Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование - читать онлайн книгу. Автор: Альберт Еганян cтр.№ 166

И вот в назначенный день вы приходите забирать свой костюм, портной уходит за шторку и оттуда торжественно выносит его вам. Но вместо радости вас берет оторопь, поскольку вам показывают ваше отличное… коктейльное платье. А пока вы пребываете в смятении, еще и настойчиво пытаются убедить в том, что это именно то, что вы заказывали, и, стоит его примерить, вы увидите, как отлично оно сидит.

И вот у нас с проектами так же. Вроде все составные части есть, а на выходе общий результат не тот. Но, хуже того, мы не слушаем никого, кто утверждает, что это все же вовсе не деловой костюм. И с присущим нам энтузиазмом начинаем продавать джентльменам-инвесторам женское платье, называя его мужским костюмом. Но джентльмены такое носить не будут. И даже примерять не станут. Они, конечно, могут из вежливости или нежелания связываться с агрессивно-навязчивым продавцом согласиться, что это все же деловой костюм. В этот момент продавец костюма-платья, скорее всего, скажет: «Бинго! Я их почти убедил купить мой костюм». И такая вежливость джентльменов только окрыляет исполнителей на дальнейшие подвиги. Объем усилий по продаже костюма-платья только возрастает, а интенсивность увеличивается. Но джентльмены все равно не ходят в платьях. Это тупиковый путь, тем более что инвесторы в панике ретировались и больше в это ателье ни ногой.

Парадокс же в том, что расходы времени, денег, ресурсов, материалов были сопоставимы с затратами на костюм. Так почему его сразу не сделать? Хотя догадываюсь почему. Во-первых, сшить костюм еще надо уметь, это не такое простое занятие. А во-вторых, скорее всего, в процессе кройки, шитья, примерки каждый из портных, участвовавших в изготовлении, решил что-то изменить и скорректировать самую малость в выкройках. Вроде никто сильно и не виноват, но этот дрейф по чуть-чуть в итоге превратился в гигантское различие между первоначальным планом и результатом. Но ресурсов на костюм уже нет. Все они ушли на платье, которое никому не нужно.

Неверную оценку рисков, расходов и ресурсов, закладываемых в основу расчетных моделей проектов, которая стала уже притчей во языцех, даже при большом стремлении невозможно объяснить простым отсутствием экспертизы на рынке и структурированного опыта у ключевых участников. Но никто пока так и не ответил на вопрос: какое объяснение вечного попадания пальцем в небо представляется более реалистичным?

Скорее всего, мы имеем дело с общей системой, исподволь «требующей» искажения информации как «гигиенического» условия, необходимого для старта любого проекта. Нужно же еще иметь в виду, что искажать-то не особо и сложно ввиду отсутствия встречного глубокого и детального анализа условий проекта принимающей стороной. В итоге опытные игроки рынка понимают, что, с одной стороны, «оптимизация» информации является своеобразным правилом рынка, а с другой – даже пожелай они «дать свет ничего не знающему миру», сообщив правду о проекте, их вряд ли станет кто-то слушать. Те, кто одобряют проекты, тоже не всегда заинтересованы в искренности участников рынка.

Еще пару лет назад ситуация была именно такой. В последние годы происходит постепенное отрезвление рынка, и эффективным и жизнеспособным проектам становится относительно проще на фоне тех, кто заранее бесперспективен, но выглядит более эффектно.

Тогда выходит, что поскольку ресурсы рынка, в том числе в государственной его части, не безграничны, то любой запущенный проект, который на самом деле был изначально неэффективен, занимает место не просто одного-двух стóящих проектов, а большего их количества.

Ведь неэффективные проекты (ну хорошо, менее эффективные проекты, чем незапущенные) реализуются не потому, что они хороши с точки зрения коммерческой логики или общественных интересов, а лишь потому, что их разумность и жизнеспособность была неточно подсчитана и предположена на первых шагах их структурирования. И вообще, некому было ее встречно анализировать. В импровизированном соревновании стартующих проектов могли побеждать не самые лучшие, а самые энергичные.

Выходит как в той басне про двух банкиров, которые убегали в костюмах по лесу от медведя. Вдруг один остановился и стал переобуваться в кроссовки. На вопрос первого о том, что неужели он считает, что это поможет ему лучше убегать от медведя, второй ответил, что у него нет такой самоцели, ему важнее просто обогнать первого.

Существенную роль в такой ситуации на рынке играют и сами инициаторы проектов, и государственные органы, и экспертное сообщество, которое, еще толком не зародившись, в большинстве своем съехало со статуса эксперта к роли «обосновальщика». Не меньший вклад вносят и всевозможные специальные группы лоббистов, представляющие те или иные отрасли.

В результате на рынке наблюдается существенный дисбаланс пропорций реально необходимых, экономически и социально значимых проектов и тех, которые на самом деле получают отмашку на старт. В итоге обществу приходится выбирать не лучший из широкого списка предложенных проектов, а просто неплохой из невнятно формируемой «повестки дня» рассматриваемых проектов. В таком случае тоже попадаются жемчужины, но их не так много, чтобы составить качественное и обширное предложение для дальнейшего выбора.

Еще одна примета времени состоит в том, что очень многие считают, что концессионные проекты – это автодорожные ну и еще немного железнодорожные. Как мы теперь понимаем, подобное утверждение не вполне справедливо. Хотя бы потому, что в сфере железнодорожного транспорта концессионных проектов не было вовсе и первые из них только готовятся к запуску.

Поскольку концессионные проекты отличаются от работ по государственному заказу, кроме прочего, еще и тем, что включают передачу значительного количества рисков управления, а также ввиду того, что именно автодорожные проекты стартовали в России первыми в формате ГЧП, то именно они стали стереотипом соответствующего рода контрактов.

Данное мнение не вполне верно, так как и в иных сферах может быть применен подход ГЧП, который можно назвать не менее классическим, чем в случае с автодорогами. Школы, больницы, дома престарелых, крупные IT-системы и проекты big data ^[75], системы фотовидеофиксации, транспортно-пересадочные узлы, парковки, значительное количество иных проектов, традиционно выполняемых (или не выполняемых) за счет государства, могут быть предметом концессии или иной формы ГЧП. А разница между ГЧП и концессиями, с одной стороны, и государственным заказом, с другой, определяется еще и тем, кто несет на себе риски управления.

Важно также отметить, что факт последующей компенсации государством всего объема расходов на создание объекта проекта может, конечно, быть одним из квалифицирующих признаков отнесения к ГЧП или госзаказу, но точно не единственным и не ключевым.