Иудино дерево в цвету - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Энн Портер cтр.№ 22

— А тебе воровать не резон, пусть даже другие всякие и воруют, — сказала старая Дженет так громко, чтобы ее было слышно как можно дальше. — Возьми ты хоть лимон в чужом доме, все равно ты воришка. — Тут она снизила голос: — Ужо погоди, я бабушке-то скажу, ох и достанется тебе.

— Забрался в ледник, дверцу не закрыл, — оповестила бабушку Дженет, — и в сахарницу залез, весь пол сахаром засыпал. То и знай на сахар наступаешь. Весь пол в кухне — а ведь какой чистый был — водой залил да еще розовый куст окрестить вздумал, святотатец. Мало того — ваш споудовский ^[8] чайник взял.

— Не было этого, — завопил Стивен и попытался вырвать руку, но куда там — большой корявый кулак Дженет крепко сжимал ее.

— Врать-то не надо, — сказала Дженет, — мало ты что ли напрокудил.

— Господи, — сказала бабушка. — Он ведь уже не маленький. — Она читала книгу, но тут закрыла ее и притянула его за мокрую грудку свитера к себе. — Чем это таким липким ты облился? — спросила она, поправляя очки.

— Лимонадом, — сказала Дженет. — Последний лимон перевел.

Его привели в большую сумрачную комнату с бордовыми занавесками. Из комнаты, где книжные шкафы, вышел дядя Дэвид — в вытянутой вверх руке он нес ящик.

— Куда подевались все мои шары?

Стивен отлично понимал, что дяде Дэвиду ответ известен и без него. Он притулился на скамеечке у бабушкиных ног — его клонило ко сну. Привалился к бабушкиной ноге, ему смерть как хотелось положить голову ей на колени, но тогда он, пожалуй что, и заснет, а заснуть, когда дядя Дэвид говорит, никак нельзя. Дядя Дэвид расхаживал по комнате, засунув руки в карманы, и разговаривал с бабушкой. Время от времени он подходил к лампе, наклонялся, жмурясь от света, заглядывал в круглую прорезь наверху абажура: что, интересно, он ожидал там найти?

— Это у него в крови, сказал я ей, — говорил дядя Дэвид. — Я сказал, что ей придется приехать, забрать его и держать при себе. Она спрашивает, что ж я вором, что ли, его считаю, а я говорю, если ты знаешь, как это иначе называется, сообщи мне, скажу спасибо.

— Зря ты так сказал, — невозмутимо заметила бабушка.

— Это еще почему? Пусть знает, что и как… Похоже, он ничего не может с собой поделать, — сказал дядя Дэвид — он остановился перед Стивеном и уткнулся подбородком в воротник. — Я знал, что ничего путного из него не выйдет, но уж больно рано он начал…

— Беда вот в чем… — сказала бабушка и подняла Стивену подбородок так, чтобы он смотрел ей в глаза; говорила она ровно, плачевным тоном, но Стивен ее не понимал. Закончила она так: — И дело, разумеется, не в шарах.

— И в шарах, — вскипел дядя Дэвид, — и вот почему: сегодня шары, завтра кое-что похуже. Впрочем, чего от него и ждать? При таком-то отце — это у него в крови. Он…

— Ты говоришь о муже твоей сестры, — сказала бабушка. — Зачем ты так — ни к чему это, все и без того плохо. Кроме того, на самом деле тебе ничего точно не известно.

— Очень даже хорошо известно, — сказал дядя Дэвид.

И опять заходил взад-вперед по комнате, заговорил быстро-быстро. Стивен пытался понять, что он говорит, но слова звучали незнакомо и пролетали где-то над головой. Они говорили об отце — он им не нравился. Дядя Дэвид подошел, навис над Стивеном и бабушкой. Пригнулся к ним, брови сдвинуты — его длинная скрюченная тень протянулась через них аж до стены. До чего ж похож на отца, подумалось Стивену, и он вжался в бабушкины юбки.

