Король воров - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 38

— Что случилось? — едва подойдя, тревожно спросила Оса. — У тебя вид — краше в гроб кладут.

Проспер закрыл глаза, чтобы не показывать свои слезы. Он чувствовал, как Бо своими коротенькими пальчиками тихо-тихо, очень нежно поглаживает его руку.

— Да как же вы не понимаете? Я же сказал: сыщик нам не соврал, — с трудом выдавил он. — Единственный, кто нам врал, это Сципио. Живет в этом дворце, как барон, мы с Бо отца его видели. Служанка у них, двор с фонтаном. Король воров! Из сиротского приюта сбежал! Вся эта таинственность, все россказни — «я один обхожусь», «мне никакие взрослые не нужны» — все вранье! Одно сплошное вранье! Да уж, позабавился он с нами будь здоров! Разыграю-ка из себя сиротку, это же так увлекательно! А мы, как мы с ним носились… — Проспер рукавом отер глаза.

— Но как же воровская добыча? — едва слышно проговорил Моска.

— Ах, да, добыча… — Проспер издевательски рассмеялся. — Вероятно, он крал все эти вещи у своих родителей. Король воров! Да он король врунов!

Риччио стоял, как побитый пес.

— Он там был? — спросил он. — Вот ты, ты сам его видел?

Проспер кивнул.

— Да, он там был. А к вам выйти просто струсил. Бо спрятал голову под рукой у Осы. Остальные угрюмо молчали. Оса смотрела на ту сторону, где гордо возвышался, отражаясь в воде, дворец Каза Массимо. В некоторых его окнах уже горел свет, хотя до вечера было еще далеко. Но день и вправду выдался мрачный, пасмурный.

— Все не так уж плохо, Проп, — приговаривал Бо, озабоченно поглядывая на старшего брата. — Все не так уж плохо.

— Пойдемте-ка лучше домой, — сказала Оса. Так они и сделали.

Но на обратном пути ни один не проронил ни слова.

Вскрыть замок своей тюремной камеры оказалось для Виктора делом несложным. Правда, ящик с инструментами Моска у него перед отходом забрал, но у Виктора на всякий пожарный случай всегда имелся при себе — в каблуке ботинка! — кусочек проволоки и другие полезные приспособления. Так что он уже стоял в вестибюле, картонка с черепахами под мышкой, когда все же решил, что некрасиво уходить вот так, совсем не попрощавшись. А поскольку бумаги он не нашел, то написал прямо на побеленной стене фломастером:

Внимание! Вот вам честное слово — а честное слово Виктора, как уже было сказано, нерушимо: Хартлибы ничего от меня не узнают, если только в ближайшее время я не услышу о каких-нибудь странных кражах со взломом. Еще увидимся. Обязательно!

Виктор

Управившись с этой работой, Виктор отошел на шаг и еще раз перечитал написанное. «Не иначе, я совсем спятил», — подумал он, вникнув в смысл собственных слов. Потом прикинул, не стоит ли поискать пистолет, который забрал у него Проспер, а заодно и украденный бумажник. Только где все это искать? В бедламе между матрасами? В куче старья в фойе? А шайка вот-вот вернется, еще, чего доброго, застукает его за этим обыском, и все начнется сначала.

«Да ну, пойду домой», — решил Виктор. После ночи, проведенной на кафельном полу, у него болели все косточки. Он с трудом проложил себе путь до входной двери, которую ребята опять забаррикадировали, и вышел на улицу.

Тремя домами дальше несколько домохозяек о чем-то болтали у подъезда. Завидев Виктора, выходящего из заброшенного кинотеатра, они умолкли от изумления, но Виктор как ни в чем не бывало поздоровался с ними, словно удивляться тут совершенно нечему, аккуратно прикрыл за собой дверь с картонками вместо стекол и, стараясь не слишком трясти коробку с черепахами, поспешил домой.

Надеюсь, уж этому-то вы не поверите? — вскричал Риччио, когда они обнаружили каракули Виктора на стене пустого клозета. — Надо немедленно снова его изловить!

— Да? А как? — поинтересовался Моска, разглядывая вскрытый замок туалетной двери. Потом заметил радио, аккуратно поставленное на одеяле, служившем их узнику постелью. Приемник был собран. Полностью. Ни одной детали рядом не осталось. Моска подошел и принялся крутить ручки, пока остальные все еще разглядывали послание Виктора.

— Нам ничего другого не остается, кроме как поверить тому, что тут написано, — сказала Оса. — Или тебе, Риччио, охота сейчас же отправиться на поиски нового жилища?

