Кукареку. Мистические рассказы - читать онлайн книгу. Автор: Исаак Башевис Зингер

1

Кукареку! На вашем, на человечьем, сие означает «доброе утро»! В Пинчеве светает, извольте-с пробудиться! У вас, у людишек, слов невпросчет, у нас же, дворовой птицы, «кукареку» – вся речь! А весь квэч ^[1]: на какой тон-полутон подналечь.

Сам я – дальний потомок того петуха, который во время оно не на зажарку пошел – а стоял у трона самого царя Соломона! Я и всякие ваши местные говоры знаю, потому захочу и ору: «Ку-кэ-ри-ку!» – на манер литваков, «ки-ке-рэ-ки!» – по-польску… Одно наше «кукареку» больше весит, чем девять мер слов ^[2] или десять. И не сам только крик, но – как крыльями хлопнешь, как гребень твой вспыхнет, вздернешь клюв к небесам, простертым просторно, и вздуются перья вкруг горла. А есть у нас и такие, что с молчанкою сжились и вовсе кричалок лишились.

Только не задавайте мудреных вопросов, у каждого своя суть, свое наследство от предков. Да что там, бывает: один и тот же петух дважды правду не кукарекнет. А имеющий уши – только услышит да крякнет!

По линии материнской род мой тянется от Слухаря. Можете посадить меня в темную клетку, а я на слух вам скажу, про что петухи на воле поют и кудахчут куры, смеркается там или скоро наступит рассвет, в тучах ли небо, светит ли солнце, дождик бьет или град горошит. Безошибочно распознаю: новый месяц, и полнолуние, и затмение тоже. И тысячу тысяч вещей, о которых вы, люди, и не догадываетесь, потому что премного болтаете, захлебываетесь на бегу. А истина, между прочим, в единственном слове: «кукареку»!

Я не вчера вылупился, перед глазами моими прошел целый мир, неисчислимое множество петухов и кур. Здесь, в этом старом птичнике, многие сиживали. Случалось, к слову сказать, и такое, что слишком ретивого певуна холостили и откармливали на убой. Мне прекрасно известно, чем все кончается. Зэ тарнэгл йилэх лэмисой ^[3]. А принесут ли тебя в жертву на Йом Кипур, зарежут ли на Пэйсэх или на Суккэс – шойхет ждет, нож востер, все готово: горшки для второго, кастрюля для бульона, доска для разделки и для выжарки – тарелки… Как там у вас говорится: обольщаться не приходится. Вся мусорная гора нашими кишочками да головками завалена. Всяка ваша шлимазлница, прибираючи, с нашим флэйдервиш ^[4] носится. Ну а повезет – и под нож не улягусь, все равно не вечно же бегать: в пупке у меня ноготь растет. И еще у меня типун. И еще, не про вас будь сказано, нутряная оспа. Оно ведь как: пока, петух ты несчастный, живешь, там камешек с голодухи сглотнешь, там проволочку, иголку, змееныша, какой помельче. А укропные зернышки! – до чего же тверды, если б, конечно, их разжевывать… Так что для всякого петуха – свой срок сдавать потроха. Всю жизнь, значит, дрожать на своем веку? Наш ответ, единственный: «Кукареку»! «Кукареку» – непокорность у нас, непреклонность. Кукарекаем мы издавна, еще до начала начал, и долго, наверно, нам еще кукарекать – нам исчезнуть не к спеху, переждем, пока все курофобы и шхитники ^[5] запрокинутся лапками кверху.

Что же такое петух и что – курица с ее нежною шейкой и гузкой, в самом, как говорится, соку? Он – не более чем гнездо для галантного «кукареку». Гнездышко сгнивает – галаган улетает. А курица околела – снести яичко успела. А если и не успела – свое все равно отквохтала, то есть отпела. Сподобилась жизнью земной упиться – и этого в ней уже не убьет никакой убийца!

Есть и Небесный Тарнэгл – наш апотропус ^[6]. Мы, петухи и куры земли, – его подобье и образ. Есть горнее «Кукареку», из которого мы и цедим наш мелос из неба. Это Он, это Он вопиет в наших глотках, через нас справляет свой хцойс – вздох полуночного молебна. И с нами встает на рассвете.

Есть Небесная Курица. Вы вот, люди, копаетесь в книгах, в каббале, а у нас каббала – в костях, в костном мозге и просто в мозгу. Ведь что такое «Кукареку»? Шэм-хамфойрэш ^[7].

Может, я разглашаю тайну? Но кому? Глухоухим… Предки ваши не поняли «Кукареку», божественного его смысла, а уж вам – черта лысого…

Вот, говорят, в дальних странах есть такие машины, кур поджаривают – мириадами. Потом выдвигают из ящичков – покупай не хочу! Одна куробойня такая – больше базара. И все на ней распределено: один курицу вяжет, другой режет, третий ощипывает. Ванны, полные крови. Облака перьев. В минуту – тысяча птиц. Ну скажите, как можно? Вспомню – под крыльями жженье и зуд. Ничего поделать с собой не могу: в зобу першит, язык дрожит, перья впились, как сверла, крик лезет в горло. Кукареку!..

2

Насчет того, что вы говорите: куры. Да, куры! Но с кондачка о них не судите. Когда я был молодой еще петушок, курица не значила для меня ни-че-го-шень-ки! Подумаешь, курица! Ни гребня, ни шпор, ни крепости в коготках, хоть бы на хвосте узор – один только «квох» да «квах». Откудахтает этак год-другой – яиц нанесет да цыплят попасет, сидит знай и трет о землю свою… как это у вас называется? Дуры, злючки, – в общем, те еще штучки! Лицемерие их я распознал еще в юности: всегда и любому готова поддаться. А между собой не умеют ужиться. На своем же подворье – сильная слабую долбит. Я, как вы догадались, и сам поговорить не любитель. Но вот кто поистине ни минуты помолчать не умеет – это курица. «Кво-кво-кво», «кво-кво-кво»! Мое правило: аль тарбэ сихэ им тарнэголэс ^[8], да – да, нет – нет. Хотя – и без кур не обойдешься. У каждого мать есть. Так что барэш-бэхэйн… ^[9] Не торчать же, в самом деле, до скончанья времен из скорлупы торчком! Но, только пожив, понимаешь, что так оно все и быть должно – он и она, сам и сама, и это – во всех мирах. От горнего до дольнего – на всех небесах.

«Кво-кво», конечно, не то что «кукареку»! Но и с курицей не так все просто. Вот любят ваши мудрецы вопрос задавать: что было раньше – яйцо или курица? Наши лукавцы тоже спорами заняты: что прежде явилось: «кво-кво» или «кукареку»? Болтология это. «Раньше», «позже» – там, по ту сторону забора, ничего похожего нет. «Вначале», «в конце» – все едино, начало еще будет в конце, а конец уже был вначале. Что, непонятно? Разъясняю: «Кукареку».