Длинная Серебряная Ложка - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Коути, Кэрри Гринберг cтр.№ 89

— Все равно придут. Их теперь не прогонишь, — сказал Уолтер, устало закрывая глаза. — Раз хозяева их позвали.

— Разве что мы заберемся в спальню к каждому, найдем их приглашения и разорвем на клочки, — предложила Эвике без особой надежды.

— Не поможет. С ними невозможно бороться, только бежать.

— Да, бежать и прятаться.

Они переглянулись.

— Давай забаррикадируем дверь, — посоветовала Эвике. Уолтер согласился. Баррикада вряд ли защит их от вампиров, но надо же как-то скоротать время перед смертью.

Вдвоем они приволокли к двери тяжелый стол из потемневшего дуба, впрочем, дочиста выскобленный служанкой. После внимание Эвике привлек буфет, заставленный чистыми тарелками, теми самыми, которые они когда-то мыли вместе, но англичанин покачал головой — это лишнее. Не удержавшись, она все таки сняла с крючьев несколько сковородок, прикатила медный таз и утяжелила стол. Со своего места у очага Уолтер наблюдал за бесцельной суматохой. Хотя суетливое мелькание было куда приятней неподвижности девочки, тряпичной куклой лежавшей на полу. Он едва удержался, чтобы не набросить фартук ей на лицо.

— Ну что, так и будем сидеть? — спросила Эвике, возвращаясь к нему.

— А что еще остается делать?

— Ничего, — согласилась она. — Как думаешь, они скоро придут?

— Как только испарится святая вода.

— Значит, скоро, — вздохнула девушка, пододвигаясь поближе. — А потом?

— Убьют нас, — равнодушно ответил Уолтер. Вот бы прилечь рядом с девочкой и уснуть так же глубоко, чтобы уже ничего не слышать и не чувствовать.

— Убить — слишком милосердно с их стороны. Они нас покарают.

— А какая разница?

— Разница есть — убить можно равного, а нас за равных они не считают. Мы для них обнаглевшая пища. О нет, убьют они нас не сразу! Сначала накажут за то, что мы посягнули на их права и не дали себя сожрать. Особенно Изабель, уж она-то не спустит такой обиды… Ох, гадство! — простонала Эвике, раскачиваясь из стороны в сторону. — Чтобы эта уродина квиталась со мной на моей же кухне! Уолтер, мне так не хочется умирать! Почему ты молчишь? Придумай что-нибудь, чтобы нам не умирать!

— Я не могу думать, — сказал он.

В конце концов, он тоже имеет право на отчаяние. В один момент он потерял всю семью. Его дядя — точнее, его отец — скончался еще прошлым летом прямиком под Ламмас [41] Уолтер его плохо помнил. Несмотря на столь близкое родство, мистер Лэнкфорд никогда не выделял его, не стремился провести с ним чуть больше времени (своих детей он, впрочем, тоже игнорировал, проводя почти все время в клубе). Его мать… о, лучше не думать о ней!.. До сегодняшней ночи у него были родные братья и сестры, теперь же остались только сводные и двоюродные. Лучше и правда погибнуть, хотя смерть от вампирских клыков на кухне не назовешь благородной. О такой не дают объявление в разделе "Некрологи." На расспросы знакомых мистер и миссис Стивенс будут краснеть, отворачиваться и мямлить себе под нос. Если до них вообще дойдет весть о его смерти…

— Да очнись же наконец! Ну что ты, прям как сомнамбула какая! Думай, говорю, как нам от них отбиться! — в отчаянии Эвике затрясла его за плечи. — Все из-за его слов, да? Ему нипочем соврать, не верь ничему!

— Но это правда. Всегда подозревал, что я чужой в семье. Кроме меня, там нет других неудачников.

— А если и так? Зато у тебя есть дядя с тетей. Какой ты дурак, Уолтер, ну чего тебе еще нужно? Хоть не кровная, а все родня. У меня вот никого нет.

И тут она почувствовала, как в лоб вошла тупая игла. Свет замигал и померк окончательно. Сначала она решила, что погасла лампа, и даже вскочила, чтобы ее зажечь, но голову стальным обручем сдавила боль. Девушка крепко зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то оказалась уже в другом месте и, похоже, в другое время…

…Она очутилась в длинном зале с рядами узких коек, застеленными такими колючими одеялами, словно их связали из крапивы. На каждой койке виделся серый треугольник подушки, а выше, на стене, были прибиты литографии с вариациями на тему избиения младенцев царем Иродом. Столько раз она натягивала одеяло на голову, боясь что страшные солдаты спрыгнут с картин и примутся за нее! А фрески в столовой были еще оригинальней. Они изображали Судный День.

Посмотрев вниз, Эвике чуть не подпрыгнула на месте, потому что ее руки казались меньше, а под ногтями заметна была черная каемка грязи. Она начала торопливо грызть их, а не то сестра Схоластика, надзиравшая за воспитанницами, покарает ее за неряшливость. Длань у сестры была тяжелая. Поговаривали, что она запросто может пробить стену одним ударом четок… Но постойте, какая сестра Схоластика? Все это было так давно! Она уже взрослая и никто не посмеет ее бить…

— Эвике, ты опять ловишь ворон?!

Прежде чем разум успел отреагировать, ее рот автоматически произнес:

— Нет, сестра! Простите, сестра!

К ней уже спешила женщина в монашеском облачении, высокая, как гренадер, со строгим бесцветным лицом и плотно сжатыми губами.

— Почему так долго возишься? — протрубила она. — Думаешь, такая важная птица, что его сиятельство будет тебя дожидаться? Посмотрите на нее, еще не умылась!

Крепко ухватив Эвике за плечо, монахиня проволокла ее через дортуар в ванную комнату и, наполнив водой тазик с отколотыми краями, начала тереть ей лицо куском зернистого мыла. Эвике зажмурилась, не сопротивляясь. Ледяная вода обжигала щеки, мыло больно царапалось — выходит, все взаправду. Но как такое возможно? Спросить у воспитательницы нельзя, она не терпела, когда девочки задавали много вопросов.

— Ну вот, гораздо лучше, — проворчала воспитательница, швыряя в нее полотенцем. Эвике быстро вытерлась. Все нужно делать в спешке — заправлять кровати, орудовать ложкой за обедом, умываться — потому что за спиной всегда толпятся другие сироты. Их слишком много, а воды и еды — слишком мало.

— Тебе нужно благодарить Пресвятую, — говорила между тем сестра Схоластика, — что мать-настоятельница посоветовала графу взять в услужение именно тебя. Хотя ты и делаешь успехи в домоводстве, но тебя еще муштровать и муштровать. Ты слишком глупа, ленива, и упряма. А граф чересчур снисходителен, под его началом ты окончательно распустишься.

Все встало на свои места. Ей двенадцать лет и сегодня тот день, когда граф фон Лютценземмерн приехал ее забирать. Хотя Эвике не могла взять в толк, почему это происходит по второму разу, страх понемногу отступил. Она даже позволила себе улыбку.

— Прекрати ухмыляться! Небось, опять какую-нибудь шалость задумала. Знаю я вас, рыжих, — незамедлительно отреагировала монахиня и хлопнула ее по руке. Эвике посерьезнела.

— Куда мне идти, сестра? — спросила она почтительно. — Граф ждет меня в кабинете матушки-настоятельницы?