Ольга, княгиня воинской удачи - читать онлайн книгу. Автор: Елизавета Дворецкая cтр.№ 80

Ингвар покачал головой.

– Тогда я твой друг.

Боян вынул из-под кафтана серебряный крест, поцеловал его и протянул Ингвару руку.

* * *

Вот так русы попали в Несебр. Они шли на судах, а Боян с дружиной – верхом на конях по берегу, поэтому путь растянулся на два дня. Для ночлега болгары поставили вежи – круглые войлочные домики вроде тех, что Ингвар видел в степи у печенегов.

– Мы же потомки кочевников, – с улыбкой объяснил ему Боян. – В степях на востоке за Таврией и сейчас правят потомки моего тезки Бояна – сына хана Кубрата – и его брата Котрага. Говорят, они лишь в последние годы решили выстроить себе стольный город, а до того сами жили круглый год в веже. Только и перемещались с летних кочевий на зимние.

– А мы – потомки морских конунгов, – усмехнулся Ингвар. – Но я же не живу…

– Что? Хочешь сказать, что не живешь на корабле? – Боян с усмешкой обвел рукой скутар, где они в это время находились. – И не называешь этот твой «дом» тем же словом, каким его звали твои предки из-за моря?

Помня об этой Бояновой веже, особенно чудно было увидеть вдали Несебр – город, который будто сами боги спустили с неба на огромном блюде и бережно возложили на синюю морскую гладь. Он стоял на скалистом полуострове, занимая его весь, и с берегом соединялся лишь неширокой дорогой по перемычке. Беленые домики плотно покрывали его вершину и среднюю часть, заключенные в прочную оправу крепостной стены. Издалека видна была стоящая на самом высоком месте церковь Святой Софии. Ее круглый купол, хранивший под собой частицу неба христиан, первым бросался в глаза всем подплывающим при взгляде на город с воды. Почти как та Святая София, царьградская, которую Ингвар так и не сумел увидеть…

И, подумав об этом, Ингвар, приподнявшийся было посмотреть на Несебр, в досаде отвернулся.

За полуостровом тянулись низкие полосы прибрежья, усыпанные беловатым песком, а дальше поднимались покрытые пышной зеленью горы.

Жители говорили, что Несебр – греческая Месемврия – существует от самого создания мира, и, наверное, были правы. Это море не зря называют Греческим: по всем его берегам, на юге, западе, севере и востоке, стоят эти города, разменявшие не первую тысячу лет, от Месемврии на западе до Таматархи и Фанагории на востоке, где сама земля состоит из крошева древних черепков, а желающие строить себе дом выкапывают из ям камни древних жилищ. И возводят такие же жилища из двух-трех помещений, глинобитные на каменном основании, с двориками, увитыми виноградом.

От времен греческого владычества в Несебре остались крепостные стены и высокие округлые башни из серовато-белого тесаного известняка, площадь, бани, дворцы, церкви. Несколько церквей построили уже крещеные болгары – по тому же греческому образцу. Округлые своды высоких окон в обрамлении узоров красного кирпича, черепичные купольные кровли сразу вызывали в памяти Греческое царство.

Хан Крум отвоевал Несебр у греков пять-шесть поколений назад, и нынешние жители в основном были их потомками. От них болгары перенимали Христову веру, а греки от них – язык, и по облику коренное население уже почти не отличалось от потомков славян-оратаев и болгар-всадников. По виду город был скорее греческим, и странно было думать, что правят им потомки кочевников, в поле ночующие в веже и говорящие на языке славян.

И только поглядев на болгарскую знать и удивившись, Ингвар удивился и себе. Он ведь тоже правит славянами и говорит на их языке, но жена его носит северное платье с наплечными застежками. Там гребцы, здесь всадники – везде те, кто привык легко перемещаться с места на место, овладевают славянами, что самой необходимостью добывать хлеб из земли привязаны к месту…

Скутары подошли к полуострову с моря, и в город русы попали через морские ворота. Внутри крепостных стен тянулись узенькие из-за недостатка места улочки – только двоим верхом проехать, – мощенные камнем. Дома вдоль них были сложены из того же серовато-белого известняка. Строения более пышные и богатые – храмы и жилища знати – по греческому образцу были полосаты, из чередующихся слоев красного кирпича и белых – известняка. Оконные своды были затейливо выложены кирпичом – «будто сорочки вышитые», сказал Дивосил, и правда: каменные узоры красного на белом напоминали вышивку. Сверху донизу покрытая этими узорами, высокая каменная церковь казалась легкой, будто игрушка или яйцо-писанка. А тесаный известняк ее стен был выщерблен временем и дышал древностью: не раз уже эти камни складывали, постройки разрушались, а камни собирали вновь для нового строительства.

Боил Калимир жил в старинном дворце – с такими же полосатыми, красно-белыми стенами, с высокими окнами под полукруглыми резными сводами. Был он чуть старше Бояна, лет тридцати с небольшим, и напоминал родича высоким ростом, продолговатым смуглым лицом, косой на затылке и длинными черными усами. Черты его, тонкие и довольно правильные, выдавали близкое родство со степняками: его мать была печенежской княжной. Но каким-то непостижимым образом Боян с его тяжеловесными грубоватыми чертами казался красивее. Может, Калимира портило несколько замкнутое и недружелюбное выражение, в то время как Боян всегда лучился приветливостью.

Однако к Ингвару и его людям боил Калимир отнесся очень гостеприимно. Пообещал даже снабжать русов съестными припасами.

– Ты можешь оставаться у меня столько, сколько пожелаешь! – сказал он Ингвару. – Мне плевать, что об этом подумают в Великом Преславе. Мой дед лишился власти, зрения и свободы из-за греческой веры, его потомков насильно принуждают креститься ради сохранения жизни и свободы! Симеон говорил, что не прольет родной крови, но что, если жена и дети Владимира не примут креста, они больше никогда не увидят дневного света! Зачем дневное светило их очам, говорил он, если душа их по собственному выбору прозябает во тьме! Но мое сердце им не подчинить! Я ненавижу греков и рад оказать помощь их врагу. Может быть, настанет день, когда русы и болгары встанут вместе, в одном строю, чтобы сбросить с шеи эту удавку…

– Со мной-то им точно прощаться рано еще… – бросил Ингвар.

К этому времени он уже мог сидеть, но перемещался пока на носилках. В таком положении было не до бахвальства, однако он твердо знал: его борьба с Романом не завершена. Новый поход будет. Через год, через два, через пять… А вот чем он кончится – возвращением чести или смертью, пока ведают лишь норны. И теперь он поглядывал на Калимира с большим любопытством, чем сам ожидал. Иметь союзника в этих краях уже оказалось полезно. Как знать, не принесет ли эта дружба пользу и в дальнейшем – для будущих походов?

Ингвару и трем десяткам его гридей Калимир нашел место у себя во дворце, остальные встали станом за перемычкой, соединяющей Несебр с побережьем. Боиловы челядинки приходили всякий день ухаживать за ранеными, Калимир послал в село за какой-то бабой Велкой, которая славилась как самая опытная лекарка в окрестностях.

– Самовильная трава тебе поможет, – сказала баба Велка, осмотрев раны и самого Ингвара. – Снимет лихорадку, очистит кровь и сил придаст. А главное – сердце твое исцелит.