Полезная еда. Развенчание мифов о здоровом питании - читать онлайн книгу. Автор: Говард Джейкобсон, Колин Кэмпбелл cтр.№ 49

Страница

Эти 18 % упоминают крайне редко, когда тему питания поднимают в дискуссиях о глобальном потеплении. Однако в более свежем отчете есть предположение, что цифры могут быть намного больше. Роберт Гудленд, много лет проработавший старшим советником по вопросам окружающей среды при президенте Всемирного банка, и Джефф Анханг, его коллега по Группе Всемирного банка, определили, что животноводство дает как минимум 51 % глобального потепления.

Самый знаменитый парниковый газ, который больше всего привлекает внимание прессы, активистов и политиков, – углекислый. Но это не единственный парниковый газ и даже не самый чувствительный к усилиям по снижению его содержания в атмосфере. Рычаг, с помощью которого можно повернуть вспять глобальное потепление, – метан. Он удерживает тепло примерно в 25 раз сильнее, чем CO2. Но главное, период его полураспада в атмосфере составляет семь лет, и он исчезнет из нее намного быстрее, чем углекислый газ, период полураспада которого – более столетия. Поэтому после устранения источников метана его вклад в парниковый эффект быстро пойдет на убыль. А углекислый газ даже после прекращения выбросов десятилетиями будет вносить вклад в глобальное потепление.

Считается, что, если рассмотреть количество метана в атмосфере за двадцатипятилетний период, его потенциал для глобального потепления будет в 72 раза выше, чем CO₂ ^{136}. А метан связан с промышленным животноводством. Это значит, что снижение потребления мяса, основного двигателя животноводства, – самый быстрый способ повлиять на глобальное потепление. Оказывается, программы по снижению содержания углекислого газа в основном бесполезны.

Если новые оценки вклада метана верны, последствия будут судьбоносными. Меня удивляет, почему многие защитники окружающей среды не обращают на это внимание. Они не хотят создавать проблем животноводству? Может, нужно научиться улавливать и безопасно перерабатывать коровьи кишечные газы? Если не получится, стоит перестать производить и есть машины, которые эти газы создают ^{137}.

В августе 2012 года США пережили сильнейшую засуху столетия. Ученые спорят о связи между этим бедствием и глобальным потеплением, но не отрицают, что дождевая вода в дефиците, семена гибнут до того, как прорастут, и, если страна хочет прокормить своих жителей, нужно огромное количество грунтовых вод. Проблема в том, что большинство доступных грунтовых вод либо уже ушло на производство говядины (напоминаю, что на каждый килограмм нужно 100 тыс. л воды), либо было загрязнено ее стоками (через загоны прокачивают потоки воды, чтобы убрать горы навоза).

Великому водоносному горизонту Огаллала, лежащему под восемью животноводческими штатами Среднего Запада (Южной Дакотой, Небраской, Вайомингом, Колорадо, Канзасом, Оклахомой, Нью-Мексико и Техасом), животноводство угрожает особенно. Его воды накапливались 10–20 млн лет назад ^{138}, и сейчас их объем может быть равен Гурону, второму в системе Великих озер. Вода из этого слоя покрывает почти все бытовые, промышленные и сельскохозяйственные нужды крупного сельскохозяйственного района, одного из самых богатых на планете. «Более 90 % воды, выкачиваемой из Огаллалы, орошает минимум 20 % всех пахотных площадей США», – гласит отчет некоммерческого Центра Керра для ресурсосберегающего земледелия в Оклахоме ^{139}.

Важно, чтобы расход грунтовых вод не превышал их восполнения дождевой водой. Но в Огаллале все не так. Прожорливое животноводство истощает его намного быстрее, так что древний слой с 1950-х годов потерял примерно 9 % воды. Иными словами, мы расходуем воду до того, как дождь восполняет ее запасы. Гарантия природной катастрофы ^{140}.

И это не все. В воды Огаллалы попадают химикаты, используемые для выращивания кормов для скота ^{141}. Одно из главных загрязнений – нитраты, используемые в удобрениях для производства кормов и вредные для беременных и детей ^{142}. Сказав «нет» производству мяса на Среднем Западе, можно сохранить жизненный уклад тысяч фермеров, которые снабжают едой миллионы людей, а также улучшить здоровье населения.

Еще один результат потребления продуктов животного происхождения – жестокое обращение с животными. Методы их разведения на фермах повышают эффективность производства, но усиливают мучения.

Озабоченность правами животных заставила многих перейти на растительную пищу, хотя, как вы увидели в главе 1, не это привело меня к моим убеждениям. Я, безусловно, поддерживаю предложение по возможности избегать ненужных актов насилия по отношению к братьям нашим меньшим, – именно результаты экспериментов на животных, которые ненавидят многие защитники окружающей среды, наставили меня на путь, в конце концов приведший к моей сегодняшней позиции. Лично я противник ненужного насилия любого рода: против людей, окружающей среды, разумных существ. Уважение к жизни – моя заветная цель.

Но сегодня насилие, причиняемое животным, волнует меня намного больше, чем раньше. Я заинтересовался этой темой, потому что сам наблюдал возникновение практики концентрированного кормления животных (Concentrated Animal Feeding Operation, CAFO) – модный эвфемизм промышленного животноводства. Главное различие между ним и старым добрым сельским хозяйством моей молодости – в философии. В семье животных считали существами, способными чувствовать комфорт и страдания, а сторонники современного подхода в силу своей модели ведения бизнеса видят в них неодушевленные производственные единицы, вроде фабричного сырья. Я хорошо помню, как в конце 1960-х декан Сельскохозяйственного колледжа Виргинского политехнического института возбужденно рассказывал о своей работе консультантом, которая привела к возникновению CAFO. Это было неизбежно, потому что она дает эффект масштаба, необходимый для любого фермера, который хочет остаться на плаву. Декан рисовал картину совершенных автоматизированных конвейеров, поставляющих животным точные дозы оптимизированных кормов. Автоматов, рационализирующих дойку. Хитроумных устройств для сбора яиц. Все это, по его мнению, приносило доход.

Страница