Борис Годунов. Трагедия о добром царе - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Козляков cтр.№ 13

О службах первых Годуновых и их прямых предков имеются упоминания в летописях. Дмитрий Зерно был боярином великого московского князя Ивана Даниловича Калиты. По предположению С. Б. Веселовского, специально изучавшего генеалогию боярского рода Зерновых, выезд Дмитрия Зерна на службу к московскому князю из Костромы относился ко времени после 1328 года, когда Иван Калита получил в Орде ярлык, позволявший владеть половиной великого княжения — Костромой и Великим Новгородом ^[89]. Боярами же были и три сына Дмитрия Зерна: Иван, носивший прозвище Красный, не оставивший потомства Константин Шея и младший Дмитрий (от его сына Андрея Глаза происходили Вельяминовы). Старшая ветвь рода, Сабуровы, удержалась в боярских чинах и в дальнейшем; у младшей, Годуновых, согласно местническим представлениям, было более скромное положение.

Благодаря летописным свидетельствам, можно попытаться заглянуть в историю рода Годуновых даже несколько глубже, чем это позволяют сделать родословные книги. В 1304 году, по сообщению Симеоновской летописи, в Костроме от рук вечников, выступивших против бояр, изменивших московскому великому князю, погиб боярин Александр Зерно. «Того же лета бысть вечье на Костроме на бояр Давида Явидовичя да на Жеребца да на иных. Тогда же и Зерня убили Александра» ^[90]. Из текста летописи совершенно неясно, чьим боярином был Александр Зерно, на чьей стороне он выступил и что стало причиной его гибели. И хотя о его родственных связях с Дмитрием Зерном ничего не говорится, все же такое совпадение прозвищ вряд ли было случайным. Скорее всего, прозвище перешло от отца к сыну, и Александр Зерно был отцом Дмитрия, как и считают большинство исследователей. Иначе бы Александр Зерно не был захоронен в родовой усыпальнице Годуновых в Ипатьевском монастыре. Имя Александр встречается в начале поминаний Годуновых в синодиках Ипатьевского монастыря и Успенского собора в Ростове ^[91].

Но откуда в родословной Бориса Годунова появляется слово «татарин»?! Пушкин знал, о чем писал: он имел в виду генеалогическую легенду рода Годуновых, связывающую их происхождение с неким татарским мурзой Четом, принявшим православие с именем Захарий и ставшим основателем и первым ктитором Костромского Ипатьевского монастыря. Именно с Захария начинаются поминания рода Годуновых в синодиках; он тоже был захоронен в Ипатьевском монастыре, и его могилу, как и могилы других предков рода, украшали богатые покрова, «построенные» (как тогда говорили) в XVI веке. На одном из этих покровов читалось имя Захарии.

Легенда о выезде мурзы Чета и основании им Ипатьевского монастыря в 6838 (1330) году присутствует в некоторых редакциях родословцев конца XVI — начала XVII века: «В лето 6838 при государе великом князе Иване Даниловиче и при митрополите Петре Чудотворце прииде из Большии Орды князь, имянем Чет, и крестися на Руси, а во святом крещении имя ему Захария. А у Захарья сын Александр, а у Александра сын Дмитрий Зерно, а у Дмитрия Зернова: Иван, Костянтин Шея да Дмитрий. А у Ивана Дмитриевича у Зернова дети: 1-й Федор Сабур, 2-й Данило Подолской, Иван Годун» ^[92]. С. Б. Веселовский обратил внимание на стремление составителей родословцев подчеркнуть, что Захарий изначально пользовался покровительством московских митрополитов Петра и Феогноста (хотя митрополит Петр, московский чудотворец, умер до предполагаемого приезда Захария на Русь, еще в 1325 году). Позднее В. Г. Брюсова разыскала еще один список родословных книг XVII века, в котором Захарий отождествляется с неким князем Семеном Чертом: «Род Сабуровых да Годуновых. В лето 6838 (1330) прииде из Орды к великому князю Ивану Даниловичу князь Семен Черт, а во крещении имя ему Захария…» Это явная интерполяция (вставка) в приведенный выше текст из родословной книги, и о ее мотивах можно только догадываться. Современные авторы исторического очерка об Ипатьевском монастыре И. В. Рогов и С. А. Уткин приняли версию о некогда существовавшем родоначальнике Годуновых князе Семене Черте. Они считают, что «прозвище Черт вряд ли мог носить татарин, пусть даже и крещеный» (что, впрочем, спорно). Убедительнее, по их мнению, выглядит догадка, что Семен Черт принял схиму с именем Захария. Однако в родословной записи говорится именно о крещении, а не принятии схимы. Кроме того, Захарию должны были бы поминать как князя и как схимника, однако по записям синодиков это не прослеживается ^[93]. Объяснить появление «Семена Черта» в родословной книге можно было бы стремлением кого-то из недругов Годуновых очернить их заменою встреченного «Чет» на неблагозвучное «Черт», однако для этого не надо было изобретать никакого князя Семена. Кроме того, прозвище «Черт», данное от сглаза, могло существовать и во вполне безобидном контексте: ведь дворянские роды Чертовых и Чертковых существовали многие поколения.

Появление Захарии-Чета в родословии Годуновых вызывает много вопросов. Такого выходца из Орды не знают ни летописи, ни официальный «Государев родословец». Если доверять генеалогическим изысканиям XVI века (а известна эта история стала только со времени возвышения Годуновых), то получается, что основатель рода, Захарий, выехал на службу в то же самое время, когда боярином Ивана Калиты становится его внук, Дмитрий Зерно! Еще более запутанным всё становится, когда годуновскую родословную легенду некритически воспроизводят в рассказе о начале Ипатьевского монастыря. Вот как трансформировался рассказ о мурзе Чете-Захарии в подробном путеводителе по монастырю, изданном к торжествам 300-летия дома Романовых в 1913 году: «В стародавние времена, когда русло Волги, по преданию, подходило гораздо ближе к месту, занимаемому ныне монастырем, этот живописный уголок, образуемый слиянием двух рек (так называемая стрелка), как бы невольно манил к себе взор путника по Волге прохладной тенью поросших здесь вековых дубов. Посему место, теперь занимаемое монастырем, было обычным пунктом для остановки плывших по Волге судов. Неудивительно, что здесь в 1330 году раскинул свои шатры татарский мурза Чет, вместе с семейством покинувший тогда раздираемую внутренними смутами Золотую Орду для того, чтобы поступить на службу к великому Московскому князю Ивану Даниловичу Калите (1328–1341), добрая слава о котором достигла и татарских улусов в низовьях Волги. И вот, во время отдохновения мурзы Чета, явилась ему в чудном видении Пресвятая Дева с Предвечным Младенцем на руках и молитвенно предстоящими Ей св. апостолом Филиппом и священномучеником Ипатием, еп. Гангрским († в IV веке в Малой Азии). При этом явлении получив исцеление от недуга, мурза, поклонник Аллаха, вместе с любовию к русской земле почувствовал сердечное влечение и к ее вере. По прибытии в Москву обласканный великим князем Иваном Даниловичем Калитой, Чет вскоре принял св. крещение с именем Захарии и дал обет воздвигнуть на месте дивного явления ему Богоматери обитель для иноков. Испросив для сего у великого князя дозволение, а у митрополита Феогноста благословение, он построил здесь деревянный храм во имя Пресв. Живоначальной Троицы и деревянные же настоятельские и братские келлии и обнес все здания дубовою стеною. Таково древнее сказание о начале святой обители» ^[94].