Я, Клавдий. Божественный Клавдий - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ранке Грейвс cтр.№ 235

— Цезарь, — сказал он, — я вот как смотрю на это дело. Раб Телегония убил моего шеф-повара, добрейшего человека, хоть он никому не позволял наступать себе на ногу, подлинного артиста в своем деле, как ты сам знаешь, ведь ты не раз расхваливал его подливы и пироги. Мне придется выложить не меньше десяти тысяч золотых, чтобы найти ему замену, да и тогда, можешь не сомневаться, мне не достать никого, кто был бы и в половину так хорош. Его убийца, желая возвысить ораторское искусство и унизить кулинарное, произносил, дословно, фразы, которые имеются в руководстве Телегония; кроме того, оказалось, что в этом же руководстве, в разделе «Свобода», есть много параграфов, где в самых пылких выражениях автор пытается оправдать того, кто прибегает к оружию, когда ему отказывает здравый смысл и не хватает аргументов.

Телегоний стал задавать Вителлию вопросы и, должен признать, чуть было не одержал над ним верх, но тут случайный посетитель суда поверг всех в изумление. Это был алабарх Александр, волею судеб оказавшийся в Риме и зашедший из любопытства в суд. Он передал мне записку:

Я приостановил слушание дела, служители вывели из зала Телегония и удостоверились в том, что он действительно принадлежит Александру. Только представьте, изображать из себя римского гражданина в течение двадцати пяти лет! Вся его собственность, за исключением десяти тысяч золотых, присужденных Вителлию, должна была перейти в руки государства, но я отдал половину алабарху. В ответ алабарх преподнес мне Телегония, а я дал его Нарциссу в полное его распоряжение. Нарцисс поручил ему полезное, хоть и скромное дело — вести судебные протоколы.

Таким вот образом я и правил. Я сильно расширил римское гражданство, желая, чтобы провинции, население которых верно Риму, добронравно и живет в благоденствии, как можно скорее получили тот же гражданский статус, что Рим и прочие области Италии. Первым городом северной Франции, для которого я добился гражданства, был Аутун.

Затем я провел перепись римских граждан.

48 г. н. э.

Их общее число, включая детей и женщин, достигло пяти миллионов девятисот восьмидесяти четырех тысяч семидесяти двух человек, по сравнению с четырьмя миллионами девятьюстами тридцатью семью тысячами, которые дала перепись в год смерти Августа, и четырьмя миллионами двумястами тридцатью тремя тысячами согласно переписи, проведенной на следующий год после смерти моего отца. Написанные на странице книги, цифры эти, которые можно охватить одним взглядом, не производят особого впечатления, но поставьте за ними живых людей. Если бы все римские граждане пошли вереницей мимо меня быстрым шагом, носок к каблуку, понадобилось бы два года, пока передо мной появился бы последний. И это только те, кто обладает полным гражданством. А если бы в этот ряд встало все население империи, куда теперь можно зачислить Британию, Марокко и Палестину, числом более семидесяти миллионов, на то, чтобы пройти передо мной, им понадобилось бы в двенадцать раз больше времени, а именно двадцать четыре года, а за двадцать четыре года родилось бы новое поколение, так что мне пришлось бы сидеть там до конца своих дней, а люди все двигались бы мимо меня непрерывным потоком,

и ни одно лицо не появилось бы дважды. Числа — настоящий кошмар! Только подумать, что в первом пастушьем празднике, устроенном Ромулом, участвовало всего три тысячи триста человек! К чему это все приведет?

В отчете о своей деятельности на императорском посту я прежде всего хочу подчеркнуть, что, по крайней мере до этого момента, я действовал, насколько позволяло мое разумение, радея об общем благе в самом широком смысле слова. Я не был ни жестоким тираном, ни упрямым реакционером и не стремился безумно к крупной ломке всего, что существовало до меня; я пытался всюду, где это было возможно, сочетать великодушие со здравым смыслом, и никто не упрекнет меня в том, что я не прилагал к этому все силы.

ДВА ДОКУМЕНТА, ИЛЛЮСТРИРУЮЩИЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬНУЮ ПРАКТИКУ КЛАВДИЯ, А ТАКЖЕ ЕГО ЭПИСТОЛЯРНЫЙ И ОРАТОРСКИЙ СТИЛЬ