Тайна трагедии 22 июня 1941 года - читать онлайн книгу. Автор: Бореслав Скляревский cтр.№ 24

Что же касается конкретно «дела Тухачевского», то подсудимые вынуждены были давать показания перед лицом неопровержимых фактов. Они подтверждали свои признания на очных ставках в присутствии членов Политбюро, на допросах у Генерального прокурора Вышинского, осуществлявшего надзор за следствием, а также на самом суде. Писатель В. Карпов, бывший генерал — фронтовик, ставший после войны антисталинистом, настаивая на своей версии, в качестве «прямого доказательства» ссылается на рассказ анонимного свидетеля, говорившего ему, что на суде вид у Путны, Уборевича, Эйдемана и Фельдмана был очень странный, «хотя внешне они выглядели неплохо, но была какая-то странная апатичность и в голосе, и в движениях, как будто у них были основания для того, чтобы радоваться, петь и плясать». Сами, того не замечая, лжеисторики — либералы делают из своих кумиров жалких трусов и слизняков, которые оговаривают не только себя и других, но даже боятся заявить на суде, будто к ним применялись физические меры воздействия. Уверен, что все военные заговорщики были совсем не такими, как их обрисовал В. Карпов. Напротив, на суде они вели себя вызывающе и весьма агрессивно. Так, например, в связи с намеками Якира на то, что другие подсудимые его оговаривают и делают это не совсем добровольно, председательствующий Ульрих спросил на суде: — «Подсудимый Эйдеман, вы чувствуете себя нездоровым или ненормальным?» — «Нет, я здоров и чувствую себя вполне хорошо», — ответил Эйдеман. «Вы даете показания без давления с чьей-либо стороны?» — «Да». — «А вы Уборевич?» — «Я тоже здоров». — «Вы, Путна?» — «Я здоров. Признаю себя виновным без давления следствия и трибунала». /51/.

По мнению антисталинистов «чистку» в РККА, «уничтожение командной верхушки» устроил Сталин, и поэтому, мол, Тухачевский и его соратники — генералы — жертвы репрессий. Все это чепуха, самая элементарная ложь. Любой историк-исследователь, объективно изучивший «дело Тухачевского», легко опровергает эти бредни.

Мы уже доказали, что Тухачевского сдали не немцы, а англичане и «досье на Тухачевского», стало быть, передано было через президента Бенеша не из немецкого генштаба, а английскими спецслужбами. И здесь возникает логичный вопрос: — «Помогли эти документы советскому суду в раскрытии заговора военных в СССР?». Парадокс заключается в том, что однозначного ответа по этому поводу быть не может. Дело в том, что как доказательство на судебном процессе немецкое досье о заговоре Тухачевского не могло быть использовано, так как составлено было вражеским государством и судом не могло быть принято официально как достоверный факт.

Но представленные документы использовались в частных (не официальных) беседах при ведении следствия для получения признания от подозреваемых. Так первые подозреваемые в заговоре Путна и Примаков были арестованы еще в сентябре 1936 года, а стали давать показания только в феврале 1937 года при предъявлении документов именно из немецкого досье.

Сразу же хочу сказать, что либералы — историки нынешней России в данном случае завопят от возмущения, так как уверены, что подозреваемые в заговоре признавались под пытками. Мы уже говорили на эту тему, поэтому повторюсь, господа, вы глубоко ошибаетесь, — никаких пыток не было. Тогда еще не было. Пытки появились позднее, осенью 1937 года вместе с ежовщиной, которая родилась, как обеспечивающая бесконтрольную власть партийной номенклатуры. А все обвиняемые в заговоре не просто признавались, а признавались очень быстро. И не потому, что их сломили пытками, таких людей пытками не сломаешь, а потому, что все они, понимая, что заслуживают самой суровой кары, все же надеялись на снисходительность военного трибунала.

Дело в том, что 58-я статья УК РСФСР за контрреволюционные преступления предусматривала три совершенно различных наказания, — от 3-х лет лагерей до расстрела, включая лишение гражданства с высылкой за границу. Все зависело от того, как в конкретной ситуации Политбюро ЦК ВКП(б) оценивало политическую обстановку в стране.

Так, например, Л. Троцкий в конце 1928 года был выслан за границу, даже без лишения гражданства. На такой же основе рассматривалось судьями дело лево-троцкистского заговора в 1936 году, — никто из обвиняемых серьезных наказаний не понес.

Именно поэтому чистосердечное признание давало заговорщикам надежду на относительно мягкий приговор. Потому Тухачевский с сообщниками спешили признаваться.

В плане продолжения темы о «заговоре маршалов» необходимо рассмотреть еще один миф, придуманный Хрущевым. Прежде всего, необходимо отметить, что из всего офицерского корпуса в несколько сот тысяч человек арестовано было 45000 офицеров, из которых 1600 человек было расстреляно и уволено из Красной Армии около 30-ти тысяч офицеров. «Либералы-разоблачители» особенно любят приводить цифры расстрелянных маршалов, комбригов, генералов и полковников и называют цифру — 40 тысяч. Прекратите врать, господа!

Все дело в том, что если рассматривать реально расстрелянных в количестве 1600 старших офицеров, то и эта цифра вызывает недоумение. Откуда в Красной Армии объявилось такое количество врагов народа? Оказывается, необходимо знать по каким причинам, с чьей подачи были арестованы и расстреляны эти люди. И в данном случае следует говорить не о материальных потерях для армии, потому что эти потери были восполнены, а о колоссальном моральном ущербе как для армии, так и для страны в целом. Подобная «чистка» в Красной Армии способствовала созданию нехорошей идеологической и моральной атмосферы.

Речь идет о человеческой подлости и оговорах совершенно невинных и непричастных людей. Такая «практика» была чрезвычайно распространенной в те сложные годы, прежде всего, в советской партийной и военной среде, и вообще, среди интеллигенции. Обратите внимание, по «делу Тухачевского» было арестовано одиннадцать человек, но каждый из них считал своим долгом «привязать к своему делу» всех кого только можно, не задумываясь над тем, что он оговаривает десятки, а порой и сотни своих знакомых, сослуживцев. Доподлинно известно, что Тухачевский составил список «сопричастных» из 127 человек, а ведь все они были крупные военачальники, по долгу службы он, наверное, не вступал в деловые отношения с офицерами низшего комсостава.

Вот и получается, что во время следствия допрашиваются сотни совершенно непричастных людей и многие из них намеренно оговариваются. В свое время так и были арестованы Рокоссовский, Горбатов, симоновский герой комбриг Серпилин.

Давайте вспомним, как был арестован сам С. П. Королев, оболганный проходящими по «делу Тухачевского» своими бывшими начальниками Лангемаком и Клейменовым.

Невозможно забыть о том, с каким сочувствием обычно преподносится история об аресте А. Н. Туполева, которого совершенно «без всякой вины», непонятно «за что» посадили. Оказывается, сам Туполев хорошо знал «за что» ему было предъявлено обвинение, — «за разбазаривание больших государственных средств» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но при этом его никто не заставлял называть тех инженеров и конструкторов, которые якобы участвовали вместе с Туполевым в «антигосударственной деятельности». А Туполев назвал всех своих конструкторов, никого не забыл, — «всего-то» 55 человек сослуживцев. А затем по его же «списку» всех возвращали в Москву из сибирских лагерей.