Год Людоеда: Детская тема - читать онлайн книгу. Автор: Петр Кожевников cтр.№ 39

— Да, об этом сложено немало песен. Говорят, когда он за стол садится, то сразу прикидывает все плюсы и минусы на случай непредвиденной свары. Например, если перед ним лежит вилка, то он оценивает, как по ней ударить, чтобы она могла принести ущерб противнику. Сидит на стуле и прикидывает, как вместе с ним упасть, чтобы следом ногами стол через себя перебросить. Ну и так далее. Словом — компьютер, а не человек.

— Мне тут ещё прогнали такую телегу, что этот Скунс, мол, и в самом деле не человек, а экспериментальная модель, — пальцы юноши сплелись на груди; он, конечно, очень переживал за своё будущее и скорее всего расспросами об убийце со странной кличкой просто отвлекал себя от ужасных мыслей. — Не то оживлённый мертвец, запрограммированный учёными, не то полуробот с электроникой вместо мозгов.

— Ой, да в городе сейчас полно всяких маньяков! — воскликнул санитар неожиданно юным для его лет голосом. — Сгружайте, Станислав Егорович, вашего сынулю. Дальше я сам покачу.

— Понял, Борис, — Стас плавно, повторяя заученные движения санитара, переправил юношу на каталку. — Вот так, брат! Давай там, держись! Я тебя здесь подожду. Может быть, вместе по домам поедем?

— Да не беспокойтесь вы, ничего с ним не произойдёт! — странным образом оборвал Весового Борис и с какой-то непонятной агрессией втолкнул каталку в распахнутый грузовой лифт. — Ой, Корней Иванович, а вы разве сегодня не в морге?

— А ты, Боренька, хотел человечка прямо ко мне везти? Погоди, он ещё не отмаялся! — доброжелательно отозвался из кабины малого роста мужчина с неандертальским лицом: его лоб так навис над глазами, что они смотрели по-медвежьи. На Корнее поверх белого халата был надет ватник, а на ногах — валенки с калошами. — Людей-то всех посокращали, вот и приходится трубить многостаночником. Вы, если провожатый, то здесь посидите — наверх не положено.

— Да я знаю, мужики. Вы уж там скажите, чтобы с ним поаккуратнее: парень первый раз в такую историю попал, — Стас остался стоять по другую сторону раздвижной металлической решётки и застеклённых дверей, которые с дружеской, как могло показаться, улыбкой закрыл неторопливый служитель морга. — Если там что-то надо, так намекните — всё будет, только бы нормально зашили.

— У нас этого не требуется: полис имеется, значит, лечись на здоровье! — совсем уже ласково произнёс Корней, голос его при этом постепенно удалялся под скрежет металлических механизмов: лифт, надрывно кряхтя, пополз вверх. — Лучшие хирурги, а получают гроши! Ни бинтов, ни йода! До чего доходит: жмуриков кухонным инструментом обрабатываем!

Слово «кухонным» Корней произнёс с ударением на второй слог. Стас отметил, что это, кажется, придало некоторую одомашненность суровой, в общем-то, фразе, и даже представил себе, как мелкий человек со смешным лобастым лицом тужится около заиндевевшего тела со столовым ножом и рыбной вилкой. Фантазируя, он наблюдал за днищем лифта, но вскоре в поле его зрения остался лишь чёрный шланг, свисающий под кабиной. Весовой отстранился от лифта и подумал, что надо бы позвонить Соне и как-то подготовить её к случившемуся. Он приблизился к застеклённым дверям с табличкой «Мужская травматология» и заглянул внутрь: в коридоре стояло несколько кроватей с больными, но никого из персонала не было видно. «Отлучились», — подумал Весовой и осторожно, чтобы не побеспокоить травмированных людей, приоткрыл дверь и вступил внутрь. Рядом со входом стоял стол дежурной медсестры, а на нём — телефон. Стас набрал нужный номер, но к аппарату никто не подходил. «Спит, наверное, так сегодня умаялась», — улыбнулся Весовой и положил трубку.

* * *

Стас покинул отделение, двинулся по коридору, направился к выходу и вышел во внутренний двор. Оказавшись на улице, он тяжело вздохнул и подумал, не закурить ли, чтобы немного успокоить нервы и собраться с мыслями. Он пошёл направо вдоль здания и вышел к парадному подъезду, перед которым на высоком гранитном постаменте высилась небольшая фигура Ленина. «Надо же, до сих пор не сбросили и не украли!» — удивился Весовой.

