Цвет жизни - читать онлайн книгу. Автор: Джоди Пиколт cтр.№ 89

— Да, но в этих исследованиях есть пересекающиеся с нашей темой выводы, которые, я думаю, могли бы многое рассказать о потенциальных присяжных, — не сдается Говард. — Просто выслушай меня, ладно? Теркилсден случайным образом выбрала примерно три с половиной сотни белых людей из пула присяжных округа Джефферсон, штат Кентукки. Она составила три комплекта пакетов о фейковом кандидате на пост губернатора, в которых была одинаковая биография, одинаковое резюме и политическая платформа. Единственная разница заключалась в том, что на некоторых фотографиях был изображен белый человек. На других — тот же человек, которому в «фотошопе» придали черты черного со светловатой кожей и черного с очень темной кожей. Избирателям было предложено определить, есть ли у них склонность к расовой предвзятости и осознают ли они ее наличие у себя.

Я машу рукой, поторапливая его.

— Белый политик получил самые положительные отзывы, — говорит Говард.

— Кто бы мог подумать!

— Да, но это еще не самое интересное. По мере того как степень предубеждения росла, рейтинг светлокожего черного падал быстрее, чем рейтинг темнокожего черного. Однако когда предубежденных голосующих распределили на знающих о своем расизме и тех, кто о нем не догадывался, все изменилось. Люди, которые не боялись показаться предвзятыми, были жестче настроены по отношению к темнокожему черному, чем к светлокожему. Избиратели, которых волновало, что скажут о них люди, если они проявят себя расистами, голосовали за темнокожего гораздо активнее, чем за светлокожего. Понимаешь? Если белый человек чересчур усердно старается не показаться расистом, он перегибает палку и подавляет свои истинные чувства к темнокожему человеку.

Я смотрю на него.

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что Рут черная. У нее светлая кожа, но она все равно черная. И не всегда можно доверять белым людям в этом жюри присяжных, если они говорят, что не имеют предрассудков. Косвенно они могут быть гораздо бо`льшими расистами, чем это проявляется снаружи, и поэтому на суде могут повести себя непредсказуемо.

Я уставилась в стол. Одетт ошибается. Убийство не одноцветно. Наш трубопровод из школы в тюрьму это хорошо показывает. Есть огромное количество причин, почему этот круг так трудно разорвать, и одна из них — это то, что белые присяжные привносят с собой в суд предвзятость. Они гораздо более склонны пойти на уступки ради ответчика, который похож на них, чем ради того, кто от них отличается.

— Хорошо, — говорю я Говарду. — И какой у тебя план?

Когда вечером я залажу в постель, Мика уже спит. Но потом он протягивает руку и кладет ее на меня.

— Нет, — говорю я. — Я слишком устала, чтобы сейчас чем-то заниматься.

— Даже для того, чтобы меня отблагодарить? — говорит он.

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— За что?

— Я нашел тебе неонатолога, — улыбается он.

Я сажусь.

— И?

— И мы встретимся с ним в эти выходные. Я этого парня знаю еще по мединституту.

— Что ты ему сказал?

— Что моя сумасшедшая жена-адвокат устроила Лисистрату до тех пор, пока я не найду эксперта в этой области.

Я смеюсь, обхватываю лицо Мики ладонями и целую, долго и медленно.

— Смотри-ка! — говорю я. — У меня второе дыхание открылось.

Одним быстрым движением Мика обнимает меня и перекатывается, так что я оказываюсь под ним. Его улыбка поблескивает в свете луны.

— Если ты готова на это за неонатолога, — шепчет он, — то что ты мне дашь, если я найду что-то действительно впечатляющее? Паразитолога, например? Или лепролога?

— Ты меня балуешь, — говорю я и притягиваю его к себе.

Я встречаюсь с Рут у черного входа в здание суда на случай, если Уоллес Мерси решит, что выбор жюри стоит того, чтобы потратить на него время и энергию. На Рут тот же сливовый костюм, в котором она ездила со мною за покупками в «Ти Джей Макс» на прошлой неделе, и белоснежная блузка. Волосы собраны на затылке в узел. У Рут исключительно профессиональный вид, и, глядя на нее, можно было бы предположить, что на суд она пришла, потому что работает адвокатом, если бы только ее колени не дрожали так заметно.

Я беру ее за руку.

— Расслабьтесь. Честное слово, из-за этого не стоит нервничать.

Она смотрит на меня.

— Просто все так внезапно… стало таким реальным.

Я знакомлю ее с Говардом и, когда они пожимают друг другу руки, вижу, как что-то почти незаметное проскальзывает между ними, — сознание того, что им обоим удивительно оказаться на этом суде по разным причинам. Мы с Говардом становимся рядом с Рут, заходим в зал и занимаем места за столом защиты.

Несмотря на то что мы, адвокаты, считаем судью Тандера скотиной, присяжные его боготворят. Волнистые с серебристой проседью волосы и строгие складки, берущие в скобки очередную мудрость, которую он собирается изречь, придают ему соответствующий вид. Сотня наших потенциальных присяжных набивается в зал, и он готовится раздать предварительные указания.

— Помни, — шепчу я Говарду, наклонившись за спиной Рут, — твоя забота — делать заметки. Столько заметок, чтобы у тебя аж руки судорогой свело. Если кто-то из этих присяжных вздрогнет на определенном слове, мне нужно знать, что за слово. Если они заснут, мне нужно знать когда.

Он кивает, и я пробегаю взглядом по лицам возможных присяжных. Некоторых я узнаю по фотографиям в «Фейсбуке». Но даже те, кого я не вспоминаю, сидят с выражением, какое мне приходилось видеть не раз. Тут есть лица тех, которые я про себя называю «бойскауты» — те, кто рад исполнить свой долг перед родиной. Тут есть «морганы стэнли» — бизнесмены, которые то и дело поглядывают на часы, потому что их время явно намного важнее, чем протирание штанов на скамье присяжных. Есть «рецидивисты», которые уже проходили через это и теперь удивляются: почему, черт возьми, их снова позвали?

— Дамы и господа, я судья Тандер. И я рад приветствовать вас в зале суда.

Боже!

— В данном случае государство представлено в лице нашего обвинителя Одетт Лоутон. Ее задача — доказать вину на основании неоспоримых свидетельств. Ответчик представлен Кеннеди Маккуорри.

Когда он зачитывает список обвинений, выдвинутых против Рут — убийство и непредумышленное убийство, — ее колени дрожат так сильно, что я опускаю руку под стол и прижимаю ладонь к ее ногам.

— Позже я объясню, что означают эти обвинения, — говорит судья Тандер. — А пока ответьте: кто-либо из членов жюри знаком со сторонами данного дела?

Один из присяжных поднимает руку.

— Не могли бы вы подойти ко мне? — говорит судья.

Одетт и я тоже придвигаемся ближе к судье. Включается генератор шума, чтобы остальные присяжные не услышали, что будет говорить этот парень. Он указывает на Одетт: