Руководство для домработниц - читать онлайн книгу. Автор: Лусиа Берлин cтр.№ 76

– Нет. Спасибо вам, – сказал он. – Вы только ей, пожалуйста, скажите, что работаете безвозмездно. Но неприятности она огребла по моей вине, и я хочу все оплатить. Сколько с меня? Пять тысяч? Больше?

– Две тысячи, – сказал я.

– Я знаю, что это слишком мало. Может, три?

– Идет, – сказал я.

Он снял сапог и отсчитал тридцать теплых сотенных купюр, разложил их на моем столе веером, как игральные карты. Мы ударили по рукам.

– Спасибо, что согласились, мистер Коэн.

– Ладно-ладно. Зовите меня Джон.

Он снова уселся, перешел к подробностям.

Он и его друг Джо бросили школу, в прошлом году сбежали из дома в Нью-Мексико. Джесс – гитарист, ему захотелось поиграть в Сан-Франциско. В день своего восемнадцатилетия он должен был унаследовать деньги от одной старушки из Небраски (это уже другая история, тоже печальная до слез). Он планировал поехать в Лондон, куда его пригласили в одну команду. Одна английская команда играла в Альбукерке, им понравились его песни и стиль игры на гитаре. В Сан-Франциско им с Джо было негде приткнуться, и он стал разыскивать Бена, который раньше учился вместе с ним в школе, был его закадычным другом. Мать Бена не знала, что они сбежали из дома. Сказала: ладно, пусть поживут немножко в гараже. Потом все узнала и позвонила их родителям, успокоила родителей, сказала, что у них с Джо дела идут прекрасно.

Все шло как по маслу. Они с Джо работали в гавани или где-нибудь на погрузке, находили еще какие-то халтуры. Джесс играл с другими музыкантами, писал песни. Они отлично ладили с Беном и его матерью Карлоттой. Она была благодарна Джессу за то, что он проводил много времени с ее младшим сыном Солом: водил его на бейсбол, на рыбалку, лазил с ним по скалам в Тилдене. Она преподавала в школе и очень уставала, радовалась, когда ей помогали постирать белье, принести продукты из магазина, отнести грязную посуду на кухню. В общем, сказал он, расклад для всех был удачный.

– Я с Мэгги еще раньше познакомился, за три года до приезда в Сан-Франциско. Ее вызвали в школу в Альбукерке. За обедом кто-то подбросил Бену кислоту, в стакан с молоком. Он ошизел, не понимал, что происходит. Она за ним приехала. Меня и Джо отпустили с ней – на случай, если он полезет драться. Я думал, она повезет его в больницу, но она привезла нас всех на берег реки. Мы вчетвером сидели в камышах, смотрели на краснокрылых трупиалов, успокаивали Бена – направляли его глюки в позитивном направлении. Мы с Мэгги отлично поладили: разговорились о птицах, о реке. Я не очень-то болтливый, но, когда я с ней, мне всегда столько нужно ей сказать.

В этот момент я включил диктофон.

– В общем, мы прожили в их доме в Беркли месяц, а потом еще месяц. Вечерами сидели у камина и разговаривали, травили анекдоты. У Джо появилась девушка, у Бена – тоже, так что они вечно где-то шатались. Бен еще учился в школе, торговал на Телеграф украшениями и фотографиями рок-звезд – он их сам делает, – так что я его видел редко. По выходным я ходил на пирс или на пляж с Солом и Мэгги.

– Минуточку. Вы сказали, что ее зовут Карлотта. А кто такая Мэгги?

