Могила Ленина. Последние дни советской империи - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Ремник cтр.№ 120

В присутствии офицера КГБ, отвечавшего “за связи с прессой”, Катя ответила на мои вопросы — или, можно сказать, не ответила. По ее словам, конкурс красоты проводился “закрыто”: тайной было даже число конкурсанток. Понятно, что никакого конкурса вообще не было; я решил, что это разумелось само собой и не требовало пояснения. Но Катя, для человека, “обученного убивать” и состоявшего в одной из самых страшных организаций в мире, была очаровательна. И она над этим работала. Сочетание конфетной красоты мисс Америки со скрытой угрозой создавало образ, взывавший к основному инстинкту. Но какой именно образ, я не мог сообразить. Мата Хари? Нет, сказала она, вовсе “не обязательно встречаться только с мужчинами из КГБ”. Да, ей много писали и звонили после статьи в “Комсомолке”. “Мужчины везде одинаковы”, — произнесла она и закатила глаза, совершенно как калифорнийская блондинка. Когда я попросил разрешения ее сфотографировать, она с умильным воркованием застенчиво встала у статуи “Железного Феликса” — основателя советской тайной полиции.

Начинало темнеть. Я собирался еще остаться на Лубянской площади: московские демократы открывали здесь первый памятник жертвам режима — огромный камень, привезенный с Соловков, из лагеря, учрежденного еще Лениным на островах Белого моря. Я спросил у Кати, пойдет ли она на церемонию открытия. Она покраснела, но затем ответила — так, видимо, рекомендовала отвечать новейшая методичка по связям с общественностью. “Десятки тысяч ни в чем не повинных сотрудников КГБ тоже были убиты. Поэтому я пойду к памятнику. Этот памятник — он и для меня. Для всех нас”.

На улице шел легкий снежок. Демонстранты уже начинали подходить. Они несли плакаты: “КГБ никогда не смыть кровь со своих рук!”, “КГБ — к ответу!”. Когда стемнело, вокруг камня собралось уже несколько сотен человек. Церемония началась. Юрий Афанасьев, выступавший от имени “Мемориала”, сказал: “История не знает подобных примеров, чтобы режим 70 лет вел жестокую войну с собственным народом. Мир праху тех, кто погиб в лагерях от голода и холода”. Отсидевший на Соловках Олег Волков показал на памятник Дзержинскому и воскликнул, что пришло время “свергнуть ложных кумиров”. Священники в черных рясах прочли возле камня молебен. Люди клали к камню цветы и плакали. Многие несли свечи, прикрывая пламя от ветра. Проезжавшие мимо машины замедляли ход: водителям хотелось посмотреть на странную церемонию. Снегопад усилился. И тогда один из самых близких друзей Сахарова, правозащитник Сергей Ковалев, произнес предостережение — слова, которые необходимо было сказать: “Ничего пока не изменилось. Мы, народ, все еще здесь, а они, КГБ, все еще там”.

Владимир Александрович умел лгать как по писаному. Когда корреспондент “Нового времени” спросил его, хранит ли КГБ досье на советских граждан, Крючков твердо ответил: “Любой сотрудник КГБ в ответ на такой вопрос просто рассмеется. Подобные вещи возможны в других странах, но не у нас”.

“Новый КГБ” при Горбачеве на убой кормил журналистов шпионскими историями. Устоять было невозможно. Еще до Крючкова британскому журналисту позволили провести несколько дней с перебежчиком Кимом Филби. Филби, крыса, вечно притворявшаяся мышью, виртуозно исполнил роль Достопочтенного Британца, особо отметив свое служение идеалам и пожаловавшись на то, что получает The Times и Independent с опозданием. Филби был законченным алкоголиком, и КГБ относился к нему как к жалкой развалине, за которой нужно выносить судно. Когда в 1988 году Филби умер, КГБ оповестил избранный круг журналистов о месте и времени похорон. И некоторые британские газеты подали эти похороны словно событие века.

