МИД. Министры иностранных дел. Внешняя политика России: от Ленина и Троцкого – до Путина и Медведева - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 253

Линия фронта в Югославии рассекла и стройные ряды российских дипломатов. Я имел возможность убедиться, что наши посольства в Белграде и в Загребе придерживались противоположных точек зрения на причины конфликта и на то, почему война продолжается. Шифровки из Белграда и Загреба напоминали боевые донесения полевых командиров, находившихся по разные стороны линии фронта. Но российская дипломатия не поддалась на давление разных политических сил и не заняла сторону одной из противоборствующих сил.

Если бы хорватские сербы приняли план, выработанный с российским посредничеством, тогда Краина имела бы почти полную автономию — собственную налоговую систему, свою валюту, полицию, школы, даже свой флаг. У сербов появилась возможность остаться на своей земле и нормально жить. В какой-то момент руководители Сербской Краины были готовы пойти на компромисс, но Милошевич сказал «нет». Милошевич убрал «соглашателей» и заменил их твердолобыми и послушными аппаратчиками. Кончилось это тем, что в 1995 году хорватская армия вернула себе утерянные земли, и полмиллиона сербов вынуждены были оттуда бежать. Милошевич и пальцем не пошевелил, чтобы их спасти. Он просто предал хорватских сербов.

Наверное, жить под властью Хорватии сербам было бы не очень весело, но теперь у них нет ничего. Они едва ли когда-нибудь смогут вернуться в Хорватию, которую создал президент Франьо Туджман.

В годы Второй мировой войны Туджман воевал в партизанских отрядах Тито. Он стал генералом, когда ему не было и сорока лет. В 1961 году он вышел в отставку. Изучая историю Второй мировой войны, Туджман пришел к выводу, что грехи усташей преувеличены, что Хорватия стала жертвой коммунизма и вековечного заговора сербов против хорватов. Туджмана при Тито судили и держали в тюрьме. В 1989 году Туджман создал Хорватский демократический союз и выиграл выборы. Он первым делом провел чистку полиции и средств массовой информации. Президент уверял, что избавляется от коммунистических аппаратчиков. На самом деле он избавлялся от сербов.

У Милошевича и Туджмана было много общего. Разница между ними состояла в том, что Милошевич — откровенный циник, которому ничего не стоило сменить коммунистический интернационализм на сербский национализм. Туджман — националист искренний. Президент Боснии и Герцеговины Алия Изетбегович как-то признался, что выбор между Милошевичем и Туджманом можно сравнить с выбором между лейкемией и опухолью мозга.

В Сербии и в Хорватии сформировались в те годы однотипные полуавторитарные режимы, которым свойственны самодовольство, похвальба, эгоцентризм, отсутствие способности к самокритике. Сербские и хорватские лидеры придерживаются птолемеевской концепции мироздания, считая, что остальной мир вращается вокруг них. И в Загребе, и в Белграде возникла целая шовинистическая культура, в которой наука, прежде всего историческая, литература и журналистика увлеклись исключительно созданием националистических мифов. Народы Югославии были преданы своей интеллигенцией. В балканской культуре история не отделена от эпоса и фольклора. Литературные стереотипы освящены исторической наукой.

Ненависть к иностранцам, чужим, культ мести, самовосхваление не оспариваются, не подвергаются сомнению культурной традицией. Та жестокость, с которой действовала армия сербского генерала Ратко Младича в Боснии, уже была проявлена сербами на территории той же Боснии в прошлые Балканские войны. Но об этом не прочитаешь в сербских научных трудах и учебниках истории. В них роль сербской армии благородна и достойна. Сербы только страдали и были жертвами кровожадных хорватов, албанцев, турок и болгар.

В свою очередь в Загребе не хотят вспоминать не только о преступлениях хорватского полуфашистского государства в годы Второй мировой войны, но и о преследованиях хорватами сербского населения во время Первой мировой. Историки в Загребе доказывают: хорваты — европейский народ с демократическими традициями, в отличие от некультурных сербов.

