На берегу неба - читать онлайн книгу. Автор: Василий Голованов cтр.№ 12

И я подумал, что, наверно, лягу не на постели мертвых, а там, где живет Джек, – там стоял маленький такой диванчик, на котором он спал. Я принял снотворное, опрокинулся на этот диванчик и уснул где-то на час.

Во всех подробностях этой истории не вспомнить, да и незачем вспоминать, уже часов пять-шесть, наверное, было, солнечная роса блестела в бурьяне, а Татьяна вдруг стала как безумная, кутаться в куртку, хорошую, хоть и перепачканную всю осеннюю куртку, и повторять: «Ну, теперь надо туда ехать… туда… девочек наших искать… ведь им холодно там… холодно…» А я вышел на улицу, сел на мусорную кучу, посмотрел на линию электропередач в замусоренной бурьяном степи и закурил сигаретку. Подумал, что если сейчас не сдохну, то не сдохну и потом. В общем, это было нелегко, но я оказался живучее, чем сам про себя думал. Потом все это началось, чего я боялся. Мы сели в Мишкину машину и мимо бурой прошлогодней скирды, похожей на горб мамонта, высокой речной террасой поехали к берегу. Река была дикая, по сторонам заросшая бурьяном, ивами, вьюнком, цеплючей травой. В одном только месте сход был приличный – это то самое место с пляжиком, где они обычно и купались, «их» место. А в тот день, как назло, здесь стояли машины и они дальше проехали.

Чувствую щемящую боль, чувствую безропотность и всеуступчивость брата. Другие бы поскандалили и прогнали чужих со своего места, скандалить бы точно начали – а он уступил. Таких людей больше нет. Они вывелись, остались одни какие-то бультерьеры.

Берегом идем. Ботинки промокают насквозь от росы. Потом останавливаемся, только Татьяна все ходит-ходит вдоль по-над берегом. Все заглядывает куда-то. Я говорю: «Это здесь, что ли, было?» «Ну, да, – она поясняет. – Здесь это было. Здесь его достали – он кинулся за девочками и первый утонул… И я все просила спасателей – вы поднимите его оттуда наверх, я сама с ним буду возиться – но они его так внизу и оставили…»

Нереально. Вот тут из воды, из омута, из осоки достали и швырнули на скользкий берег тело брата моего Алексея – не такое уж молодое и довольно тяжелое, должно быть, тело сорокачетырехлетнего мужчины… Мертвое. То есть прошедшее свой земной путь от начала и до конца. Вечером его погрузили менты на скотовозную машину и отвезли в морг в Кувшиново. А девочек так и не нашли.

Мишка и Татьяна собираются ехать в Рязань за водолазами, а нам с Лизкой предлагают вернуться домой поспать. Чтобы быть способными хоть к чему-либо в нужный момент.

Мы возвращаемся в пустой дом. Только Джек сторожит его. Я оглядел кухню, открыл холодильник. Было десятка два яиц и банка сметаны. Пожалуй, больше ничего. Потом прошел в комнату, где мы ранним утром пили чай. И вдруг увидел на одной из кроватей книгу, какую-то «свою» книгу, из тех, что сам читал когда-то в юности, и подумал, что это, наверно, Алешина кровать и он не обидится, если я на нее лягу. Я лег и почти сразу уснул. Проснулся от того, что мухи кусали мне ноги. Несколько десятков злобных юрких мух. Я понял, что надо поссать, и пошел во двор. Проходя, увидел спящую Лизку – она даже не накрылась ничем. Просто сунула руки поглубже подмышки – и все. Тут как бы отдельная комнатка была и кровать пошире. Похоже, Алеша с Татьяной, как патриархи, спали все же здесь. Так на чьем же месте я спал, прости меня, Господи?