– Я зову ее “Мэгги”. По ночам она проверяла тетради, а я играл на гитаре. Иногда мы разговаривали всю ночь, рассказывали друг другу про всю свою жизнь, смеялись, плакали. Мы оба – и я, и она – алкоголики, и это, с одной стороны, плохо, но с другой – даже хорошо: если бы не это, мы бы не смогли рассказать друг другу про то, что еще никогда и никому… У нас обоих детство было страшное и грязное в совершенно одинаковом смысле, но как бы в зеркальном отражении. Когда мы сошлись, ее дети переполошились, ее друзья сказали, что это патология, инцест. Да, у нас инцест, но странный. Мы – все равно что близнецы. Мы – одно целое. Она пишет рассказы. В рассказах она делает то же самое, что и я – в моей музыке. В общем, каждый день мы узнавали друг друга все глубже, и, когда мы оказались вместе в постели, ощущение было такое, что мы уже знаем друг друга изнутри. И вот мы стали жить вместе, и так продолжалось два месяца, а потом мне надо было уезжать. Спланировали так: 28 декабря, когда мне исполнится восемнадцать, я получу в Альбукерке деньги, а потом поеду в Лондон. Она чуть не силой заставляла меня уехать, говорила, что мне нужно набраться опыта, что нам нужно расстаться.

Я не хотел ехать в Лондон. Может, я еще молодой, но я знаю: то, что меня с ней связало, – на сто галактик выше, чем то, что бывает у обыкновенных людей. Мы знаем друг друга сердцем: все плохое и все хорошее. Мы одной породы.

Тут он начал рассказывать, как поехал с ней и Джо в аэропорт. Рамка на посту охраны зазвенела – из-за ножа на поясе Джо, из-за молний на его куртке; всех троих заставили раздеться, обыскали, и Джесс опоздал на самолет. Он кричал, что в самолете его гитара и записи, на него надели наручники, полицейские начали его бить, и тут подскочила Мэгги.

– Нас всех арестовали. Это есть в рапорте, – сказал он. – В газетах написали: “Потасовка в аэропорту: учительница-лютеранка и двое «Ангелов ада»”.

– А вы – “Ангел ада”?

– Конечно, нет. Но в рапорте написано, что да. Джо косит под “Ангелов ада”, мечтает к ним примазаться. Он скупил, наверно, десять экземпляров той газеты. В общем, ее и Джо посадили в каталажку в Редвуд-Сити. А я провел ночь в спецприемнике для несовершеннолетних, а потом меня отправили в Нью-Мексико. В мой день рождения Мэгги позвонила мне, сказала, что все в порядке. Ни словом не заикнулась про суд, не сказала мне, что ее выселили из дома и уволили из школы, что ее бывший муж забирает детей в Мексику. Но Джо мне все рассказал, хотя она ему велела не рассказывать. И тогда я вернулся сюда.

– Как она к этому отнеслась?

– Рассердилась. Сказала, что мне надо ехать в Лондон. Что мне надо учиться и взрослеть. Она сама во всю эту херню поверила – что она аморальная и так далее, потому что, когда мы сошлись, мне было семнадцать. Но это я ее соблазнил. Этого никто на свете понять не может, разве что она. Но я же не такой, как нормальные подростки.

– Верно, – сказал я.

– В любом случае, теперь мы вместе. Она согласилась не принимать никаких решений, пока не состоится суд. Не искать работу, не искать квартиру. А у меня есть надежда: после суда она все бросит и уедет со мной.

Он передал мне полицейский рапорт.

– Лучше всего, если вы это прочитаете, а затем мы поговорим. Приходите на ужин. В пятницу можете прийти? Только сначала прочитайте. Возможно, вам удастся что-то накопать на того полицейского. На обоих полицейских. Приходите пораньше, – сказал он, – как только закончите работу. Мы живем недалеко, на этой же улице.

Все законы логики перестали действовать. Я не мог ответить ему, что такая встреча неуместна. Что у меня другие планы. Что моя жена, возможно, будет против.

– Конечно. Я приду в шесть.

Он дал мне адрес: в одном из самых страшных кварталов.

* * *

Рождество мы отпраздновали красиво. Подарки – от всей души, ужин удался. Кит пригласил Карен из моего класса. Наверно, я рассуждаю инфантильно, но мне подумалось: ему будет полезно увидеть, как Карен и все ученики меня уважают. Меган, девушка Бена, напекла слоеных рождественских пирожков. Они помогли мне с ужином, мы здорово повеселились. Пришел наш друг Ларри. Пылающий камин, прекрасный старомодный праздник.