Думаю, что между этими двумя крайностями должна существовать золотая середина, которая подскажет нам верный и практичный путь. Усвоение письменной речи должно происходить более плавно, но в то же время спонтанно, и с самого начала работа должна носить почти совершенный характер.
Опыт научил нас контролировать эти явления и в более спокойной форме подводить детей к овладению новым навыком. Когда ребенок видит, как пишут его товарищи, он стремится подражать им и хочет научиться писать как можно быстрее. При этом он еще не знает всех букв алфавита, а количество слов, которые он в состоянии написать, весьма ограниченно. Даже комбинируя те буквы, которые он уже знает, он не сможет составить все известные ему слова. Конечно же самое первое слово все еще вызывает в нем бурю эмоций, но это уже не такое всепоглощающее изумление, как раньше, ведь на его глазах каждый день происходят удивительные вещи, и ребенок знает, что рано или поздно этот дар придет ко всем детям. Благодаря этому создается спокойная и не такая беспорядочная обстановка, в которой все же есть место для удивительных открытий.
Посещая дома ребенка, всегда сталкиваешься с новыми открытиями. Вот, например, два малыша сидят и спокойно пишут, прямо-таки сияя от счастья, несмотря на то что до вчерашнего дня они даже и не помышляли о том, чтобы писать!
Учительница сообщает мне, что один из них начал писать в одиннадцать утра, а второй – в три часа пополудни. Мы уже спокойно относимся к этому явлению, усматривая в нем естественное развитие ребенка.
Учитель должен быть достаточно мудрым, чтобы вовремя подтолкнуть ребенка к письму. Это должно происходить только после того, как ребенок полностью прошел все три этапа подготовительных упражнений, но еще не начал писать самостоятельно. В этом случае есть определенная опасность, что при дальнейшем промедлении ребенок, овладевший всеми необходимыми для письма навыками, сделает слишком бурное усилие, которое может ему повредить.
Признаки, по которым учитель может достаточно точно распознать готовность ученика к самостоятельному письму, таковы: ребенок закрашивает геометрические фигуры ровными параллельными штрихами, узнает с закрытыми глазами вырезанные из наждачной бумаги буквы, уверенно и с охотой занимается составлением слов. Перед тем как вмешиваться с непосредственным предложением что-нибудь написать, следует выждать по меньшей мере неделю – быть может, ребенок начнет писать без всяких подсказок. Как только это произойдет, учитель может вмешиваться, но лишь для того, чтобы направить развитие письма в нужное русло. Во-первых, содействие со стороны учителя может заключаться в том, что учитель разлинует доску, чтобы ребенку было легче соблюдать пропорции букв.
Во-вторых, если ребенок еще недостаточно уверенно выводит буквы, учитель может заставить его еще раз заняться ощупыванием букв из наждачной бумаги. Это лучше, чем поправлять ребенка непосредственно в процессе письма, ведь нужный навык развивается не самим письмом, а в ходе подготовительных упражнений. Помнится, как однажды малыш, только начинающий писать, в своем стремлении усовершенствовать написание слов на доске взял с собой все необходимые буквы, вырезанные из наждачной бумаги, и перед тем, как вывести какую-то букву мелом на доске, несколько раз проводил пальцем по ее контуру. Если буква не удовлетворяла его, он стирал ее и еще раз ощупывал контур бумажной буквы.
Наши ученики, даже спустя год после того, как приступили к письму, все еще повторяют три подготовительных упражнения, благодаря которым они одновременно учатся писать и совершенствуют свои навыки письма, не прибегая непосредственно к самому письму. Для наших детей написание слова – это своего рода проверка. Оно проистекает из внутреннего побуждения, из стремления найти выход своим высоким умениям – это не упражнение. Точно так же, как душа мистика совершенствуется посредством молитвы, наши маленькие питомцы осваивают письменность – это величайшее достижение человеческой цивилизации – посредством упражнений, которые хоть и напоминают письмо, но непосредственно им не являются.
Есть особый воспитательный смысл в том, чтобы готовиться к какому-либо действию, прежде чем пытаться его совершить, и достичь в нем определенного совершенства, прежде чем двигаться дальше. Если ребенок идет вперед, по ходу исправляя ошибки, и смело берется за вещи, которые ему еще не под силу, то такой подход заглушает чувствительность ребенка к собственным ошибкам. В свою очередь, в моем методе обучения письму содержится глубокое педагогическое значение: он учит ребенка быть осторожным и внимательным к своим ошибкам; благодаря ему ребенок приобретает некое достоинство, заставляющее его смотреть вперед и идти к совершенству, а также смирение, которое приближает его к источнику добра. Более того, мой метод приучает ребенка к мысли о том, что именно этот путь приведет его к новым духовным победам. Он менее подвластен иллюзиям, будто случайный успех является достаточным основанием для продвижения на выбранном пути.
Когда все дети без исключения – и те, кто только приступил к третьему этапу подготовительных упражнений, и те, кто уже пишет слова в течение нескольких месяцев, – изо дня в день повторяют те же упражнения, это объединяет их и облегчает их общение. Здесь не существует разделения на новичков и тех, кто уже все умеет. Все заштриховывают цветными карандашами геометрические фигуры, обводят по контурам буквы из наждачной бумаги и составляют слова из букв. При этом самые маленькие сидят рядом с детьми постарше, которые время от времени им помогают. Все проходят один и тот же путь – и те, кто только готовится к письму, и те, кто уже совершенствует приобретенный навык. В жизни происходит то же самое – в глубине всех социальных различий лежит равенство – нечто, роднящее всех людей и делающее их братьями. Святые и те, кто только встал на путь духовных исканий, – все они проходят один и тот же путь.
Дети быстро учатся писать потому, что мы начинаем их учить только тогда, когда они сами начинают проявлять спонтанный интерес к урокам, которые учитель проводит с другими детьми, или же когда они заинтересовываются работой своих товарищей. Некоторые дети выучиваются писать, не получая ни одного урока, но лишь прислушиваясь к тому, как учительница проводит занятия с другими детьми.
В целом можно сказать, что все четырехлетние дети проявляют самый живой интерес к письму, а некоторые начинают писать уже в возрасте трех с половиной лет. Судя по нашим наблюдениям, особое удовольствие малыши получают от ощупывания букв из наждачной бумаги.
В самом начале наших экспериментов, когда детям впервые показали буквы алфавита, я попросила синьорину Беттини выйти на террасу, где в то время играли наши воспитанники, и вынести сделанные ею разные буквы. Едва завидев их, дети сбежались к нам и стали тянуться к буквам, чтобы ощупать их. Те, кому достались карточки, так и не смогли как следует их ощупать: им мешали другие дети, которые все тянулись к буквам, лежавшим у нас на коленях. Помню, с каким воодушевлением дети, которым удалось заполучить буквы, подняли их как знамя и начали маршировать по двору, а за ними пристроились остальные малыши: они хлопали в ладоши и издавали радостные крики. Процессия прошла мимо нас: все они – и большие и маленькие – радостно смеялись, в то время как из окон на них смотрели их матери, привлеченные необычным шумом.