Лики ревности - читать онлайн книгу. Автор: Мари-Бернадетт Дюпюи cтр.№ 92

Жером замолчал и снова тихонько обвел рукой нежный, как у мадонны, овал ее лица.

– Я освобождаю тебя от обязательств – ты больше не моя невеста. Расскажу маме, как только вернусь в дом. Но если согласишься считать меня другом, буду счастлив.

– Ты совершенно прав, Жером, и я хотела поговорить с тобой о том же, – растрогалась Изора. – Наша история с помолвкой – ужасная глупость. Я сама не знаю, чего хочу, но за предложение дружбы – спасибо. Друг мне понадобится. Помнишь, что говорила Йоланта? Она не побоялась озвучить правду перед твоей матерью и своим братом. И она совершенно права: в день их свадьбы я просто умирала от ревности. Однако позже, когда вернулся Арман, стало казаться, что мои чувства к Тома переменились. Может, я действительно люблю его как старшего брата, – так же, как и Армана? Знал бы ты, какая это радость – что он дома! Тем более он теперь относится ко мне, как ко взрослой, и вообще хороший.

– Если я правильно понял из твоего рассказа, Арман с Женевьевой в пятницу уезжают из поселка?

– Да, но я не имею права жаловаться. Он заслуживает немного счастья.

– А я даже не успел с ним поговорить… Помнишь, мы обсуждали, что я мог бы навещать его на ферме, чтобы он не чувствовал себя одиноко?

– Зато теперь мы вместе поедем к нему в гости в Люсон! Жером, я хочу кое в чем признаться. Чем больше времени мы проводим вместе, тем дороже ты мне становишься!

С уст девушки сорвался легкий смех, который удивил ее саму даже больше, чем собеседника.

Услышав чьи-то приближающиеся шаги, Изора насторожилась. Слепой юноша превратился в слух.

– Кто там? – спросил он.

– Мерзкий флик, который не имеет представления о порядочности, – ответила она едва слышно. – Инспектор Девер.

Впрочем, несмотря на язвительный комментарий, который непроизвольно вырвался у Изоры, появление полицейского не вызвало у нее неудовольствия.

Феморо, квартал От-Террас, в тот же день, в тот же час

Прежде чем постучать в дверь Йоланты Маро, Жюстен Девер кивком поздоровался с Изорой и Жеромом. Колокол поселковой церкви как раз пробил одиннадцать, словно подчеркивая жест полицейского своим хрустальным звоном.

«Мадемуазель Мийе одарила меня убийственным взглядом», – отметил про себя полицейский, который и без того испытывал легкое волнение по поводу того, как примет его дочка Станисласа Амброжи.

Йоланта открыла дверь, и он вошел. Не говоря ни слова, молодая женщина кивнула в сторону кухни – возле печки, которая топилась углем, сидел Пьер.

– Здравствуйте, молодой человек, – сказал Девер. – Здравствуйте, мадам Маро. Я торопился как мог, но новость, которую я принес, плохая: ваш отец в тюрьме в Фонтенэ-ле-Конте. Хочу уточнить: пока речь идет о предварительном заключении. Я звонил прокурору. Он изучит материалы расследования и решит, освободить нашего главного подозреваемого или оставить под стражей.

– Нашего главного подозреваемого… – эхом отозвалась хозяйка дома. – Отец не сделал ничего плохого! У вас есть хоть какие-то улики, свидетельствующие против него?

– Из принадлежащего ему пистолета, который у него, предположительно, украли, вполне мог быть застрелен Альфред Букар. Люгер калибра девять на девятнадцать. Я говорю «мог быть застрелен», поскольку отдаю себе отчет, что модель ходовая и раздобыть такое оружие очень просто. Кто угодно в поселке мог купить подобный пистолет и воспользоваться им. Я отправил заместителя в Сент-Илер-де-Лож – к торговцу, у которого мсье Амброжи, по его собственным показаниям, приобрел оружие. Он держит в городе что-то вроде скобяной лавки.

– В таком случае нашего бригадира мог убить кто угодно. – Глаза Пьера налились слезами.

– Да, но инспектор хотел сделать приятное Изоре Мийе! Он у барышни в долгу, ведь это она донесла на нашего отца!

Жюстен снял шляпу, на которой поблескивали капли воды, – в теплой комнате снежинки быстро растаяли.

– Мадемуазель Мийе выдала вашего отца непреднамеренно, – пылко заявил полицейский. – Она брякнула о пистолете, будучи в состоянии алкогольного опьянения, не отдавая себе отчета в том, что делает. Я же поступил, как того требовал профессиональный долг. К тому же мсье Амброжи и раньше был у меня под подозрением, я за ним наблюдал.

Йоланта передернула плечами. Девер присмотрелся к ней повнимательнее и пришел к выводу, что она очень красива – белокурые волосы, каскадом струящиеся по плечам, розовые щечки, большие глаза оттенка ясного неба… «Должно быть, Тома Маро обожает жену», – подумал он и тут же упрекнул себя за неуместные в такой момент размышления.

– Ни вы, мадам, ни ты, Пьер, не упомянули о пистолете, когда я вас опрашивал, – продолжал Девер. – По показаниям вашего отца, Гюстав и Тома Маро также обладали информацией. Не следовало ее скрывать.

Пьер вдруг выпрямился и с удивлением посмотрел на полицейского. Жюстен невольно смягчился, глядя на его светлые вихры, голубые глаза и веснушки на щеках. Несмотря на состояние глубокой печали, в котором он находился, мальчишка излучал доброту.

– Вы не можете ставить это нам в вину, поскольку не спрашивали о подобных вещах. Когда началось расследование, я лежал в больнице. Вы допросили меня, когда я вернулся домой, но о пистолете отца речь не шла. Уверен, что и у других углекопов об этом не спрашивали!

Такая постановка вопроса застала Девера врасплох – на какую-то минуту он даже растерялся.

– Вы, безусловно, правы, молодой человек, – сказал он, едва заметно улыбаясь. – Но неужели вы думаете, что после убийства, переполошившего весь поселок, люди кинулись честно отвечать на мои вопросы? Нет, в основном врут – из страха попасть под подозрение или быть обвиненными в убийстве. Нужно было сперва обнаружить орудие преступления, на котором могли остаться отпечатки пальцев. Вот тогда-то я мог бы задавать прямые вопросы, но оружия пока не нашли.

Йоланта смотрела на полицейского с ледяной холодностью. Задыхаясь от гнева и ревности, она думала только об одном: Изора выдала ее отца полиции. Она уже запамятовала, что и сама в какой-то момент подозревала Станисласа в убийстве.

– Мадам Йоланта Маро, – неожиданно обратился к ней Девер, – будьте любезны сообщить, не пытался ли Альфред Букар соблазнить вас или принудить к отношениям особого рода, что могло вызвать гнев вашего отца?

– Ни он, ни какой-нибудь другой углекоп, – скороговоркой произнесла молодая женщина, краснея от стыда. – Мы с Тома последние два года серьезно встречались, но любовь наша началась намного раньше. Пока он был на фронте, я каждый день молилась, чтобы он вернулся. В поселке все меня уважали.

– И теперь вы, наконец, поженились. Ваш отец одобрил союз?

– Конечно, одобрил. Он уважает зятя, и Пьер его любит. У нас мирная семья.

– Ну хорошо, пора и мне оставить вас в покое. Но сегодня вечером хочу услышать показания вашего мужа, а также Гюстава Маро. Пожалуйста, передайте, что я жду обоих в Отель-де-Мин. Вот повестка.