Два периода модернизации Югославии — между двумя мировыми войнами и при Тито — не изменили провинцию. Напротив, сельские жители, перебираясь в большие города, принесли с собой провинциальный менталитет. Не провинция приобрела черты современного общества, а города провинциализировались.

Когда закончилась война в Хорватии, началась другая — в Республике Боснии и Герцеговине, где живут и сербы, и хорваты, и босняки, исповедующие ислам. Республика Босния и Герцеговина была готова образовать с Сербией и Черногорией конфедерацию. Но Милошевич поставил ультиматум: или вступайте в наш союз, или отдавайте нам все сербские земли. Так началась война, которую вел жестокий и амбициозный лидер боснийских сербов Радован Караджич.

Этого человека одни считают преступником, другие героем. Поэт и психиатр, лауреат Шолоховской премии Радован Караджич родился в маленькой Черногории. Его отца в коммунистической Югославии посадили в тюрьму за то, что в годы войны он служил в отрядах четников, которые сражались и с нацистами, и с партизанами Тито. В начале восьмидесятых он стал врачом популярной футбольной команды в Сараеве и должен был поднимать боевой дух спортсменов. Говорят, что пациенты ценили его как хорошего врача-психиатра. Но Караджич жаловался, что у него ничего не получается, потому что Сараево чужой для него город. Караджич провел почти год в тюрьме по обвинению в подделке документов. Он считал, что его посадили только из-за того, что он серб.

Когда Югославия начала рассыпаться, азартный Караджич двинулся в политику. Сражающийся психиатр стал в глазах сербов настоящим героем. Сербы, обладавшие абсолютным превосходством в тяжелом вооружении, прибегали к обычной тактике: окружали город за городом и методично разрушали их артиллерией. Сербские войска захватили примерно 70 процентов территории Боснии, изгнали оттуда мусульман и хорватов и создали свое непризнанное государство. Караджич приказал своим артиллеристам и снайперам обстреливать Сараево. Обстрелы густонаселенной боснийской столицы унесли несколько тысяч жизней — причем гибли исключительно мирные жители, которые пытались добраться до булочной или до колодца…

Я был тогда в этом разрушенном городе, по которому передвигаться приходилось в бронежилетах и касках. Военных объектов в городе не было, и сербские артиллеристы крушили жилые дома, где живут босняки — в основном этнические сербы, чьи предки приняли ислам. «Босняки — люди, не потерявшие славянскую кровь, но приобретшие мусульманство» — так писал о них когда-то российский посол при Оттоманской империи.

Караджич хотел, чтобы окружающие считали его выдающимся врачом, великим поэтом, потрясающим любовником и мудрым государственным деятелем. Рядом с ним всегда был генерал Ратко Младич, командующий войсками боснийских сербов. Отца Младича убили хорватские усташи. И для генерала Младича современная Хорватия — это враг. А права мусульманской Боснии на существование Младич просто не признает.

Милошевич помогал боснийским сербам в войне, которая шла несколько лет, снабжал их оружием, деньгами. Это была кровавая и грабительская война, построенная на этнических и религиозных чистках.

Война в Боснии привела к самому большому после Второй мировой войны переселению народов. На сербской территории в Боснии мусульман и хорватов не осталось. Из Сараева уехали сербы. Они не захотели жить вместе с мусульманами. Боснию возглавил Алия Изетбегович. Как и президент Хорватии Туджман, он был дважды судим. Но в отличие от Туджмана в годы Второй мировой войны Изетбегович был на другой стороне. При Тито его приговорили к трем годам тюремного заключения за вербовку мусульманской молодежи в формирования войск СС. Во второй раз Изетбеговича судили за «национализм и пропаганду ислама», что в социалистической Югославии считалось тяжким преступлением. Его называли «мусульманским националистом». По мнению Изетбеговича, «ислам вправе самостоятельно управлять миром».