Когда она выключила воду, то услышала разговор Скотта и Имоджен на террасе.
– Ты должна мне помочь, – произнес он, понизив голос.
– Ничего я тебе не должна.
– Пожалуйста.
– Я не хочу быть замешанной в этом.
– Тебя это и не коснется, Имоджен. Я пришел к тебе за помощью, потому что доверяю тебе.
Имми вздохнула.
– Ты пришел ко мне, потому что у меня есть счет в банке.
– При чем здесь это? У нас с тобой отношения.
– Алло, ты не ошибся?
– А как же наши свидания у меня дома? Я же ни о чем не просил. Ты приходила, потому что хотела этого.
– Я уже неделю не была у тебя, – ответила Имоджен.
– Но я хочу, чтобы ты приходила. Я скучаю по тебе.
– Я не собираюсь выплачивать твой долг. – Голос Имми звучал твердо.
– Мне просто нужны деньги взаймы. Чтобы как-то протянуть. Пока эти ребята от меня не отстанут.
– Это плохая идея, – сказала Имоджен. – Обратись в банк. Или воспользуйся кредитной картой.
– У меня нет кредитной карты. Эти ребята… они церемониться не станут. Мне уже подкидывали в машину записки с угрозами. Они…
– Не надо было играть в азартные игры, – огрызнулась Имми. – Я думала, ты умнее.
– Может, ты подкинешь мне деньжат, чтобы я рассчитался с долгом? Больше ты меня не увидишь. Я верну тебе деньги и исчезну, обещаю.
– Минуту назад ты говорил, что нас многое связывает. Теперь ты обещаешь исчезнуть?
– Я гол как сокол, – взмолился Скотт. – У меня в кошельке сейчас пять баксов.
– А где твоя семья?
– Отец бросил нас давным-давно. Мама заболела раком, когда мне было семнадцать, – сказал Скотт. – У меня никого нет.
Имми помолчала.
– Мне очень жаль. Я не знала.
– Пожалуйста, Имми. Кексик.
– Не начинай. Форрест наверху.
– Если ты просто поможешь мне, я уйду по-тихому.
– Это угроза?
– Я прошу помощи у друга, чтобы заплатить долг, вот и все. Десять тысяч долларов – это мелочь для таких, как ты.
– Почему тебе приходится влезать в долги? На что ты поставил?
– На собачьи бои, – пробормотал Скотт.
– Нет! – В голосе Имми сквозил неподдельный ужас.
– У меня была хорошая собака.
– Собачьи бои – это кровавый спорт. И это преступление.
– Там была эта собака-спасатель; я знал, что она настоящий боец. Кроме того, я знаком с парнем, который иногда устраивает бои. У него есть парочка питбулей. Но это не была, скажем так, заказная схватка.
– Как же не заказная, если этот парень устраивает бои. Существуют законы против этого. Ведь это жестоко.
– Та собака любила драться.
– Не говори так, – одернула его Имоджен. – Просто молчи. Если кто-то взял ее к себе и приручил, она была готова…
– Ты не видела эту собаку, – обиженно произнес Скотт. – Как бы то ни было, мы провели бой, и она проиграла, понимаешь? Я остановил бой, пока ее совсем не загрызли, потому что хозяин имеет право, если собака… Короче, схватка пошла совсем не так, как я предполагал.
Джул замерла, притаившись за стенкой душевой кабинки. Она не смела шелохнуться.
– Это означало, что я потерял деньги тех парней, которые сделали на нее ставку, – продолжал Скотт. – Они сказали, что я должен был позволить ей биться насмерть. Я ответил, что хозяин собаки может остановить бой. Они сказали – да, но никто этого не делает, потому что тогда ты подставляешь всех, кто сделал на нее ставки. – Он заплакал. – И теперь они хотят, чтобы я вернул им проигранные деньги. Парень, который организовал бой, тоже требует назад свои инвестиции. Он говорит, что люди жаловались, что я разрушил его бизнес, когда увел собаку с ринга… Мне страшно, Имоджен. Я не знаю, как это исправить без твоей помощи.
– Позволь мне объяснить тебе ситуацию, – медленно произнесла Имоджен. – Ты – мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Ты хорошо работаешь, и с тобой приятно иногда провести время. Но это никоим образом не накладывает на меня обязательств помогать тебе, если ты совершаешь незаконные и аморальные действия по отношению к бедной беззащитной собаке.
Джул бросило в жар.
Ее шокировало то, каким тоном Имоджен произнесла: мой садовник, чистильщик бассейна, уборщик. Это прозвучало так холодно. Джул никогда еще не доводилось наблюдать, как Имми общается с теми, кого презирает.
– Так ты не поможешь мне? – спросил Скотт.
– Мы с тобой едва знакомы.
– Да ладно, не ты ли бегала ко мне каждый день все последние недели.
– Я не знала, что тебе нравится смотреть, как собаки рвут друг друга в клочья, пока не падают замертво. Я не догадывалась, что ты игрок. Я никогда не думала, что ты настолько тупой и жестокий, и для меня ты всего лишь парень, который убирается в моем доме. А теперь, пожалуй, тебе лучше уйти, – сказала Имоджен. – Я найду кого-нибудь другого, чтобы драить полы.
Выходит, Имми лгала Форресту. Обманывала Джул. Имми сочиняла истории о том, куда ходила после обеда. Она врала обо всем – почему возвращалась домой с влажными волосами, почему устала, где покупала продукты. Врала, что играла в теннис с Брук.
Брук. Брук наверняка знала о Скотте. Они с Имоджен часто приезжали домой с ракетками и бутылками воды, обсуждали игру в теннис, в то время как вовсе и не были на корте.
Скотт ушел, не сказав больше ни слова. Минуту спустя Имми постучалась в дверь душевой кабинки.
– Я вижу твои ноги, Джул.
У Джул перехватило дыхание.
– Зачем ты подслушиваешь чужие разговоры?! – рявкнула Имми.
Джул туже замоталась в полотенце и открыла дверь душа.
– Я как раз вытиралась. Ты вышла на террасу. Я не знала, что мне делать.
– Вечно ты ошиваешься поблизости. Шпионишь. Знаешь, никому это не нравится, Джул.
– Я поняла. Теперь я могу одеться?
Имоджен ушла.
Джул захотелось пойти следом и залепить пощечину этой фальшивой красавице Имми.
Ей хотелось почувствовать себя праведной и сильной, а не смущенной и обманутой.
Но ей пришлось выплеснуть эту злость другим способом.
Она сдернула с крючка купальник и очки. Нырнув в бассейн, она проплыла пару километров вольным стилем.
Потом еще парочку километров. Она плавала, пока не задрожали руки.
Наконец, она рухнула на полотенце, разложенное на деревянном настиле. Подставила лицо солнцу и уже не чувствовала ничего, кроме усталости.