Обмани-Смерть - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Мишель Генассия cтр.№ 18

Х. М. Жаждущие мира военные – это парадокс.

Т. Л. В армии человека учат пускать в ход оружие в самом крайнем случае. Мне всегда казалось, что гражданские намного агрессивнее военных. За восемь лет службы в Ирландии я стрелял один раз, на учениях. До девяносто седьмого ситуация оставалась взрывоопасной, но ошибок прошлого удалось избежать. Потом Тони Блэр запустил-таки переговорный процесс ^[41], хотя диверсии и покушения продолжались и раскольники не успокаивались.

Х. М. Вы были ранены в Ирландии?

Т. Л. В девяносто шестом, во время нападения на казарму Типвэл в Лисбёрне ^[42]. Первый взрыв оказался разрушительным, меня ранило во время второго, когда выносили раненых. Я находился в тридцати метрах от взорвавшейся машины, ударная волна оказалась невероятной силы, но мне повезло, отделался тремя сломанными ребрами и через два месяца вернулся в строй.

Х. М. Не хотите рассказать об автомобильной аварии?

Т. Л. Это было в девяносто третьем, на побережье Нормандии. Мы получили увольнение на три дня, отправились в ночной клуб, а на обратном пути разбились на машине. Парень, сидевший за рулем, был в легком подпитии, пошел на обгон и… не вписался.

Х. М. Выжили только вы, хоть и находились на переднем сиденье.

Т. Л. Я один пристегнулся. Двух других ребят с заднего сиденья выбросило из машины. Печальная история, но мне повезло.

Х. М. Что было после Ирландии?

Т. Л. Я стал лейтенантом сорок второго диверсионно-десантного батальона Королевской морской пехоты. Мой полк был задействован в операции «Паллизер» ^[43] в Сьерра-Леоне. Боевые действия продлились около шести месяцев ^[44]. Я впервые попал на настоящую войну. В Африке она как-то по-особенному омерзительна. Жизнь человеческая ничего не стоит. Мы не без труда выбили мятежников с территории аэропорта, освободили попавших в плен парней ^[45] и вернулись домой. Не люблю об этом вспоминать.

Х. М. Вас там ранили.

Т. Л. Ерунда. Получил шальную пулю в плечо. Джип ехал слишком быстро, камера дергалась, и Хелен попросила водителя сбросить скорость до тридцати километров.

Х. М. Продолжаем. Интервью с Томасом Ларчем, дубль третий… Дальше был Афганистан?

Т. Л. Я вернулся в сороковой диверсионно-десантный батальон Королевской морской пехоты, и мы первыми высадились там вместе с американским спецназом. Англичан было человек пятьсот, не больше. После взятия Кабула нас перебросили под Кандагар, там было много боестолкновений, снайперы отстреливали военных днем и ночью. Мы так и не добились полного контроля, разве что над городами. В сельской местности приходилось все время быть начеку.

Х. М. Помните, как тогда воспринимали события?

Т. Л. Честно?.. Смысл этой войны определяет не религия и не терроризм, а опиум и контроль за сотнями тысяч гектаров маковых полей. Во время сбора урожая война как по волшебству останавливается, исламистов защищают от коллег, покушающихся на их… бизнес.

Х. М. Кто защищает?

Т. Л. Силы союзников. Это секрет Полишинеля ^[46]. В Афганистане, как в Бронксе и любом другом гнилом предместье, банды воюют за контроль над торговлей наркотиками. Если бы плантации уничтожили – выжгли, выкорчевали, – война бы сразу остановилась. Парни не понимали, зачем нас послали в эту страну. Религия – всего лишь предлог, отмазка. Оправдывали войну только миллиарды «маковых» долларов. Самое подлое, что местные везут эту дрянь к нам, сами не употребляют. Я вздохнул с облегчением, когда мы ушли из Афганистана, где торговцы дурью командуют полицией, армией и властями.

Х. М. В Ираке все проще?

Т. Л. В каком-то смысле – да. Здесь бал правит не опиум, а нефть.

В сердце бескрайней пустыни зазвонил телефон. Не мой – у меня его не было. Хелен достала из кармана сотовый, взглянула на экран, попросила водителя остановиться, выпрыгнула из джипа и отошла шагов на десять. Разговор был напряженный, она прикрывала рот ладонью и время от времени смотрела в мою сторону.

Хелен Макганис не оставила мне времени задать вопрос «почему я?». Мы заняли свои места, и джип поехал на юг, к пустыне, над которой светило утреннее солнце. Хелен велела оператору снимать меня крупным планом, себя она «подверстает» при монтаже. Она удивилась, узнав, что я никогда не смотрел ее передачу, и объяснила, что стремится показать «другую» сторону войны, отрешившись от казенного языка официоза. Решив взглянуть на факты с более человечных позиций, чем собратья по цеху, Хелен готовила репортаж о трех военных, в том числе о женщине – младшем лейтенанте, которые должны будут рассказать о своей жизни и армейской карьере. Я кивнул: понятно…

Она успокоилась, улыбнулась, закончила разговор и сочла нужным пояснить:

– Звонила мой продюсер. Я хотела снимать интервью в вертолете, но она сказала, что нам отказали. Вы тоже против? Это так опасно?

– Вовсе нет… если его не обстреливают.