Суворов - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Лопатин cтр.№ 59

Приемы борьбы с конными массами противника уже были усвоены австрийцами. Надо было действовать. Суворов не оставил Кобургу времени на размышления и колебания, взял руководство и ответственность на себя, внушив союзникам и их командующему уверенность в победе. Умный и покладистый принц благоразумно подчинился воле опытного и решительного соседа.

Ночью 20 июля союзники двинулись вперед к Фокшанам. Движение русской колонны проводилось скрытно (отдыхали в лощинах) и прикрывалось австрийской конницей полковника Карачая. Безусловно, союзники намеревались поразить противника внезапностью появления войск Суворова.

Завязавшиеся кавалерийские схватки не воспрепятствовали переправе через Путну, вздувшуюся после сильного дождя. Суворов постоянно был в авангарде. С большим уроном противник был прогнан, переправа прошла успешно. 21 июля союзники повели наступление на главный турецкий лагерь при Фокшанах. Конные атаки во фронт и фланги наступавших были отбиты огнем и штыками пехотных каре. Энергичная атака на укрепленный лагерь решила исход сражения: лагерь был взят, противник обращен в бегство. Конница его преследовала. Слаженные действия артиллерии и пехоты положили быстрый конец попыткам янычар удержаться в укрепленном монастыре. Во время штурма взорвался пороховой погреб. Несколько офицеров пострадали. Сам принц едва уберегся от обломка стены. Вскоре был взят второй монастырь. Турки бежали, бросая повозки, скот. В захваченном лагере победителям достались большие запасы продовольствия, 12 пушек и 16 знамен. В сравнении с потерями противника (1500 убитых, около сотни пленных, множество разбежавшихся) потери союзников за десять часов упорного боя были невелики — около 350 человек убитыми и ранеными.

Когда всё было кончено, Суворов и Кобург сердечно обнялись. Их примеру последовали подчиненные. Все поздравляли друг друга с победой. Александр Васильевич особенно хвалил Карачая и расцеловал храброго венгра. Походный обед, устроенный принцем, завершил торжество. Даже дележ трофеев не вызвал разногласий. Популярный анекдот о том, как возникший спор о дележе захваченных орудий Суворов пресек словами: «Отдайте, мы себе достанем, а им где взять?!» — следует признать вымыслом. Добрые отношения были спаяны кровью. Союзникам предстояли новые испытания. Оставив австрийцам захваченные у турок продовольственные склады, Суворов повел свой корпус обратно в Берлад.

Отметим небольшую подробность, характеризующую полководца. В конце напряженного дня, полного борьбы и опасностей, он находит время для письма дочери. «Моя любезная сестрица! Поцелуй за меня моих приятельниц и ручку Софье Ивановне, — начинает он по-французски и сразу переходит на русский: — В Ильин и на другой день мы были в Rufectoire ^[12] с турками. Ай да ох! Как же мы потчевались! Играли, бросали свинцовым большим горохом да железными кеглями в твою голову величины; у нас были такие длинные булавки, да ножницы кривые и прямые: рука не попадайся, тотчас отрежут, хоть голову. Ну, полно с тебя, заврались! Кончилось иллюминацией), фейерверком… С Festin ^[13] турки ушли, ой далеко! Богу молиться по-своему, и только; больше нет ничего. Прости, душа моя. Христос Спаситель с тобою».

В тот же день, 21 июля, Репнин, еще не зная о победе, поспешил сообщить Потемкину: «С двумя куриерами писал к Александр Василиевичу, чтобы он как можно скорее возвращался после дела, не задерживаясь ничем и не занимаясь преследованием неприятеля». И тут прискакал посыльный с донесением Суворова: «Мы здесь одержали победу! Легко ранены бригадиры Левашев, Вестфален, подполковник артиллерии Воейков, Хастатов; и протчей урон мал. От австрийцев убит полковник Граф Ауерсберг. Взяли несколько пушек и знамен, о чем впредь подробнее объясню».

Князь не мог скрыть изумления. «Поздравляю всепокорнейше с сей победой, — писал он Потемкину. — Скоро там дело идет. Александр Василиевич бьет, как громовые стрелы. Боже продли свою милость над Вами, над всеми Вашими делами и подчиненными».

Главнокомандующий, предоставляя своим генералам широкую свободу действий, не выпускал из рук управление ходом кампании и твердо поддерживал дисциплину. Так, 31 июля он выговорил самому победителю: «До сих пор я не имею обстоятельного рапорта о деле Фокшанском. Я не знаю, в каких силах был неприятель, под чьим начальством, как происходило сражение и куда бегство свое побежденные направили. Вашему Высокопревосходительству предписываю поспешить доставлением ко мне онаго и дать при этом знать, какая причина, что ни ко мне, ни к Господину Генерал Аншефу и Кавалеру Репнину не прислали сего подробного донесения». Однако он сразу безошибочно оценил роль в победе Суворова и его войск. Назначая Александра Васильевича на крайний правый фланг армии, он знал, что при взаимодействии союзников часто возникают сложности, но был уверен, что «его друг сердешный» найдет нужный тон с методичным и нерешительным принцем Саксен-Кобургским. Получив 31 июля от Репнина копию поздравления, направленного им австрийцу, он в тот же день выговорил острожному начальнику Суворова: «В письме к Кобургу Вы, некоторым образом, весь успех ему отдаете. Разве так было? А иначе не нужно их так поднимать, и без того они довольно горды».

Впрочем, австрийцы признавали, что победой обязаны Суворову, которого Кобург (правда, позже, после Рымника) стал называть «своим великим другом и учителем». По приказу Потемкина победа была торжественно отмечена всей армией. Солдаты получили денежную награду, многие офицеры повышены в чинах. Сам Александр Васильевич был награжден знаками особого отличия — бриллиантовыми украшениями к звезде и кресту ордена Святого Андрея Первозванного. Император Иосиф прислал ему любезное письмо и дорогую табакерку со своим портретом. Российская императрица ответила такой же наградой Кобургу. От своего монарха принц получил высшее отличие за боевые заслуги — орден Марии Терезии 1-й степени.

Результаты фокшанской победы имели большое военно-политическое значение. «Это зажмет рот тем, кои разсеивали, что мы с союзниками не в согласии», — записал в своем дневнике слова Екатерины ее статссекретарь Храповицкий.

Основные события разыгрались осенью. Визирь задумал решительную операцию с целью навязать русской армии генеральное сражение в невыгодных для нее условиях. Турки предприняли наступление двумя группировками. Первая, численностью до 30 тысяч, под командованием Газы Хасана двинулась от Измаила на север вдоль реки Прут, чтобы отвлечь на себя часть русских сил. Сам визирь с огромной армией (до 80 тысяч) двинулся к местечку Рымник, неподалеку от которого стоял корпус принца Саксен-Кобургского. Визирь намеревался разгромить австрийцев до подхода Суворова, стоявшего в 100 километрах восточнее, в Берладе, а затем, смяв маленький суворовский корпус (около 10 тысяч человек), выйти на тылы главных русских сил. Потемкин носился между Херсоном, Очаковом, Каушанами: побуждал флот к активным действиям, продвигал корпуса за Днестр и к Хаджибею на черноморском побережье, сосредоточивал крупные силы, которые могли быстро подкрепить и Репнина, и Суворова.

Маневр корпуса Газы Хасана был замечен русской разведкой. Потемкин приказал Репнину атаковать. Суворов также получил приказ: «Естьли бы где в Вашей дирекции неприятель оказался, то, Божию испрося милость, атакуйте, не дав скопляться».