Иосиф Сталин в личинах и масках человека, вождя, ученого - читать онлайн книгу. Автор: Борис Илизаров cтр.№ 160

Страница

В общем и целом археологические и лингвистические изыскания Марра, очень романтичная и смелая яфетическая концепция получили уже в российских дореволюционных научных кругах если и не одобрение, то исследовательскую поддержку. До конца своей жизни к Марру очень доброжелательно относился востоковед, академик С. Ф. Ольденбург. Как министр народного просвещения в составе Временного правительства, Ольденбург в 1917 году содействовал Марру в создании Кавказского историко-археологического института. Марр ставил вопрос об организации института еще с 1910 года, но бесконечная тяжба между армянскими и грузинскими представителями о его местоположении безнадежно затягивала дело. Теперь институт должен был располагаться в Тифлисе, но когда весной 1918 года для создания научной базы института в меньшевистскую демократическую Грузию был направлен железнодорожный вагон с анийским научным архивом и материалами раскопок, то вагон бесследно исчез. Вскоре через город Ани прошла линия фронта, и древний город был разрушен окончательно, затем он отошел к Турции ^[719]. Результаты шестнадцати лет работы Марра почти бесследно пропали.

Накануне революции Академия наук уже лет десять как издавала основанную Марром серию «Материалы по яфетическому языкознанию», где печатались не только произведения основоположника, но и труды его научных последователей и учеников. Так что яфетическая теория не есть плод радикальных, «левацких» загибов по типу пролеткультовских, о чем через пятьдесят лет безапелляционно заявит Сталин и как продолжают утверждать некоторые наши современники ^[720]. Как уже говорилось, первоначально Марр сформулировал яфетическую теорию для доказательства родства грузинского и иберийско-кавказских языков с семитскими языками. Тогда Марр постоянно подчеркивал родственность грузинского и армянского языков и их связь с древнееврейским, с арамейским и арабским языками. В дореволюционные годы он находил сочувственное одобрение не только части светских академиков, но и в среде российских православных ученых-теологов, так как его построения подкрепляли ветхозаветные представления о родственных связях некоторых кавказских и восточных народов, Кроме того, он получил известность как знаток ранней восточнохристианской литературы.

Марр знал и любил историю и культуру своего Кавказа. Подобно древним грекам с их Колхидой и Прометеем или древним иудеям с их праотцем Ноем и ковчегом, причалившим к вершине горы Арарат, Марр считал седой Кавказ одним из древнейших центров земного мироздания и человеческой культуры. Позже он навязчиво предлагал научному сообществу переименовать индоевропейскую семью народов в прометеидскую, а вновь им открытое языковое семейство предложил именовать яфетическим (по имени одного из трех сыновей Ноя – Яфета). Он смело приводил к единству и древнегреческий и древнееврейский миры и языки: библейский рай Адама – к золотому веку Гесиода, имя праотца Яфета – к имени отца Прометея Апету (Иапету) ^[721]. И это тогда, когда в западноевропейской науке больше предпочитали рассуждать о враждебной несхожести семитского и арийского «духа». Но если этнические и исторические идеи Марра в первую очередь не приняли армянские и грузинские националисты, то его лингвистические построения отвергли почти все известные зарубежные и отечественные языковеды. В ответ на это Марр в своих лекциях заявлял с чудовищной долей бахвальства и высокомерия: «Перечислить достижения нового учения об языке. Это невозможно. Легче перечислить звезды небесные, легче перечислить песок морской, чем то, что достигается новым учением о языке» ^[722]. Отчетливо звучит завораживающая лексика автора сказок «Тысячи и одной ночи». Многие его научные публикации содержат подобного рода заявления, но при жизни Марра, как до революции, так и после нее, никто не решился его всерьез «одернуть», настолько велика была «магия» личности, действовавшая даже на его маститых противников, в том числе и зарубежных.