— А кража, а уговор с графом — про это все прикажешь забыть? Только потому, что дядя сыщик так сказал?

— Вовсе нет. Но про кражу он так и так узнает, только когда дело будет уже сделано. А мы тогда уже денежки получим и по-быстрому смоемся. Куда-нибудь.

— Куда-нибудь, — повторил Риччио, задумчиво глядя на каракули Виктора. Потом решительно повернулся и молча направился к дверям кинозала.

Оса хотела последовать за ним, но Проспер задержал ее.

— Погоди-ка, — сказал он. — Вы все еще хотите выкрасть крыло? Вы что, все еще не поняли? Сципио в жизни ничего не крал и никуда не лазил!

— А кто говорит про Сципио? — Оса скрестила руки. — Мы без Сципио все это дело провернем. Теперь-то уж и подавно. На что нам прикажешь жить, если Король воров не будет больше приносить добычу, а этому, надо понимать, теперь конец, верно? Графу, думаю, совершенно все равно, кто ему это крыло раздобудет. А когда мы пять миллионов получим, нам уже никто не будет нужен: ни взрослые, ни Король воров, никто. Быть может… — Оса еще раз внимательно изучила послание Виктора, — быть может, нам уже завтрашней ночью все это проделать надо. Чем раньше, тем лучше. Ты-то что решил? Может, все-таки пойдешь с нами?

— А что будет с Бо? — Проспер посмотрел на нее и покачал головой. — Нет. Если вам так приспичило башкой рисковать, дело ваше. Желаю удачи. Но я в этом не участвую. Через два дня моя тетушка приезжает в Венецию. К этому времени мы с Бо должны убраться из города. Попробуем на какой-нибудь корабль прошмыгнуть. Или на самолет… На что угодно, лишь бы подальше отсюда. Другим-то удается… Совсем недавно, несколько дней назад, в газетах как раз про такое писали.

— Да, и я ругаю себя, что вам это прочла. Неужели ты не понимаешь? — Голос Осы зазвенел от гнева, но в глазах у нее стояли слезы. — Это же куда опасней, чем в чужой дом залезть! К тому же мы ведь все теперь вместе, ты, и Бо, и Риччио, и Моска, и я. Мы же теперь как одна семья, особенно после…

— Эй, люди, подите-ка сюда! — закричал Моска из мужского туалета. — Похоже, этот сыщик и вправду починил нам радио. Даже кассетник и тот работает.

Но Оса и Проспер ему не ответили.

— Обдумай все еще раз, — сказала Оса, и в голосе ее было столько мольбы, что Просперу стало больно. — Пожалуйста! — Тут она отвернулась и вслед за Риччио выбежала в зал.

Ужина сегодня не было. Никому не хотелось есть. Только Бо в компании своих котят, которые, радостно урча, подбирали все, что он ронял на стол и на пол, слопал две тарелки кукурузных хлопьев с молоком. Моска к ужину вообще не появился. Прихватив удочку и приемник, он отправился на берег канала, к своей лодке, которая лежала на берегу и все еще срочно нуждалась в покраске. Риччио так глубоко зарылся в свой спальный мешок, что даже ершистой макушки не было видно, а Проспер тщетно пытался прогнать из головы все мучительные мысли, отдирая лепешки голубиного помета с сидений кресел и с пола. Графская голубка придирчиво наблюдала за этой его деятельностью. Склонив головку набок, она сидела в своей корзинке и не спускала с него зорких глаз. Оса, устроившись на матрасе, читала один из детективов, позаимствованных с полки Виктора, пока не заметила, что уже в третий раз читает одну и ту же страницу, после чего захлопнула книгу и, ни слова не говоря, принялась помогать Просперу. Когда Бо устал, она прочла ему на ночь очередную сказку и в итоге сама заснула с ним на руках. Риччио сладко посапывал среди своего плюшевого зверинца, когда Проспер залез под одеяло, и только Моска все еще упоенно рыбачил. Какое-то время Проспер лежал, не засыпая, он раздумывал о честном слове и вранье, об отцах и тетях, о дружбе, о доме и о бездомных слепцах на улице. Он повернулся на бок и долго смотрел на Осу и Бо, которые спали, тесно прильнув друг к дружке, на Риччио, который свернулся клубочком в своем спальном мешке и только что не мурлыкал, и Просперу было так хорошо здесь, так уютно — даже несмотря на все злоключения этого треклятого дня. Но едва он повернулся к своим товарищам спиной, как на него навалилась темнота и с такой силой стала душить его своими черными когтями, что он почувствовал себя совсем потерянным и от страха и тоски с головой зарылся под подушку.