Против «мессеров» и «сейбров» - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Крамаренко cтр.№ 38

Только поэтому однажды произошел трагический случай. Советский летчик, старший лейтенант Стельмах ^[13], спустившийся на парашюте, был принят за американца и обстрелян китайскими добровольцами. В свою очередь, Стельмах принял китайцев за лисынмановских бандитов и стал отстреливаться. Последнюю пулю он, не желая попасть к бандитам в плен, выпустил в себя. Так, по недоразумению, погиб прекрасный летчик и патриот своей Родины...

* * *

Итак, первая неделя боев была для нас неудачной. Были сбиты несколько американских самолетов, но мы потеряли одного летчика, и несколько самолетов были сбиты или основательно повреждены. Это говорит о том, что в первых боях на реактивных самолетах необстрелянные летчики, как и командование, допускали многочисленные просчеты, и это не могло не сказываться на результатах боев.

Главным недостатком управления был поздний подъем наших самолетов, не успевавших набрать к месту встречи с противником необходимую высоту, а также стремление наших летчиков вступать в бой с американцами, не имея преимущества ни в высоте, ни в скорости. Поэтому американские «Сейбры», атакуя наши группы сверху, легко добивались победы. Кроме того, еще не было отлажено взаимодействие как внутри пар (между ведущим и ведомым), так и в звеньях и эскадрильях.

Тем не менее за две следующие недели наши летчики набрались опыта ведения воздушных боев и стали сражаться с американскими самолетами гораздо увереннее. Была изменена и тактика. Так, если раньше после взлета наши летчики, стремясь быстрее встретиться с противником, набирали высоту над Северной Кореей, то теперь наши истребители набирали высоту еще над китайской территорией, вдали от района боевых действий. Только после набора достаточной высоты (примерно на 500—1000 метров выше противника) и скорости, близкой к максимальной, «МиГи» выходили в нужный район и встречались с противником, уже имея необходимое преимущество. Результаты не заставили себя ждать.

12 апреля мы, как обычно, с рассветом прибыли на аэродром и осмотрели свои самолеты. Дежурное звено заняло готовность № 1 – это означало, что 4 летчика сели в самолеты в готовности к немедленному вылету. Остальные или расположились у самолетов, или пошли в домики, где стали ожидать распоряжений командования. Мы уже позавтракали, когда внезапно поступила команда: всем летчикам полка сесть в самолеты и быть готовыми к запуску и взлету. Но не успели выполнить ее, как последовала следующая команда: «Всем запуск и взлет!»

Все летчики полка стали запускать двигатели и один за другим выруливать на взлетную полосу. Первой взлетела первая эскадрилья, затем вторая, а потом наша, третья. Я со своей шестеркой находился в группе прикрытия, моя задача – не дать вражеским истребителям атаковать две передние эскадрильи, составляющие ударную группу, дав им свободу действий. Ее задачей было уничтожение бомбардировщиков или штурмовиков противника.

Вслед за нашим 176-м полком поднимается в воздух 196-й полк подполковника Пепеляева. Это был первый случай, когда командир нашей 324-й дивизии полковник Иван Кожедуб поднял в воздух все боеспособные самолеты нашей дивизии: 48 истребителей МиГ-15. На земле осталась только дежурная пара – два самолета.

Впоследствии Кожедуб рассказывал, что в тот день с радиолокационных станций поступило сообщение об обнаружении большой группы самолетов противника, направлявшихся в сторону нашего аэродрома. Он обратил внимание, что скорость полета этой группы была небольшой – около 500 км/час. У истребителей скорость обычно была 700—800 км/час, и Кожедуб понял, что летит большая группа бомбардировщиков. Исходя из этого он решил, что для отражения массированного налета необходимо поднять в воздух все истребители дивизии. Такое решение было рискованным, но, как оказалось, совершенно правильным.

Звено за звеном мы выруливали на взлетную полосу и попарно взлетали. Вот и моя очередь. Взмахом руки я даю команду ведомому, и мы начинаем разбег. Оторвались от земли, убираем шасси. Я перезаряжаю пушки и смотрю на ведомого. Это Сережа Родионов – он на месте, в 50 метрах слева и чуть сзади меня. Покачиваю самолет – это условный знак. Сергей повторил покачивание – значит, все в порядке. Теперь надо дождаться еще двух пар, но вот и они: догоняют нас и пристраиваются слева и справа.

