Черчилль. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Гилберт cтр.№ 269

30 ноября Черчилль встречал свой семидесятый день рождения с Клементиной, тремя дочерьми – Дианой, Сарой и Мэри, братом Джеком и зятем Дунканом Сэндисом. Были также трое близких друзей – Иден, Бивербрук и Брекен. Мэри записала, что после того, как Бивербрук произнес тост, «папин ответ заставил меня заплакать. Он сказал, что мы самые дорогие, что он чувствует тепло и поддержку нашей любви, а потом, очень медленно, почти торжественно, чокнулся с каждым из нас». На следующий день Черчилль уехал в Харроу на актовый день послушать школьные гимны. Затем был прием с хересом, во время которого он, как записал Колвилл, «долго и приветливо беседовал со старостами классов – увлекательно и без превосходства».

На этой неделе главным предметом беспокойства Черчилля стало явное нарушение достигнутой со Сталиным договоренности о разделении влияния в Югославии в равных пропорциях. «Тито оказался очень скверным, – говорил он Смэтсу, – и явно намерен прибрать Триест, Истрию, Риеку и т. д. в коммунистическую Югославию. Я сталкиваюсь с большими трудностями в реализации движения справа. Все очень медленно». «Движением справа» Черчилль называл правофланговое наступление с севера Адриатики через Люблянский проход на Загреб, а оттуда на север, в Австрию. Это наступление генерал Мэйтланд Уилсон предлагал еще пять месяцев назад.

3 декабря Черчилль выразил протест Тито в связи с его отказом допустить британские военные корабли в доки Сплита и Шибеника, двух далматинских портов, находящихся под контролем партизан. Он также возражал против просьбы Тито вывести британские военные подразделения, оказывающие помощь партизанам в районе Дубровника. Черчилль явно проигрывал борьбу за сохранение паритета влияния в Югославии. Кроме того, под угрозой было и доминирование Британии в Греции, правительство которой оказалось не способно демобилизовать партизанские отряды коммунистов. «Необходимо ясно дать понять, – сказал Черчилль Идену, – что в случае гражданской войны в Греции мы будем на стороне правительства, которое учредили в Афинах, и без колебаний применим силу».

Черчилль так яростно выступал против нарастающего влияния коммунистических сил в Афинах, что утром 4 декабря получил предупредительную записку от Клементины: «Дорогой Уинстон, прошу, пока не выяснишь все факты, не повторяй каждому, с кем будешь встречаться, то, что ты сказал мне утром, то есть что коммунисты в Афинах демонстрируют свою обычную трусость и выставляют перед собой под пули женщин и детей. Конечно, коммунисты опасные, может быть, даже страшные люди, но в войне на континенте они проявили мужество. Пишу это потому, что до завтра мы можем с тобой не увидеться, а я беспокоюсь (может, излишне). Твоя любящая и верная Клемми. Tout savoir, c’est tout comprendre; tout comprendre, c’est tout pardonner» ^[55].

4 декабря Черчиллю стали известны подробности волнений в Афинах, организованных коммунистами, в том числе убийство множества полицейских и захват полицейских участков. Вечером он телеграфировал британскому военному представителю в Греции, генералу Скоби: «Без колебаний применяйте оружие против всех вооруженных мужчин в Афинах, угрожающих британским властям или греческим, с которыми мы сотрудничаем. Смело ведите себя как в захваченном городе, где местные подняли мятеж. Вы должны преподать некоторым такой урок, чтобы остальным было неповадно». Телеграмма Черчилля заканчивалась так: «Было бы прекрасно, если бы вам удалось сделать это без кровопролития, но, если будет необходимо, делайте с кровопролитием».

Скоби арестовал 1800 коммунистов. На следующий день в палате общин зазвучали протесты против британских действий. Развернувшиеся дебаты Черчилль потребовал считать вотумом доверия. «Люди должны уважать демократию и не употреблять это слово всуе, – сказал он. – Последнее, что имеет отношение к демократии, – это закон толпы, вооруженные банды, захватывающие полицейские участки и государственные учреждения, мечтающие насадить тоталитаризм и заявляющие, как сейчас, что, придя к власти, будут убивать всех, кто их политически не устраивает. Демократия – не шлюха, – продолжал Черчилль, – чтобы ее подбирал на улице человек с автоматом. Если депутаты в ходе голосования выскажутся против таких действий в Греции, я с готовностью приму отставку, но, если я не уйду в отставку, не обольщайтесь по этому поводу: мы продолжим очистку Афин и всего Афинского региона от тех, кто выступает против власти конституционного правительства Греции». В результате голосования 279 парламентариев высказались за действия правительства, 30 – против. Вечером Черчилль пригласил к себе Макмиллана. «Он много говорил обо всем этом, выглядел грустным и подавленным, – вспоминал Макмиллан. – Дебаты явно его очень утомили, мне показалось, он понимает опасности, связанные с той политикой, которую мы сейчас проводим в Греции. Он выиграл дебаты, но не битву за Афины».

9 декабря Черчилль распорядился «без малейшего промедления» направить из Италии в Грецию военное подкрепление. В этот день Скоби доложил, что применил пулеметы и танки против укрепленных опорных пунктов коммунистов в Афинах. 14 «бунтовщиков» были убиты, 250 – арестованы. Больше всего беспокоила Скоби активность советской военной миссии в Афинах, которую возглавлял полковник Григорий Попов. Черчилль не воспринял сигнал тревоги. Ведь, в конце концов, Сталин ничего не говорил про Грецию. «Помните проценты, которые были на том листке? – спросил Черчилль Идена 11 декабря. – Думаю, у нас вполне хорошие отношения со Сталиным, во всяком случае, намного лучше, чем с американцами».

В тот же день начальник штаба военно-морских сил США отменил приказ, согласно которому 7 американских десантных судов выделялось для переброски в Грецию британских войск и вооружений. В Соединенных Штатах неодобрительно отнеслись к указанию Черчилля вести себя в Афинах как в «захваченном городе». Информация об этом указании случайно просочилась во время его секретной передачи в Италию, а Washington Post опубликовала ее.

12 декабря войска под командованием Александера, направленные из Италии, прибыли в Афины. Он телеграфировал Черчиллю, что ситуация оказалась намного серьезнее, чем он себе представлял. В этот день Военный кабинет принял решение оказать Александеру всю необходимую помощь, какая ему потребуется. Греческие правительственные войска под командованием генерала Пластираса тоже старались стабилизировать обстановку. Скоро пришли и позитивные новости от Александера: «Сегодня встретился с полковником Поповым из русской военной миссии. Мы прошлись с ним по улице, ведя дружественную и оживленную беседу, как полагаю, на благо грекам. Надеюсь, они будут довольны». Сталин держал октябрьское обещание.

Макмиллан, прибывший в Афины, и британский посол Реджинальд Липер рекомендовали назначить регентом архиепископа Дамаскина и поручить ему сформировать правительство, которое удовлетворило бы и коммунистов. Поначалу Черчилль отнесся к этому негативно, опасаясь, что архиепископ установит «левую диктатуру». «Если в Греции одержат верх силы зла, – сказал он, – нас может ждать квазибольшевистский Балканский полуостров под руководством русских, и это может распространиться на Венгрию и Италию». Тем временем Макмиллан, Липер и Скоби в Афинах пытались уговорить греческих коммунистов войти в многопартийное правительство, возглавляемое архиепископом Дамаскином.