При Крючкове кампания по обелению КГБ набрала обороты. Один мидовец — без сомнения, и сам агент КГБ — передал мне, что если я захочу, то можно “поговорить за чаем” с Евгением Ивановым. Для британской желтой прессы того времени этот человек был “Загадочным Славянином”, который спал с “Девушкой По Вызову” Кристин Килер, которая “Выуживала Ценные Сведения” у военного министра Джона Профьюмо, из-за которого “Пало Правительство Тори”. Предложение организовать интервью с Ивановым было подгадано очень ко времени, тут КГБ выказало чутье хорошего нью-йоркского рекламного агента: в Британии и США как раз шел фильм “Скандал”, поверхностная реконструкция “дела Профьюмо” 1963 года. Лента была сделана в духе яппи с некоторыми обертонами, типа подробностей оргий и прочих свидетельств Упадка и Разрушения ^[121].

Сидя в тускло освещенном мидовском кафе, я ждал Иванова и гадал, каким окажется этот живой персонаж шпионского романа, как он будет себя вести. Никто уже не помнил историю, в которой Иванов сыграл роль красного злодея. Дело было в далеком 1963-м. Кристин Килер и ее подруга Мэнди Райс-Дэвис, наставляемые остеопатом Стивеном Уордом, проложили себе путь к славе через постели влиятельных мужчин. Военный министр Профьюмо, женатый на киноактрисе Валери Хобсон, крутил роман с Килер и навлек на себя величайший позор, солгав в парламенте, что не имел с ней близких отношений. Позорная ситуация усугубилась, когда Килер рассказала, что спала еще и с Ивановым — агентом КГБ, работавшим под прикрытием в советском посольстве в Лондоне (он был военно-морским атташе). Позднее Килер продала свою историю за большие деньги. Ее наставник Уорд покончил с собой. И все в таком роде.

К моему столику подошел помятый пожилой мужчина. Двигался он как-то неловко, скованно и выглядел расстроенным — словно заблудился и стеснялся спросить, где выход.

“Я Евгений Иванов, — сказал он. — Сесть? Йес?”

Согласно легенде о “деле Профьюмо”, Иванов прекрасно говорил по-английски и обладал лощеными манерами. Его компанию любил лорд Астор. Человек, севший за мой столик, едва говорил по-английски и был благодарен, когда мы перешли на русский.

“Слава богу”, — выдохнул он.

Я рассказал ему, что западным критикам понравился “Скандал”, что фильм вновь возбудил интерес к “делу Профьюмо” и самому Евгению Иванову.

— О вас пишут в газетах. Вы снова знамениты, — сказал ему я.

— Ах, ну почему это всем так интересно? — ответил он. — Зачем снова ворошить грязное белье? У нас сейчас улучшаются отношения с англичанами. Только что был летний саммит Тэтчер и Горбачева. Мы ждем приезда королевы Елизаветы, хотим увидеть ее и услышать, что она нам скажет. И на таком фоне принимаются копаться в грязи двадцатипятилетней давности! Кому это может быть выгодно?

По словам Иванова, до 1982 года он работал в Министерстве обороны: “занимался анализом документов”. Потом он перешел в Агентство печати “Новости”, тоже славившееся своими связями с КГБ. Сам он уклончиво говорил о том, чем занимался в “Новостях”, хотя было общеизвестно, что это место — отстойник для бывших агентов. Несмотря на наигранное безразличие к своему бурному прошлому, Иванов собирался писать мемуары.

Тогда я решил спросить его, спал ли он с Килер. И действительно ли выманивал у нее секреты, которые нашептывал ей Профьюмо?

“Никогда, никогда, никогда, — запротестовал Иванов. — Отношения с ней? Никаких. Я вообще не обращал на нее внимания. Говорю вам честно. Никогда. Что она, звезда какая-нибудь? Ну да, ноги у нее длинные, но такие девушки и в Москве попадаются. Кто-то говорит, что я поручал ей выведать у Профьюмо, какое ядерное оружие будет переброшено в Западную Германию и где его расположат. Это ерунда. Я мог бы и сам это узнать — просто спросить. Ни для кого не было секретом, что я, советский военный, интересуюсь их ядерным оружием и временем его переброски в Германию. И меня еще называли шпионом!”