Высшая школа имени Пятницы, 13. Чувство ежа - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Богатырева, Евгения Соловьева cтр.№ 34

– А то вот возьмем, к примеру, мсье Жана Морену. – Эльвира размахивала карандашом так, словно это была метла. – Если с его кровиночкой что случится, так он всю школу одним ударом хвоста сметет, а педсоставом закусит!

– Удалять учеников? Нет, это слишком. Они же потом не нагонят программу! – возразил Интригал, такой же рыжий и вредный, как его брат-близнец, математик. – Надо сообщить родителям, пусть сами решают! Под их ответственность! Мсье Жану в первую очередь!

Сенсей зарычал громче и треснул по столу ладонью.

– Цыц!

Базар от неожиданности замолк. Все уставились на Сенсея и на Феличе, которая воспользовалась паузой и поднялась со своего места: ор, прыжки и брызганье слюной она считала делом бесполезным и потому недостойным.

– Нашли время собачиться, – буркнула она и добавила громче: – Мсье Жану я позвоню сама и тогда, когда сочту нужным. До этого момента Виола Морена остается в школе под мою ответственность.

Сенсей рядом кивнул, мол, вы слышали.

А Феличе строго посмотрела на Эльвиру: поняла ли? Ведьма сердито махнула рукой. Отвела глаза. Но согласилась, хотя и нехотя.

– Под твою ответственность.

Рыжие гремлины и трудовичка тоже кивнули – волшебное слово «ответственность» сработало безотказно. Феличе села обратно и даже расслабилась на секунду. Но секунда быстро закончилась.

– Я против. Убирать надо эту вашу Морену ^[39] из Школы, – неторопливо и размеренно, словно в своем родном лесу, заявил Твердохлебов.

Это были его первые слова на всем педсовете – в лаконичности он и Сенсей друг друга стоили.

Все дружно воззрились на Твердохлебова: если уж дуб заговорил, стоит послушать его резоны. Историк, господин Б. К. Дорф, даже свой монокль поправил в знак внимания и уважения. А Твердохлебов укоризненно поглядел на Феличе.

– Она мне Эрика инициировала! Прям в первый день, как пришла! Вы вот не видели, а она его на обе лопатки, и в глаза смотрит, только что не рычит. А мальчишке много ли надо? Тьфу.

Сенсей вскинулся, привстав на месте и вмиг растеряв все свою хваленую сдержанность.

– Этого не может быть! У него ген спит, ему до инициации еще лет пять!..

– А я говорил вам, барышня, не надо брать в школу эту Морену! – Твердохлебов погрозил Феличе корявым пальцем. – Нарушение традиций никогда до добра не доводит!

Феличе едва удержалась, чтобы не сделать столь любимый ее учениками фейспалм. Твердохлебов и традиции – вечная тема. Сколько была в Петербурге школа, столько он и твердил о традициях. Каждый раз, когда что-то менялось. И каждый раз все было не к добру. Ворона кладбищенская, а не леший.

– И ты молчал? Надо было мне сказать, сразу, а ты!.. – возмутился Сенсей.

Леший возмутился в ответ, и оба принялись выяснять, мог ли спонтанно инициироваться и сразу запечатлеть себе хозяйку мальчишка с латентным геном оборотня, как именно мог, почему Сенсей это не рассмотрел и к чему это все приведет.

В препирательство между закадычными друзьями Феличе не встревала. И в том, что запечатление и инициация случились, не сомневалась. Это как раз отлично объясняло, почему Эрик так легко и быстро оставил своего лидера и перешел в компанию Дона. И почему в этой компании он все время держится рядом с дочерью мсье Жана. На самом деле хорошо, что Эрик инициирован. Девочке нужен хороший защитник, а в этом деле оборотни бесподобны.

Хотя против мусорщиков, если они решили добраться до Дона или Виолы, одного мальчишки-оборотня, еще толком не знающего своей сути и своей силы, слишком мало.

Она нахмурилась и тихонько постучала пальцем по столу.

Сенсей с Твердохлебовым оборвали дебаты и уставились на нее. Остальные – люди и нелюди в равных пропорциях – тоже. В конце концов, кто бы ни был директором школы, старшинства это не меняло.

– Время, господа, – ровно сказала она, на этот раз не поднимаясь с места. – Через полчаса явятся командиры боевиков, пора принимать решение. Итак, первое. Инициация Эрика уже произошла, других не будет, я за этим прослежу. Обучением Эрика займется Сенсей, но это несколько позже.

Сенсей кивнул: в отличие от господ педагогов, он-то видел афишу Дунаева и знает, что это значит.

– Второе, господа, это безопасность детей, – продолжила она. – Посвящение мы проведем в ближайшую пятницу, как раз будет полнолуние…

– Нет! Это опасно!.. – прервал ее Твердохлебов. – Собрать всех меньше чем за неделю невозможно, в болотах сейчас…

– Хватит, – оборвала его Феличе. – Я уже поняла, что собрать всех будет трудно, что кикиморы в гоне, у русалок профсоюз, а одному старому пню пора на пенсию. Если ты не можешь построить своих подопечных, может, попросим мсье Жана взять Петербург под свою руку?

Все резко замолкли и побледнели – не приведи Господь, старый прохвост услышит и примет как руководство к действию.

Правильно, пусть начинают думать и бояться. Иногда страх полезнее ругани.

Однако леший не поддался. Что с него взять, деревяшка. Гневно заскрипел, готовый отстаивать свое право на владение исконными болотами, даром что на них уже три сотни лет как вырос город.

– Ты не понимаешь!..

– Это ты не понимаешь, монсеньор Мишель, – еще тише, чем Феличе, сказал Сенсей. Таким голосом он говорил очень редко, зато если говорил – все как-то сразу вспоминали, что Жеводанский Зверь держал в страхе целую провинцию не потому, что был милой и покладистой собачкой. – Детей нужно защитить. Мусорщики не нарушили писаного закона, до Посвящения дети – просто человеческие дети, что бы вы по этому поводу ни говорили. Посвящение будет в эту пятницу. Если монсеньор Мишель не способен организовать его, придется этим заняться мне.

Леший набычился и стал покрываться корой – признак злости. Шутка природы, однако. Дружит с Сенсеем, будто в одном лесу родились, но французов и французскую речь терпеть не может. Видимо, Наполеон ему на любимую мозоль наступил. Хотя вроде до Петербурга и не дошел… Не суть.

– С дрязгами и рычанием, господа, попрошу на задний двор после совещания, – оборвала новый виток скандала Феличе. – У нас есть более серьезные проблемы, чем забастовка мавок. Через две недели в Петербурге будет не продохнуть от высших.

Замерли все, даже упрямый леший.

– Вот только вас и не хватало, – пробурчал Б. К. Дорф.

Его привычная маска добродушного профессора треснула, обнажив сущность охотника. Еще одна жертва насмешливой судьбы: защищая отчизну от нежити, сам не заметил, как нежитью стал.

– Нас? – подняла бровь Феличе.

– Не смею сетовать на недостаток вашего присутствия, мадемуазель Феличе, – церемонно-насмешливо поклонился Дорф. – Не изволите ли посвятить в суть проблемы?