Этика банков. Уроки финансового кризиса. Учебное пособие - читать онлайн книгу. Автор: Петер Козловски cтр.№ 60

Непосредственная цель компании заключается не в получении прибыли, а в производстве качественных продуктов. Для компаний «Даймлер», «Сименс» или «Майкрософт» характерно то, что эти компании представляли и представляют собой существенно больше, чем свободное объединение людей, максимизирующих свою выгоду, как утверждает финансовая теория фирмы. Все крупные компании концентрируют свое внимание на продукте, поэтому рыночная стоимость является лишь условием, дополняющим эту цель. Компания появилась на свет не для того, чтобы давать акционерам прибыль, даже если они ей это разрешают. Цель компании (finis operis) заключается в создании оптимального продукта для потребителя – при двойном дополнительном условии, что при этом будет достигнута и цель действующего лица (finis operantis). Целью акционеров является получение хороших дивидендов на свои вложения, а целью сотрудников компании – получение хорошей заработной платы. Компания должна генерировать, но не максимизировать прибыль. Принцип рыночной стоимости в качестве контрольной функции оправдан как средство, используемое акционерами для формулирования своих интересов. Рыночная стоимость как конечная цель является заблуждением.

Руководитель «Дойче банк» Йозеф Аккерманн обосновал значение рыночной стоимости, ссылаясь прежде всего на давление конкуренции в банковской сфере. Конкуренция с другими крупными банками заставляет выплачивать больше дивидендов. После кризиса финансовых рынков этот аргумент не столь убедителен, так как конкуренция между крупными банками в значительной степени ослабла вопреки или даже из-за приверженности принципу рыночной стоимости, а вместе с ней утратила свое доминирующее значение и сама рыночная стоимость.

Из этого можно сделать вывод, что очевидной ошибкой было стремление к получению в течение трех лет 20 % прибыли в год вместо того, чтобы в течение 30 лет получать прибыль в размере от 5 до 10 % годовых. Банкам непозволительно копировать жизненную концепцию наркоманов: «Я буду потреблять в течение трех лет героин, получу максимум удовольствия, половину времени буду весел, а затем умру». Такая краткосрочная стратегия исключается также законом: в немецком Законе об акционерных обществах записано, что должен проявляться интерес в стабильности компании. Частный спекулянт должен понимать, что ему удастся на рынке добиться быстрых успехов и при этом подвергнуться риску банкротства. Менеджер крупного банка так поступать не должен.

В финансовом секторе, использующем существующую систему стимулов, несмотря на действующее акционерное право, фактически были приняты такие высокорискованные стратегии, нацеленные на получение максимальных дивидендов, которые в конце концов неизбежно привели к банкротству. Они были приняты потому, что принцип рыночной стоимости привил им иммунитет против критики. Их реализация обосновывалась тем, что, если акционеры берут всю ответственность на себя, то все идет самым лучшим образом. Однако этот алогичный, необоснованный вывод, связанный только с отстаиванием иллюзии совершенного рынка, на котором у всех остальных групп влияния дела идут лучше, если менеджеры максимизируют стоимость акций, потому что стоимость акций полностью соответствует рыночной стоимости и ее реально отражает. Однако при этом, как показал кризис финансовых рынков, не существует заранее запрограммированной гармонии между интересами акционеров и интересами всех остальных участников компании, поскольку нет и не может быть такой гармонии или даже идентичности между биржевой стоимостью и фактической стоимостью компании в каждый конкретный момент, каждый биржевой день. После многих лет высокой прибыли большинству крупнейших банков мира грозило банкротство, из которого им удалось спастись только с помощью государственных средств, а значит, с помощью денег налогоплательщиков. Обрушение рыночной капитализации этих компаний отчасти было драматичным. И куда же подевалась совершенная рациональность рынка, согласившегося с завышенной оценкой компаний ^[176]?

Учет собственного интереса при «невидимой руке рынка» лишь тогда приводит к эффективному решению, когда оно не в полной мере теряет из виду и интерес других участников. Вопрос о том, можно ли назвать алчностью исключительное следование собственному интересу в банковском секторе, который на основе своей эмиссионной функции при выдаче кредитов выполняет еще и публичную или по меньшей мере посредническую функцию, необходимо оставить без ответа. Но связь между алчностью и завышенными претензиями на бонусы просто отрицается или, как у В. Познера ^[177], слишком упрощается. Познер защищает финансовую сферу, приводя такой довод: «Мы содействуем народу (бизнесменам) в максимизации прибыли» ^[178]. Естественно, стремление к максимизации прибыли, но не такой, при которой максимизируется собственная выгода вместо прибыли компании, и несколько лет достижения максимальной собственной выгоды завершаются банкротством института. Здесь тоже недопустимо упрощено сложное взаимоотношение между собственным интересом акционера и собственным интересом компании.

При этом целесообразно описывать неудачную структуру мотивации многих участников финансовой сферы до кризиса не качествами алчности, а категорией неумеренности ^[179]. Неумеренность – это комплексная конфигурация поведения и установок повышенной гордости с утратой реального восприятия внешнего мира, в которой не последнюю роль играют чрезмерное преклонение и внешнее обожание возвышенной личности, склонной к гордыне, завышенной самооценке и к соответствующим чрезмерно рискованным действиям, включая утрату ощущения реальности. Чрезмерное преклонение и похвала, как и отсутствие критики извне, в свою очередь формируются из склонности к нарциссизму и обожания поклонников в той же мере, как восхищаются собой сотрудники так называемой суперфирмы. Поклонники сами могут в своем преклонении руководствоваться гордыней и самовосхвалением. Разумеется, неумеренность не ограничивается профессиональной группой. Очень часто она затрагивает политиков и кинозвезд, которые становятся объектом чрезмерного преклонения и внимания со стороны окружения.