков оказался опальным человеком, на котором лежала какая-то тень…

Когда победоносная Красная армия вступила в Европу, Сталин и Молотов смогли диктовать Западу свои условия. В январе 1944 года на пленуме ЦК был одобрен закон «О предоставлении союзным республикам полномочий в области внешних сношений и о преобразовании в связи с этим Народного Комиссариата Иностранных Дел из общесоюзного в союзно-республиканский Народный Комиссариат». В феврале 1944 года поменяли Конституцию СССР, и союзные республики получили право вступать в отношения с другими государствами, заключать с ними соглашения и даже обмениваться посольствами и консульствами.

Это неожиданное решение имело под собой некую историческую основу. После революции Украине, Белоруссии, Закавказской Федерации, Узбекистану, Таджикистану и Туркменистану была разрешена внешнеполитическая деятельность. До 1923 года даже существовали самостоятельные дипломатические представительства УССР и БССР.

Потом в советских полпредствах в Германии, Польше и Чехословакии оставались советники от Украины и Белоруссии, которые вели себя достаточно независимо и подчинялись своим столицам. Союзный Наркомат иностранных дел жаловался на них в политбюро и добился своего: внешние дела были признаны прерогативой Москвы.

Изменения в Конституции 1944 года отнюдь не означали возвращения к прежней вольности. В союзных республиках появились собственные Наркоматы иностранных дел, но делать им ничего не позволялось. Тогда обсуждался вопрос о создании Организации Объединенных Наций. Сталин и Молотов придумали нововведения для того, чтобы попытаться ввести в будущую ООН все советские республики и тем самым укрепить там свои позиции.

28 августа 1944 года на совещании с американскими и британскими дипломатами посол в США Андрей Громыко заявил, что в «числе первоначальных участников Организации должны быть все союзные советские социалистические республики». Англичане и американцы изумились. Президент Рузвельт на это ответил, что в таком случае надо принять в ООН и все 48 американских штатов. Но в Вашингтоне старались скрыть эти разногласия. Американцы были обеспокоены тем, что спор на эту тему получит огласку и в Германии решат, что между союзниками произошел разлад, а это затянуло бы войну.

1 сентября 1944 года Рузвельт написал Сталину личное письмо, отметив, что советское предложение ставит создание ООН под угрозу. Сталин ответил Рузвельту, что для СССР это принципиально важный вопрос и что, скажем, Украина и Белоруссия «по количеству населения и по политическому значению превосходят некоторые государства».

Американцы поначалу сочли это предложение СССР «капризным жестом или неудачной шуткой». На самом деле здесь усматривался стиль сталинской нахрапистой дипломатии: а почему бы и не попробовать, вдруг удастся? И частично удалось.

В феврале 1945 года в Ялту приехали Черчилль и Рузвельт. Обсуждалось послевоенное устройство мира. Молотов предложил компромиссную формулу. Москва снимает требование о принятии всех шестнадцати республик, но просит принять три: Украину, Белоруссию и Литву. Или в самом крайнем случае — две. В секретном протоколе Крымской конференции США и Великобритания согласились поддержать принятие в будущую всемирную организацию Украины и Белоруссии.

Мир не знал об этой секретной договоренности. Рузвельту и Черчиллю еще предстояло убедить подчиненных и общественность своих стран. Тем временем Сталин и Молотов весной 1945 года распорядились отправить делегации Белоруссии и Украины в Сан-Франциско на учредительную конференцию. Американцы этого не ожидали и попытались помешать. Они говорили, что обе республики можно будет принять в ООН только после того, как сама организация будет учреждена. Но Громыко, подчиняясь инструкциям из Москвы, занял жесткую позицию. Без его участия работа конференции просто бы замерла. Угрозы и ультиматумы сработали — 27 апреля 1945 года было принято решение допустить Украину и Белоруссию в число первоначальных членов Организации Объединенных Наций.

Сталин, Рузвельт и Черчилль были союзниками, соратниками в совместной войне против Гитлера. Они обменивались поздравлениями и дружескими посланиями, встречались, договаривались о совместной стратегии и будущем переустройстве Европы. Их называли Большой тройкой. Остальному миру они даже казались единомышленниками. На самом деле их объединял только общий враг. Они относились друг к другу с большим сомнением и подозрительностью.

4 сентября 1941 года Черчилль сказал советскому послу в Англии Ивану Майскому: