Сквозь ад за Гитлера - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Метельман cтр.№ 69

Но часовой не вымолвил и слова. Всем своим видом он демонстрировал нам, что наш визит сюда — жуткая докука. Ему было на вид лет тридцать, может, даже ближе к сорока, и кто-то из нас полушутя попытался уговорить его:

— Эй ты, хозяин, отворяй врата рая и пропусти нас.

Часовой, и правда, приоткрыл ворота, но только для того, чтобы впустить нашего лейтенанта, и тут же захлопнул их за ним. Мы буквально онемели и не могли уразуметь ситуации, она казалась нам до дичи противоестественной. И в довершение всего лейтенант торжественно объявил нам, что сюда допускаются исключительно грузовики для перевозки продуктов, да и то при наличии соответствующих накладных на получение продовольствия. Пока суд да дело, из-за ящиков показался майор в новенькой зеленой форме «Wirtschaftsgruppe» ^[24]. Этот тоже смотрел на нас набычившись, а потом хамовато обратился к лейтенанту с вопросом, мол, зачем вы сюда приперлись.

— Нагрузиться доверху, разумеется, зачем же еще? — хором ответили мы за нашего лейтенанта.

Майор осведомился о наличии у нас накладных. Бог ты мой!

— Ну, какие там накладные, — ляпнул наш лейтенантик, — мы еще пять минут назад и не предполагали о существовании вашего склада.

Ко всем нашим невзгодам поспешного отступления следовало добавить и то, что за последние пару недель мы толком и не ели. А тут перед нашими глазами такие богатства! А этот Санта-Клаус в зеленой форме отчего-то не хочет делиться с нами. Ему, видите ли, какие-то там накладные подавай.

В этот момент позади нас послышался гул моторов, и мы подумали, что это уже русские явились. Оставив лейтенанта стоять на территории склада, мы разбежались по машинам и стали готовиться к отражению атаки неприятеля. Но, к нашему великому облегчению, мы увидели, что это два грузовика с эсэсовскими эмблемами, напряженно гудя, выбираются из ложбины. Из подъехавшего грузовика выбрался какой-то обершарфюрер, мы посмеялись и обменялись рукопожатиями. Эсэсовцы рассказали нам, что прознали про эти склады и приехали сюда загрузиться, пока не поздно.

— Так что сейчас поделимся с вами по-братски, — заверил нас обершарфюрер. — Чего ждать?

Стали подгонять грузовики к воротам.

— У вас и накладные есть? — робко осведомились мы.

— Чего? — переспросили эсэсовцы и загоготали.

— Да-да, конечно, вон у нашего водилы накладная на куске картона, ее аж сам Генрих Гиммлер подписал.

— Нет-нет, кроме шуток, этот вон зелененький Санта-Клаус, этот майоришка, утверждает, что отпустит провиант только согласно надлежащим образом оформленным накладным!

Но эсэсовцы продолжали хохотать, будучи уверены, что мы их дурачим. Но пока мы болтали, охранник запер ворота, а ключ положил в карман.

— Эй! — окликнул его обершарфюрер. — Хватит играть, пора и честь знать. Давай-ка, открывай ворота, а мы сейчас займемся погрузкой. В конце концов, этот провиант принадлежит рейху, а не тебе лично. Русские могут быть здесь каждую минуту, так пусть им хотя бы меньше достанется — нам ведь всего все равно не увезти. А русские тебя уговаривать не станут — возьмут, да отхватят тебе яйца!

Кое-кто еще продолжал воспринимать эту сцену не всерьез. На сцене появились еще двое пожилых охранников, а майор заорал на лейтенанта, что у него, дескать, категорический приказ из штаба армии ни одной банки сардин не отпускать без соответствующим образом оформленных документов, и что это его последнее слово, и что ему уже надоело объяснять нам, что если нельзя, значит, нельзя. Тем временем мы, человек, наверное, с десяток, выстроились вдоль ограждения и до сих пор не могли поверить, что этот майор-интендант говорит всерьез. Мы все разом заговорили, принялись трясти проволоку. И вдруг обершарфюрер прикрикнул на нас:

— Тише вы!

После этого, повернувшись к майору, вкрадчиво произнес:

— Послушай, ты, недогадливый, хватит дурака валять, если не хочешь неприятностей на свою голову. Нам нужен провиант, причем сию минуту. Ни о каких накладных и речи быть не может. А если ты не отпустишь его нам, нам тогда насрать на твои запреты, и мы сами заберем все, что надо. Открывай, я тебе говорю, и это приказ СС!

Ну, подумал я про себя, это должно подействовать. Но я заблуждался. Я глазам своим поверить не мог, когда увидел, как этот зелененький Санта-Клаус шагнул к проволоке и встал почти вплотную к обершарфюреру.

— Говорите, это приказ СС, обершарфюрер. А кто вы, позвольте спросить? И кто вас уполномочил? Что вы вообще здесь себе позволяете?

После этого выхватил из кобуры пистолет и навел на эсэсовца.

— Нет, обершарфюрер, — прошипел он. — В последний раз говорю вам — не отпущу! Я здесь ответственное лицо, представляющее штаб армии! И подчиняюсь только штабу армии! Не СС, никому больше! Я сейчас прошу убраться отсюда подобру-поздорову.

Несколько секунд стояла полная тишина. Потом я услышал позади себя лязг металла и тут же сообразил, что не только майор вооружен, но и у других пистолеты найдутся. В следующую секунду раздался выстрел, и пуля просвистела чуть ли не возле моего уха. И тут майор, неловко дернувшись, раскинув руки и выронив пистолет, без звука ничком повалился в снег. Первой реакцией было недоумение. Мы все повернулись к центру группы, и тут я заметил у себя за спиной эсэсовца с пистолетом в руке. Никто не проронил ни слова в упрек ему, включая и обершарфюрера.

— Идиотизм, да и только! По-другому не назовешь, — досадливо произнес эсэсовец. — Этот недоумок получил то, что заслужил.

И, отстранив меня, подошел к воротам.

— А теперь, дедуля, отпирай ворота, да поживее! — ледяным тоном обратился он к охраннику, у которого ключ лежал в кармане.

Тот без возражений исполнил то, что ему приказали, и дрожащими руками отпер замок.

Двоим из нас пришлось оттащить тело майора в сторону, чтобы распахнуть ворота, а потом мы все въехали за проволоку — эсэсовцы на двух грузовиках, и я на своем танке. В этот момент приехали еще охранники, привлеченные гулом двигателей и стрельбой, вместе с группой русских пленных. Но мы решили разыграть спектакль — на нарочито ломаном немецком мы объяснили им, что, дескать, мы русские, красноармейцы, только переодетые в немецкую форму, так что готовы освободить их от тяжкого бремени охраны продскладов, а они пусть убираются, если не хотят получить пулю в лоб. Секунду спустя группа охранников будто испарилась.

Сбив прикладами замки с дверей, мы стали хватать первое, что попадалось под руку. Многие из нас, прошедшие огонь, воду и медные трубы, с довоенных времен не видели некоторые продукты. Мы глядели друг на друга, ухмылялись и поверить не могли своему счастью! В огромном помещении свисали с крюков говяжьи туши, свиные, телячьи. Там высились терриконы хлеба, огромные упаковки сливочного масла, шоколада, меда, ведерки с мармеладом. Конца не было нашим открытиям, а в одном из задних отсеков, замок которого пришлось взламывать, мы обнаружили ящики шампанского, коньяка, массу вин и шнапса. Если эсэсовцам, в чьем распоряжении были грузовики, было проще, то нам с погрузкой пришлось куда сложнее — мы заполняли любой кусочек пространства гастрономическими сокровищами. Где-то нашлись веревки, и мы привязали ими упаковки мяса и масла к башне танка. Вскоре моя машина стала походить на перегруженный мебельный фургон. Ни одному даже самому опытному наблюдателю противника и в голову не придет, что это танк. Вот так замаскировались!