Охотник на кроликов - читать онлайн книгу. Автор: Ларс Кеплер cтр.№ 49

Задыхаясь, Париза снова попыталась подняться, встала на колени, оперлась руками о землю, сплюнула кровь и услышала, как бородатый говорит, что он истребит их под корень.

Он пнул ее в бок, над ребрами, и она покатилась по земле. Париза попыталась задержать дыхание, но он нагнулся над ней и дернул за покрывало так сильно, что от рывка обожгло шею.

– У тебя ведь есть лицо, у вас есть лица! – прокричал мужчина с бородой.

– Линус, достаточно, – сказал старик-отец.

Париза вытерла губы и поискала взглядом оружие. Над головой мужчины с дробовиком покачивался на ветру флагшток, желто-голубой вымпел с двумя уголками дергался на ветру.

Бородатый, которого звали Линус, приблизился к Паризе, прижал дуло дробовика ей к груди, потом провел дулом вниз, по животу, сунул дуло ей между бедер и замер, сопя.

– Не надо, – тихо попросила она.

– Успокойся, Линус, – призвал отец.

Бородатый дернулся, быстро направил оружие Паризе в лицо и положил палец на курок.

– Не хочешь, чтобы у тебя было лицо? Не хочешь или хочешь? – спросил он.

– Линус! – В голосе отца слышался страх.

– Она не хочет, чтобы у нее было лицо, – ответил бородатый.

Париза отвела было голову, но бородатый передвинул дуло следом.

Андерс плакал, зажимая рот и нос Амиры рукой. Ее ноги слабо подергивались, глаза закатились.

– Линус, милый, не заходи слишком далеко, нам здесь не нужны легавые, – попросил отец.

Пот стекал с бороды на шею мужчины; он что-то проворчал и приставил холодное дуло Паризе ко лбу.

Йона бежал в темноте по Рослагсвеген. Прошло почти двадцать минут, как он оставил свою машину на обочине. За все это время ему никто не встретился. Все, что он слышал, – это шум ветра в вершинах деревьев и свое собственное дыхание.

Сбежав по длинному склону, он вышел на тропинку и еще увеличил скорость. Мимо мелькнул какой-то дом – Йона угадал его очертания между деревьями вдали.

Пистолет бился о ребра.

Йона пробежал по узкому виадуку с пыльным ограждением – и тут услышал за спиной грохот и остановился.

Пистолетный выстрел.

Йона обернулся и прислушался.

Звук прошел по морской поверхности, эхо заметалось между островов.

Йона бросился назад, к гравийному съезду, который совсем недавно миновал. Навстречу ему по холму неслась машины. Ослепленный фарами, Йона оказался в кювете среди высокой травы. Земля задрожала, когда машина проехала мимо. Стало темно, и Йона снова выбрался на асфальт, пробежал еще отрезок пути, нашел ведущую к морю гравийную дорожку и побежал по ней.

Дорожка вела его вдоль ложбины с ржавыми остовами автомобилей и дальше, в ворота черных деревьев.

Когда он вышел из перелеска, то увидел машину Паризы. Париза припарковалась перед офисом небольшой верфи. Спускаясь к поставленным на подпорки судам, он позвонил Янусу, доложил свои координаты согласно системе координат RT-90 и запросил поддержку штурмовой бригады.

– Но ждите, – повторил он. – Ждите, пока я не оценю ситуацию. Я доложу, как только разберусь.

Он выключил звук телефона, услышал взволнованные голоса и скользнул под огромную моторную лодку.

Пригнувшись, он двинулся вперед по узкому проходу между судами.

Какая-то старуха сидела на стопке стартовых батарей. Потом Йона увидел остальных.

Пожилой мужчина стоял на гравийной дорожке, пряча кухонный нож, другой мужчина сидел на земле, обняв девушку.

Йона торопливо подобрался ближе. Сухая трава шуршала под ногами.

Брезент над одной из лодок взметнулся, как парус, и Йона мельком увидел, что происходит. Бородатый мужчина ударил Паризу прикладом дробовика, а потом приставил дуло к ее шее.

Вода потекла по земле, когда брезент снова опустился.

Бородатый замер, сунув дуло ружья Паризе между ног. Из двустволки можно было выстрелить дважды, не перезаряжая ружья.

Йона заполз под парусник, слыша, как искажаются звуки в левом ухе, когда он проходил рядом с ржавым килем.

Бородатый что-то прокричал и направил дуло Паризе в лицо.

Йона шагнул из своего убежища, выпрямил спину, приблизился к бородатому сбоку и рванул дуло вверх, отведя его от головы Паризы.

Продолжая движение, он другой рукой он рванул приклад вниз, направил его вертикально, положил палец на курок и ткнул бородатого дулом в лицо. Тот подался назад, прижав руки ко рту. Не теряя линии огня, Йона сделал шаг вперед, развернулся и с ужасной силой ударил его прикладом по щеке. Водопад крови хлынул изо рта бородатого.

Йона быстро наставил оружие на старого папашу.

Бородатый упал на землю, прокатился по картонной коробке с баллончиками и остался лежать на животе.

Отец остановился и бросил кухонный нож на землю.

– Нож отбросить ногой, опуститься на колени, – велел Йона.

Старик послушался; становясь на колени, он опирался рукой о фасад.

Стало тихо; слышны были только ветер и шуршание брезента. Париза подняла голову и увидела, что тот светловолосый мужчина пришел за ней. Он прижал дуло ружья к груди Андерса и вырвал Амиру у него из рук.

– Не играйте с оружием, мальчики, – произнес он с финским акцентом.

Андерс, открыв рот, смотрел на него и слизывал сопли с верхней губы.

Париза перекатилась на бок; ей казалось, что голова у нее сейчас взорвется. Задыхаясь, она заставила себя открыть глаза и увидела, что Амира, пошатываясь, идет к ней и опускается на колени.

– Амира, – прошептала она.

– Надо выбираться отсюда, – сказала сестра. – Вставай!

Париза не могла пошевелиться; она легла щекой на гравий, увидела, что к ним приближаются трое других беженцев. Первыми подошли худенький мальчик с серьезными глазами и немолодая женщина в традиционной одежде.

Они могли бы быть моими мамой и младшим братом, подумала Париза. Если бы те не погибли у дорожного заграждения в год ее побега.

За женщиной с мальчиком шел мужчина в блестящем черном спортивном костюме.

Париза знала, что уже видела его, но лишь спустя несколько секунд поняла, что это знаменитый футболист. Салим всегда указывал на него во время матчей, футболист был уроженцем их города.

Йона попытался быстро оценить ситуацию и направил оружие на бородатого, когда тот снова пошевелился.

Видимо, произошел конфликт между контрабандистами, беженцами и Паризой.

Старуха так и сидела на батареях со своим вязаньем, отец стоял на коленях, заложив руки за голову.