Ночную тишину вспорол визг тормозов. Весовой вернулся к углу здания и увидел две фигуры, женскую и мужскую, стремящиеся к главному корпусу больницы. В женщине он тотчас узнал Софью, но, смущённый присутствием незнакомого ему спутника, не стал выходить на свет, а постарался остаться незамеченным в тёмной части двора. Тем не менее мужчина, кажется, всё же ощутил какой-то импульс и небрежно, как будто невзначай, посмотрел туда, где старался слиться с кирпичной стеной бывший одноклассник Морошкиной и нынешний коллега её единственного сына.

— Боже мой, Лев, как же мы его не заметили? Я ведь, дура, знала, что Паша на дежурстве, но мне бы никогда в голову не пришло, что это моего сыночка грузят в «скорую»… — Сонин голос отчётливо разносился по всему двору. В её руке, словно контрольная лампочка, мерцала сигарета.

— Соня, только, ради Бога, не волнуйтесь! Мы сейчас всё узнаем и всё сделаем для вашего сына, — седая, по-боксёрски стриженная голова Льва ещё раз лениво мотнулась в сторону Весового, и обе фигуры скрылись за углом здания.

— Ну что же, без меня разберутся — чего я буду зря маячить? — кажется, всё-таки вслух рассудил Стас и, услышав хлопанье дверей, решил, что ему сейчас самое время покинуть сцену.

Он отделился от стены, и в этот момент вновь хлопнула дверь. Весовой подумал, не связано ли это с передвижениями Морошкиной и её провожатого, который, кстати, не тот ли тип, что набивался давеча к ней в гости по телефону? Может, всё же стоит высунуться и дать ему понять, что Соня не одна и не надо рассчитывать на её беззащитность. Но если они пришли сюда вдвоём, значит, всё у них не так уж и скверно складывается… Ладно, поедет-ка он восвояси, а завтра (то есть сегодня) позвонит Соне и, может быть, даже с ней встретится: во-первых, он просто обязан её сейчас поддержать, во-вторых, пора ему сознаться однокласснице в том, что он уже не первый день работает в паре с её сыном.

Причиной хлопанья дверей оказался человек, толкающий гружёную каталку. Стас не сразу узнал в нём Корнея и почему-то не сразу сообразил, что юморист в валенках везёт тело, обёрнутое простынёй. То ли простыня сбилась, то ли её не хватило, чтобы укрыть весь труп, но ступни и часть голеней оказались открыты. Весовой остановился и, когда каталка поравнялась с ним, внимательно посмотрел на безжизненные ноги: они были явно старческие, венозные и отёкшие.

Вид разросшихся больных ногтей успокоил Стаса: они не могли принадлежать его юному напарнику. Корней, наверное, угадал мысли задумчивого мужчины в морской форме и остановился, явно предоставляя возможность подробно разглядывать зримые части покойника. Он даже закурил и, отхаркнув набежавшую после первых затяжек мокроту, мусолил сигарету во рту, шевеля губами и перекатывая круглый, как яблоко, подбородок.

— Да не твой это сын. Или кто он тебе, племянник? — работник морга сплюнул себе под ноги и кольнул Весового подвижными глазами, зрачки которых, как можно было различить в бледно-лиловом свете фонаря, постоянно пульсировали. — У этого человечка, как привезли, было ясно — песенка спета, а врачи всё канителились. Ныне-то знаешь, как поступают: приезжает «скорая» — больной вам нужен, а не то мы сейчас укольчик хитрый произведём, и, как говорится, комар и тот носа своего под эту ликвидацию не подточит. А человечек покряхтит-поохает пару деньков и — ко мне в дуборезку. Ну а я-то или кто там ещё, да хоть и ты, милый человек, — мы-то вроде как и не при делах? Я, скажем, свой долг выполню: потроха ему все на лотке разложу, а что до причины той, самой-то главной, так никто ведь и не докопается. Ну можно, конечно, при особом хотении, да кому оно только нужно? Мне? Тебе? Вот так и получается, что идёт, понимаешь, на нашу славянскую популяцию глобальная селекция: кому, стало быть, суждено вступить в третье тысячелетие, а кому дорога туда, как ты ни ершись, напрочь заказана.