Князь Николай Борисович Юсупов. Вельможа, дипломат, коллекционер - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Буторов cтр.№ 41

Б. Патерсен. «Большой Каменный театр в Петербурге». 1806. Гравюра. ГМП.

Николай Борисович сделал немало для упорядочения технической стороны отечественного театрального дела. Взять хотя бы привычное теперь разделение театрального зала на партер и амфитеатр, обязательную нумерацию кресел. Кто нынче знает, что до призыва Юсупова к Музам вне лож зрители имели право сидеть там, где захватят себе место? Такого рода кажущихся мелочей в работе петербургских театров Николай Борисович выявил и устранил немало. Кроме нумерации мест князь ввел строгий контроль за сборами, что являлось много более полезным для уменьшения государственных дотаций.

Юсупову пришлось заниматься и перестройкой — большинство театральных зданий северной столицы нуждались, как водится, в коренной реконструкции, осуществляемой преимущественно путем слома. Князь заказал проект нового театрального здания для Петербурга архитектору В. Ф. Бренна. К сожалению, Николай Борисович сравнительно недолго управлял театрами, поэтому хоть сколько-нибудь заметного следа в театральной архитектуре северной Пальмиры оставить ему не довелось.

Зато Николай Борисович коренным образом усовершенствовал и упорядочил деятельность Петербургского театрального училища, которое также называли просто школой. Он установил новый план обучения, ввел должность режиссера, хотя последнее обратилось во зло — великий русский актерский театр постепенно стал просто режиссерским.

Вот любопытный фрагмент одного из распоряжений Юсупова, касающийся театральной школы. «Воспитанники театральные должны учиться музыке, танцеванию, по-русски порядочно читать и писать и по-французски. Училище таковое может быть полезно для Дирекции — мы сами так воспитаны. Кто-то занимает роль в комедии или опере, потом, переодевшись, танцует в балете. Кто не занят — играет в оркестре. Если воспитанник не способен к искусству актера, то может будет танцевать, если и тут не успеет, то будет музыкантом. Таким образом, Дирекция может дойти до того, что будет воспитывать при Школе не понапрасну и что, конечно, выйдет на жалованье порядочный человек, а не повеса, потому что во время бытности в Училище почти не имел праздного времени. И для того по утру должны все воспитанники обучаться по-русски 2 часа, потом танцевать 2 часа, после обеда музыке 2 часа и искусству актера 2 часа. А праздное время может быть им также полезно, потому что они, по охоте, будут между собой играть симфонии или что-нибудь другое, а иногда и погулять можно» ^[143].

Известно, что актеры во все времена бывают недовольны двумя вещами — отсутствием ролей и малым окладом-жалованьем. Создать достаточного количества ролей, разумеется, не может и сам бог Аполлон, а вот денег русским артистам князь Юсупов смог «выбить». По его ходатайству 29 сентября 1792 года царица подписывает очередной Рескрипт об увеличении жалованья — «пансиона бывшим при театре чинам». «…Мы надеемся, что вы, получа толь знатное пособие, приложите всемерное старание о приведении зрелищ в наилучшее состояние, не отягощая более казны Нашей» ^[144]. Ответом на это неожиданно робкое пожелание царицы служит поэтическая строка — «надежды юношей питают».

Советские театроведы утверждают, что большую часть полученных средств Юсупов тратил на оклады иностранных звезд, тогда как доморощенные мастера сцены получали сравнительно немного. Однако сохранились документы, свидетельствующие о том, что князь вполне трезво оценивал заезжих иностранцев и хвалил далеко не всех. Многие из них на сцене оказывались простыми ремесленниками вполне заурядного уровня, хотя и пытались получить в России оклады великих «звезд».

И вот еще одна любопытная черта Николая Борисовича — чиновника и человека. Итальянская опера не приносила большого дохода, поэтому Директор театров — князь Юсупов — взял покрытие бюджетного дефицита на себя, хотя собственные его финансовые дела складывались тогда не самым блестящим образом, и это стало поступком истинно аристократического ценителя искусства и мецената.

Николай Борисович был по природе своей здоровым консерватором и всякого рода демократий и либерализма не жаловал. В конце блистательного века Екатерины актерское сословие вкупе с драматургами стало весьма активно «наседать на власть». Сатирические выпады масонского толка Н. И. Новикова, журналы И. А. Крылова и А. И. Клушина весьма способствовали политическому развращению нравов. Французское королевство в конце XVIII столетия в полной мере испытало на себе действенность подобного рода идеологических атак. Конец этого политического действа оказался прост — французским королю и королеве отрубили головы. Монархист Юсупов сделал все, дабы оградить русскую императрицу и Российскую империю от подобного рода театральной политики. Юсупов в Англии дружил с Бомарше, во Франции знавал Дидро и Вольтера, но нужды в «русских Бомарше и Вольтерах» не видел, как не видел в России и людей, равных им по талантам. Разумная политика русских консерваторов в конце XVIII века позволила отодвинуть революцию в России еще на целое столетие.

На страницах этой книги я уже не раз писал о том, что князь Николай Борисович Юсупов верно и преданно служил своему Отечеству, с успехом выполнял любое возложенное на него поручение. Секрет его успеха оказался прост — Юсупов всегда привлекал к работе проверенные кадры, на все ключевые посты ставил проверенных в деле, опытных людей и во все главные вопросы вникал сам, а в ежедневную мелочевку старался не лезть ^[145]. Николай Борисович действительно оказался хорошим «организатором производства». Его чиновничьи успехи высоко ценили как императрица Екатерина Великая, так и император Павел Петрович — люди совершенно противоположных взглядов на жизнь — не только государственную и личную, но и на кадровую политику. Взгляды взглядами, а работать кому-то приходилось во все времена. Это цари неплохо сознавали.

Неизв. художник. «Портрет И. А. Дмитревского». Начало XIX в.

Для художественного руководства Императорскими театрами Николай Борисович привлек полуопального старика-актера и театрального педагога, которого знавал еще по театру Кадетского корпуса, — Ивана Афанасьевича Дмитревского, приехавшего в Петербург вместе с основателем русского театра Ф. Г. Волковым. Он учился в Кадетском корпусе в пору директорства над ним князя Б. Г. Юсупова ^[146]. «Он походил более на старого царедворца, чем на старого актера, — писал в своем „Дневнике“ С. П. Жихарев, театрал, многолетний посетитель и член Английских клубов Москвы и Петербурга, чьи воспоминания — ценнейший источник сведений не только клубной истории. — Жаль, что голова у него беспрерывно трясется, но прожить семьдесят два года в беспрерывных трудах и опасениях за себя и других — не безделка, поневоле затрясешь головою!» ^[147].