Палисадничек поутру выглядел повеселее, нежели на рассвете. Я зашел в туалет и заглянул в сарай, где увидел некоторое количество вещей, в том числе и крестьянских, к которым имел отношение мой брат. Потом долго смотрел на каменную кладку сарая. Брат жил непонятной, давно непонятной для меня жизнью. Прокричал петух. Огород, сарай, дом этот… Я вышел за калитку и напротив увидел такой же сарай. Из мелкого белого камня-известняка, только развалившийся от времени. Солнце уже припекало над бесприютной страной. Соседи из дома рядом пока что приглядывались ко мне как к чужаку из-за бурьяна, но не показывались, и ни о чем не спрашивали, и ничего понять не могли. Тот, утренний, человек куда-то исчез. Часов в девять у Лизки зазвонил мобильник.

Лизка проснулась, ответила и стала запоминать. Так. Так. Мост через Оку на Нижний Новгород. Слева спасательная станция. Забрать Володю и вторую группу водолазов.

– Ты сможешь вести? – спросила Лизка.

– Попробовать можно, – сказал я. – Слава богу, права с собой…

Я с трудом стронул Алешкин рыдван, заезженный и обитый о дороги до какой-то последней степени, и мы поехали.

До Рязани была почти сотня верст в обратную сторону. Сотня верст, уже забитых возвращающимися дачниками и прочими машинами. Когда спешишь, трудно себе представить что-нибудь хреновее такой сотни верст.

Помню водолазную станцию, каких-то нормальных мужиков, спецснаряжение, обязательные шуточки. Ну им-то чего горевать? Это не у них брат утонул. А они утопленников вынимают по полтора десятка в день.

Загрузили баллоны с кислородом в багажник, еще какое-то барахло.

– Теперь чего торопиться, – сказал один мужик. – Когда нас вызывают, торопиться вообще не надо. Торопиться надо раньше. Шесть минут.

– Чего шесть минут? – не понял я.

– Через шесть минут откачать еще можно.

– А Татьяна говорит, что через два часа.

– А все бабы верят в какую-то чушь. Чуть не через полсуток оживить можно. А в нашем деле четко – шесть минут, а дальше – поиск тела, и все.

Мы вернулись на берег реки где-то к часу и вернулись как раз вовремя.

– У вас простыня есть? Простыня есть? – кинулась к нам Татьяна.

– Что?

– Машеньку нашли…

Миша и Лизка поехали в дом за простыней.

Я помнил дурноту, невозможность взглянуть на тело, которое водолазы привычно приткнули за кустами, накинув только кусок светлой ткани, чтоб не почернело, и несколько раз пытался спуститься и посмотреть (зачем?), но видел всегда одно и то же – высовывающийся из-под куска ткани слепок девичьей стопы.

Татьяна была рада, что нашли хоть одну девочку, но мне дела не было, и я, хоть убей, не мог понять, зачем я здесь. Только наблюдал работу водолазов. Восемнадцать килограммов груза, «иначе не потонешь» – так шутили они. Восемнадцать килограммов! Что же тут произошло? Постепенно стало все до банальности, до мельчайших деталей ясно. Они приехали купаться на реку, но обычное их место оказалось занято, проехали еще метров 200, здесь река на манер песочных часов протачивает себе в глине узкое русло меж двух глубоких омутов. Алешка с сыном и купаться-то не хотели, были на берегу. Алешка просто стоял, смотрел, Володя пошел место для рыбалки искать. А Татьяна с детьми, сидя на краю омута, от радости вместе болтали в воде ногами. Это ж первый день ее отпуска был, первый день, как они приехали! До этого девчонки целый месяц тут с Володей провели. И вот не знаю уж, кто из них первый в воду соскользнул, а кто полез вытаскивать, но в результате все они оказались там – в воде омута, слишком темной, слишком глубокой и пугающей, чтобы они могли противиться страху. Судорога ужаса повисла над рекой. Они закричали. Алешка сорвал с себя рубашку, часы и бросился за тонущими детьми. Поняв, что он упустил их или не может вытолкнуть обеих, он вдруг исчез. Сердце, наверное. Говорят, что самая младшая, Наташенька, продержалась дольше всех, все время повторяя: «Надо на спинку перевернуться, на спинку»…