— Что с ним делать — вот в чем вопрос, — сказал дядя Дэвид, — если оставить его здесь, он нам будет… Словом, мне такая обуза ни к чему. Они что, не могут сами позаботиться о своем ребенке? Сумасшедший дом, вот что это такое. Жаль, но ничего уже не исправить. Воспитывать его некому. Брать пример ему не с кого.

— Ты прав. Пусть забирают его и держат дома, — сказала бабушка. Она провела руками по голове Стивена; ласково прихватила большим и указательным пальцем кожу на затылке.

— Солнышко ты бабушкино, — сказала она. — Ты погостил у нас, славно погостил, долго, а теперь поедешь домой. С минуты на минуту за тобой приедет мама. Вот хорошо-то, правда?

— К маме хочу, — Стивен захныкал: бабушкино лицо его испугало. Улыбка у нее была какая-то не та.

Дядя Дэвид сел.

— Поди-ка сюда, юноша, — и он поманил Стивена пальцем. Стивен медленно подошел к нему, дядя Дэвид притянул его к себе, поставил между широко расставленных колен в просторных кусачих брюках. — И тебе не стыдно, — сказал он, — красть шары у дяди Дэвида, мало он тебе дал шариков?

— Не в этом дело, — поспешно оборвала его бабушка. — Не говори так. У него отложится в памяти…

— Очень на это надеюсь, — дядя Дэвид повысил голос. — Надеюсь, он зарубит это себе на носу. Будь он моим сыном, я бы ему задал по первое число.

Стивен ощутил, что у него задергался рот, подбородок — все лицо. Он открыл было рот, чтобы набрать воздух, и заплакал навзрыд.

— Прекрати, а ну, прекрати. — Дядя Дэвид слегка тряханул его за плечо, но Стивен не мог остановиться. Он снова набрал воздуха — воздух с воем вырывался из груди. В дверях возникла Дженет.

— Принесите холодной воды, — распорядилась бабушка.

Поднялась кутерьма, суматоха, из коридора пахнуло холодным воздухом, хлопнула дверь, и Стивен услышал материнский голос. Выть он перестал, но то и дело всхлипывал; скосив затуманенные слезами глаза, он увидел, что в дверях стоит мама. Сердце у него екнуло, он заблеял, как ягненок: «Мааама», и метнулся к ней. Мама обхватила Стивена, опустилась перед ним на колени, и дядя Дэвид попятился. Она крепко прижала Стивена к себе и встала, не выпуская его из рук.

— Что ты сделал с моим ребенком? — спросила она дядю Дэвида, голос у нее сел. — Как я могла отпустить его к вам, как я могла поступить так безрассудно…

— Ты всегда поступала безрассудно, — сказал дядя Дэвид. — Так есть. И так будет. Потому что ты умом не вышла, — и он постучал себя по лбу.

— Дэвид, — сказала бабушка, — это же твоя…

— Знаю, моя сестра, — сказал дядя Дэвид, — как не знать. Но если ей вздумалось сбежать, чтобы выскочить замуж за…

— Заткнись, — сказала мама.

— И произвести на свет еще одного такого же, как он, пусть держит их дома. Я сказал, пусть держит…

Мама поставила Стивена на пол, но руки его не выпустила и торопливо, словно читая по бумажке, сказала бабушке:

— До свидания, мама. Стивен был у тебя в последний раз, правда, в последний. Моему терпению пришел конец. Попрощайся со Стивеном, больше ты его не увидишь. Не попустительствуй ты, ничего подобного бы не случилось. Ты в этом виновата. Ты знаешь, что Дэвид — трус, хам и самодовольная скотина, и всегда был таким, а ты ему во всем потакала. Позволяла ему помыкать мной всю мою жизнь, позволяла взводить напраслину на моего мужа, обзывать моего мальчика вором, но моему терпению пришел конец… Назвать мальчика вором из-за каких-то паршивых шаров, и все потому, что он не любит моего мужа…