В послереволюционных научных изысканиях Марр, довольно причудливо приспосабливая марксистскую терминологию, пытался опереться на философию истории марксизма с его экономическим и формационным учениями. Еще до революции он сделал отчаянную попытку фундаментально дополнить господствовавший в мировой лингвистике компаративистский (сравнительно-исторический) метод исследования и основанное на нем учение о языковых семьях. Уже лет сто, как установилось мнение, что каждая семья языков, например индоевропейская, состоит из родственных групп языков (романские, германские, славянские, кельтские, санскритские и др.), а все они восходят к одному гипотетическому языку-предку. Та же схема применялась и к другим языковым семьям, например к семитской. Она оставляла открытым вопрос о том, произошли семьи из единого общечеловеческого праязыка или каждая семья языков испокон веков имела своего особого предка. Не давала она прогнозов и на будущие времена: будет ли продолжаться дробление семей, или же они в конечном счете сольются в единый язык? Марр одним из первых решил заполнить этот пробел. При этом он попытался учесть не только достижения современной ему лингвистики, но и других наук (этнологии, палеоантропологии, археологии, фольклористики, истории), связав их с марксистскими моделями развития человека общественного. Теперь бы мы сказали, что Марр был пионером и системного подхода.

Библейская традиция говорила о том, что человеческий род и его язык восходят к общему праотцу Адаму. Открытия палеоантропологов, сделанные к 20-м годам XX века, уже тогда продлили историю человеческого рода до одного миллиона лет. (В настоящее время говорят о трех и более миллионах лет.) К тому же в начале XX века ученые все более склонялись к полицентрической модели происхождения отдаленных предков современного человека. А Маркс, говоря о поэтапном (формационном) развитии человеческого общества, прогнозировал скорое всеединство коммунистического человечества, из чего вытекала и необходимость единого языка. Маркс, Энгельс и некоторые марксисты – П. Лафарг, К. Каутский, В. Ленин, Н. Бухарин и другие – говорили о двух культурах и разных классовых языках внутри одного общества, одной формации. Марр попытался все это аккумулировать в «новом учении». Однако, будучи немолодым ученым, он был связан своими давними, еще дореволюционными «библейскими» моделями и воззрениями. Пришлось и их вписывать в «новое учение о языке».

Без сомнения, по своему первоначальному импульсу яфетическая теория была прямым развитием библейской традиции. Поскольку европейская лингвистика XIX века говорила главным образом о двух языковых семьях: семитской и хамитской (по именам старших сыновей Ноя – Сима и Хама) и стоящей особняком индоевропейской семье, то Марр приступил к поиску следов еще одной библейской семьи, ведущей свое происхождение от третьего сына Адама – Иафета (Яфета). А так как многие языки народов Кавказа отличались своеобразием и были еще практически не изучены, Марр именно там без труда нашел отдаленных отпрысков Яфета (армян и грузин), затем подыскал и им «родственников» среди древних народов Востока («халдеев», хеттов, египтян-коптов и др.), а также тех современных народов, языки которых не вписывались в модели «индоевропеистики». Так к яфетическим языкам были причислены языки испанских басков, коми, мордвы (Россия), вершиков (Памир), языки некоторых африканских народов. Судя по контексту, Марр рассматривал их как окраинные, «пережиточные» народы бывшего единого яфетического мира, как его рудименты. До революции Марр в соответствии с библейской моделью подчеркивал отдаленное родство, но и самостоятельность яфетической группы языков по отношению к языкам семитских и индоевропейских семей. (Обратим внимание на то, что до сих пор в теологической христианской литературе иногда используется несколько модифицированный библейско-марровский принцип классификации языков и народов ^[723].) Когда же Марр стал пересматривать библейскую модель в марксистском, «стадиальном» духе, он заговорил уже о том, что речь идет не о замкнутых «семьях», а об общечеловеческом единстве глоттогонического (языкотворческого) процесса и о последовательных стадиях развития общечеловеческого языка.

Страница