Приближенные всячески старались ее утешить. Будут еще дети, говорили они. Потерять первого – это обычное дело.
– Я лишилась сына, когда ему было два месяца, – сказала Мод Парр, и ее глаза затуманились слезами. – Я знаю, как это тяжело, но ты учишься жить заново.
Генрих делал все возможное, чтобы взбодрить супругу: приносил ей книги, которые, как он думал, ей понравятся, выписывал из Испании апельсины и зелень. Часами сидел с ней, забывая о государственных делах, и утешал, как только мог. Велел доставить свой переносной орган и исполнил для нее прекрасный гимн, недавно им сочиненный, «О Бог, создатель всех вещей». Теперь это произведение регулярно исполняли в королевских церквях. Он говорил, что работает над двумя мессами, в пяти частях каждая. Екатерина изо всех сил старалась не остаться глухой к этим усилиям, улыбаться, стать прежней. Но знала, что получается у нее неубедительно.
Королеву переполняло чувство вины. Наверняка это из-за нее был потерян ребенок. Она без конца размышляла о том, что сделала или чего не сделала в предшествовавшие родам дни. Ответов не было. Может быть, она чем-то прогневила Господа. Стоя на коленях, Екатерина искала Его прощения и постилась, чтобы искупить вину.
– Вы написали отцу? – спросил Генрих с озабоченно-мрачным лицом.
– Зачем? Чтобы сообщить ему, как я подвела вас? У меня не хватает духу.
– Вы не подвели меня, дорогая, – в сотый раз заверил ее Генрих. – Позвольте мне написать королю Фердинанду.
– Нет! – воскликнула Екатерина.
– Хорошо. Но, Кейт, он обрадуется вашему письму, я уверен.
Несколько дней она размышляла об этом, потом заставила себя взять перо. Екатерина молила отца: «Прошу Вас, Ваше Величество, не гневайтесь на меня. Это не моя вина, но воля Божья. Король, супруг мой, воспринял это без особой печали, и я благодарю Господа за то, что Вы избрали для меня такого мужа». И она повторила, чтобы подчеркнуть особо: «Это воля Божья».
Настал май, и она снова понесла.
– Это самая желанная для меня новость! – воскликнул Генрих и обнял ее. – Я не ожидал, что это случится так скоро.
– Вы не теряли времени, – улыбнулась она, вспоминая его неистовый пыл после воссоединения супругов.
– Вы нуждались в утешении, а Англии необходим наследник. На этот раз, да будет на то воля Господня, мы получим сына!
– После всего случившегося я думала, что чем-то прогневила Бога и Он не соизволит даровать мне еще одного ребенка, – призналась Екатерина, – но теперь Ему угодно было стать моим целителем. Мы должны поблагодарить Его за бесконечную милость.
– Я принесу ему тысячу благодарностей! – истово поклялся Генрих. – Смотрите, уже сейчас у вас выпуклый живот.
Он погладил ее ниже пояса. И правда: прошло всего два месяца, а она уже ослабляла шнуровку на платье.
– Надеюсь, это первый из сотни внуков моего отца! – сияя взглядом, сказала Екатерина.
– Ваша милость, могу я поговорить с вами наедине?
Екатерина оторвала взгляд от пяльцев, на которых постепенно появлялся сложный черно-белый орнамент из цветов и фруктов. К ней обращалась ее фрейлина Элизабет Фицуолтер. Из двух сестер Бекингем леди Фицуолтер – полная, рассудительная и по-матерински заботливая – была любимицей Екатерины. Окинув взглядом комнату и склоненные головы занятых шитьем дам, Элизабет заметила, что ее сестры, Анны Гастингс, среди них нет.
– Конечно! – Екатерина встала. – Пройдемте в мой кабинет.
Она проследовала в служившую ей молельней в Гринвиче комнату, отделанную деревянными резными панелями с узором в виде складчатой материи.
– Так чем я могу быть вам полезной?
Элизабет Фицуолтер не находила себе места.
– Мадам, я бы никогда не сказала вам то, что должна сообщить, но вы все равно узнаете, и лучше от меня, чем от кого-то другого.
– Что же это? – встревожившись, спросила Екатерина.
– Я беспокоюсь о репутации моей сестры и хочу спасти свою семью от скандала, поэтому доверилась ее мужу и моему брату-герцогу.
«Но какое отношение все это имеет ко мне?» – задумалась озадаченная Екатерина. Неужели леди Фицуолтер беспокоится, не повредит ли дурная репутация ее сестры королеве? Что ж, она с ней поговорит.
– В чем дело?
– Ваша милость, простите меня, в последнее время при дворе много говорят о том, что она слишком сблизилась с сэром Уильямом Комптоном.
Ах вот оно что! Беспутный, но премилый Комптон, давний друг короля. Конечно, леди Фицуолтер хочет, чтобы она поговорила с Генрихом.
Но леди еще не закончила:
– Говорят, эти любовные интриги затрагивают короля и сэр Уильям отвлекает на себя внимание, чтобы злые языки перестали болтать.
Екатерина пришла в ярость:
– Кто говорит такое?
– Испанский посол, мадам. До него дошли слухи, и он беспокоится, что вы тоже можете их услышать.
– Я поговорю с королем! – Екатерина была не в силах поверить услышанному.
Не укладывалось в голове, что Генрих мог хотя бы посмотреть на другую женщину. В последнее время он относился к ней с такой любовью, с таким вниманием, хотя, стоило ей сообщить ему о своем состоянии, он, конечно же, стал воздерживаться от посещения ее постели.
– Он уже знает, что все открылось, мадам! – со страдальческим лицом воскликнула леди Фицуолтер. – Мой брат-герцог явился в комнату Анны и потребовал объяснений, но, пока он был там, явился сэр Уильям Комптон, и произошла ужасная ссора, герцог жестоко корил его и употребил много резких слов. Сэр Уильям пожаловался королю, который был так оскорблен, что лично наказал герцога, после чего мой брат покинул двор.
– Но это не доказывает, что король вовлечен в интригу, – возразила Екатерина.
– Увы, мадам, когда муж прямо спросил Анну, она во всем призналась.
Екатерина будто окаменела. Этого не может быть. Не с Генрихом – не с ее любимым Генрихом.
– Пришлите ко мне вашу сестру, – распорядилась она.
– Мадам, она уехала. Лорд Гастингс отвез ее в монастырь в шестидесяти милях отсюда. И теперь я боюсь, король начнет обвинять меня.
– Дайте мне все обдумать. Идите.
Оставшись одна, королева опустилась на колени у аналоя. Ее не держали ноги. Чему верить? Что предпринять?
Пролежав много часов без сна, плача в подушку, она заставила себя встать с кровати и попыталась привести лицо в порядок. Явились фрейлины, чтобы подготовить королеву к выходу. Ожидался прием миланских посланников.
Леди Фицуолтер среди дам не было.
– Где она? – спросила Екатерина.
– Ваша милость, она сейчас придет, – ответила Джейн Попинкур.
Как и остальные, она выглядела необычно подавленной. Екатерина чувствовала, что все они украдкой поглядывают на нее.