Я увеличиваю обороты двигателя, стремясь догнать переднюю эскадрилью. Ее ведет майор Шеберстов. Мы идем с набором высоты на север: под нами горы, справа узкая голубая лента воды. Это река Ялуцзян, за ней уже Северная Корея. Продолжаем набор высоты, вот она уже 5000 метров. Когда майор Шеберстов начинает плавный разворот вправо, я увеличиваю крен, срезаю разворот и за счет меньшего радиуса догоняю переднюю группу, занимая свое место примерно на 500—600 метров сзади ударной группы. Мы пересекаем реку и идем дальше на юг. С командного пункта передают, что в 50 км впереди нас навстречу нам идет большая группа самолетов противника. Высота у нас уже 7000 метров, но на всякий случай я набираю еще 500 метров над ударной группой. Боевой порядок занят.

Внезапно ведущий нашего полка передает: «Впереди-слева-ниже противник!» Я смотрю влево-вниз и вижу, как навстречу нам, слева и ниже, летят бомбардировщики – две группы огромных серых машин. Они летят ромбами из четырех звеньев по 3 самолета – всего 12 самолетов в группе. Затем еще три ромба. За ними, сзади на 2—3 км, и чуть выше нас летят десятки истребителей – целая туча серо-зеленых машин, около сотни «Тандерджетов» и «Шутинг Старз».

Командир передает команду: «Атакуем, прикрой!» – и начинает левый разворот с резким снижением. Ударные группы – 18 «МиГов» – устремляются за командиром вниз. Истребители противника оказываются сзади и выше наших атакующих самолетов – это самый опасный момент. Настало время для моей прикрывающей группы вступить в бой. Медлить нельзя! Моей группе надо сковать истребителей противника и, связав их боем, отвлечь их от защиты своих бомбардировщиков. Я даю команду ведомым: «Разворот влево, атакуем!» – и начинаю резкий разворот влево с небольшим набором высоты. Через мгновение я оказываюсь сзади и ниже ведущего группы истребителей, в самой их гуще. Быстро прицеливаюсь и открываю огонь по переднему самолету группы – это «Тандерджет». Первая очередь проходит чуть сзади, вторая накрывает его. Он переворачивается, из сопла его самолета идет сизо-белый дым, и «Тандерджет», крутясь, уходит вниз.

Опешившие американцы от неожиданности не понимают, кто их атаковал и каким числом. Вот один из них дает по мне очередь, трасса проходит выше моего самолета, но устремившиеся за мной Родионов и Лазутин со своим ведомым, видя, что я в опасности, открывают по нему и другим самолетам огонь. Видя перед собой трассы, американцы отворачивают. Я получаю возможность стрельбы по следующему самолету, но в этот момент впереди меня проходит трасса. Смотрю назад: один из «Тандерджетов» стреляет по мне метров со ста. В этот момент прямо через него проходит трасса снарядов самолета Лазутина, несколько снарядов взрываются на самолете. «Тандерджет» перестает стрелять, переворачивается и уходит вниз, но у моего самолета уже мелькает новая трасса. Я резко хватаю ручку на себя и даю ногу. Самолет выполняет что-то немыслимое – то ли виток скоростного штопора, то ли бочку, и я оказываюсь внизу и сзади под «Тандерджетом». Атакую этот «Тандерджет» снизу, открываю огонь – мимо! Он уходит резким разворотом влево. Я проскакиваю мимо двух «крестов» ^[14]. Родионов стреляет по ним, они резко разворачиваются и уходят вниз, а мы выходим над ними вверх. Я смотрю вниз: мы находимся как раз над бомбардировщиками. Наши «МиГи» расстреливают «Летающие крепости» ^[15]. У одной отвалилось крыло, и она разваливается в воздухе, еще три или четыре машины горят. Из горящих бомбардировщиков выпрыгивают экипажи, десятки парашютов висят в воздухе. Как будто спускается воздушный десант!