От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Обручев cтр.№ 122

Рудник Удалый расположен на небольшом плато того же главного водораздела Калбинского хребта, который от Доубая тянется извилисто на северо-восток. Устье шахты находится на этом плато, а главный стан и фабрика – в 1–2 верстах южнее на дне долины; со стана, где мы были помещены очень тесно в двух комнатах, на рудник нужно было ездить.

Главная шахта на плато имела уже 5 этажей; самый глубокий, в 111 м от поверхности, представлял только один штрек, длиной 23 м, в двух забоях которого можно было видеть жилу на достигнутой максимальной глубине. Верхние два этажа были уже сильно выработаны, жила в обе стороны от шахты была еще достигнута штольнями со склонов плато. Кроме этой главной жилы на склонах выходили в разных местах еще несколько жил, по которым имелись штольни, шахточки, канавы и разрезы, частью только разведочных работ. Все это нужно было осмотреть, почему этот рудник занял у экспертов более 12 дней. Свита осадочных пород, вмещавшая жилы, была довольно сильно разбита сбросами. Ближайший выход массивного гранита, которому можно было бы приписать оруденение этого месторождения, находился в нескольких верстах от Удалого рудника; приходилось предполагать или продолжение его на глубине поблизости или присутствие другого массива вблизи.

На нижнем этаже шахты вентиляция в штреке была настолько слаба, что свечи едва горели; это, конечно, очень затрудняло осмотр забоев. Можно было представить себе, как тяжело было работать людям при таком состоянии вентиляции. Владелец, желавший продать рудник, видимо, старался затруднить детальное изучение месторождения. При анализе проб в лаборатории на фабрике, который производил сотрудник экспертов, была обнаружена подсыпка золота в пробы, т. е. попытка обмана экспертов. В практике золотопромышленности в царское время очковтирательство и вообще мошенничество не составляли редкости. Подсыпка золота в шурфы, соление забоев посредством выстрела в забой из ружья патроном, в который вместо дроби было насыпано шлиховое золото, практиковалось при продаже россыпей и коренных месторождений, чтобы проба для выяснения содержания золота в пласте или в жиле, которую производил покупатель или его агент, показала более высокое содержание.

Пробы, взятые в забоях пятого и четвертого горизонта выработок главной шахты Удалого рудника, показали в большинстве низкое содержание золота; можно было думать, что эта главная жила месторождения в зоне первичных руд слишком бедна, тогда как в первые годы разработки, когда выработки еще находились в зоне цементации (т. е. обогащенной, как объяснено выше), добыча золота была большая. Остальные жилы также не внушали больших надежд – они были нарушены сбросами, имели небольшое протяжение и непостоянную мощность, вглубь были разведаны недостаточно. Заключение экспертизы было неблагоприятное, и рудник не был приобретен Российским золотопромышленным обществом. Официальная статистика также показывала, что за последние 2,5 года содержание золота (среднее за год) было в два раза меньше, чем в 1907 г., и в четыре раза меньше, чем в 1906 г., когда, очевидно, главная добыча кварца велась в зоне цементации.

У владельца Мусина эксперты видели сохраненный образчик руды этого периода, показывавший былое богатство. Это был кусок белого кварца объемом 2–3 дм3, весь проросший прожилками золота в разных направлениях; на взгляд казалось, что золота в нем почти столько же, сколько кварца. Наблюдения в многочисленных забоях по разным жилам этого месторождения дали, конечно, много интересного. Описание их заняло 67 страниц тетради, а собранная коллекция боковых пород и кварца жил достигла около 250 образчиков. Мои сотрудники составили топографическую и геологическую карту окрестностей. Спускаться со свечой в руке по простым лестницам-стремянкам на глубину свыше 100 м в главной шахте до нижних этажей, а тем более подниматься вверх – представляло нелегкий труд.

5 августа все мы уехали с Удалого, направляясь в последний район исследований в восточной части Калбинского хребта в бассейне р. Кулуджун. Дорога туда шла по бассейну р. Букони, пересекая долины левых притоков этой реки, по живописной местности с частыми подъемами и спусками. Я ехал вместе с другими экспертами, приходилось торопиться, так что даже беглых наблюдений на этом переезде я выполнить не мог. Мы остановились на стане группы рудников Мусина и Усова по р. Теректы. Комнат для всех экспертов не хватало, и я разбил свои палатки. Здесь пришлось осматривать рудники Давноожидаемый, Вознесенский и несколько соседних отводов с небольшими подземными и открытыми работами, потом отводы Иностранный и Грозный. Наблюдений получилось много ввиду большого количества забоев в многочисленных мелких выработках. Впечатление было малоблагоприятное: непостоянство жил, обилие нарушений, слабая разведанность вглубь. Видно было, что владельцы, вместо того чтобы одну или две-три жилы разведать глубже, разбрасывались широко посредством мелких выработок в поисках особенно богатой жилы, которой и не нашли, почему и задумали продавать рудники. Соблазнительного в них было мало по характеру жил, отдаленности района и более трудной доступности его.

В середине августа я закончил экспертизу в этой группе и решил посвятить остававшиеся две недели дополнительным маршрутам по Калбинскому хребту. Моя партия сократилась: Орлов уже с Удалого уехал домой, Павлов – с Кулуджуна. С приисков на р. Теректы я поехал с сыном на одной телеге по прямой дороге в г. Кокпекты. Дорога сначала спускается с гор прямо на юг по водоразделу между реками Кулуджун и Буконь, а затем по предгорьям хребта поворачивает на запад. В этих южных предгорьях я неожиданно встретился с мощным развитием типичного неслоистого лёсса, толща которого скрывала выходы коренных пород. В самом хребте лёсс встречался, но небольшой мощности, в 1–2 м, и не обращал на себя внимания, тогда как здесь он напомнил мне местность по склонам хребта Барлык в Джунгарии; попадались обрывы в 5–7 м, в которых был вскрыт неслоистый лёсс.

Естественно, встал вопрос – почему здесь такие скопления эоловой пыли? И карта как будто дала ответ на него: к юго-западу отсюда, на левом берегу р. Иртыша расположена большая площадь песков Коттон-Карагай, занятая сосновым бором, а еще дальше на юго-запад, за Иртышом до предгорий Алтая, – пустыня с обширными выходами третичных глин, рыхлых песчаников, конгломератов, с оголенными, рассеченными оврагами – скверные земли «керчь» казахов – и тут же временные русла усыхающих речек, берега усыхающих озер – словом, большая площадь развевания, дающая ветрам много материала. Снова видно было закономерное расположение площадей развевания, уноса мелкого материала в виде песка и пыли, и рядом – площади сыпучих песков и, еще дальше на северо-запад, мощного лёсса. Очевидно, здесь, по широкому коридору вдоль южного подножия Алтая, ограниченному с юга хребтом Саур и уходящему на восток в пустыни Джунгарии, часто дуют (или дули прежде) ветры с востока-юго-востока, поднимали пыль с «керчи» между оз. Зайсан и хребтом Нарымским Алтая, отлагали песок вдоль р. Иртыша (увлажнявшего воздух), а пыль – дальше, на южном подножии Калбинского хребта, высоты которого задерживали свободное движение воздуха дальше.

Отдохнув два дня в Кокпектах на земской квартире, мы поехали прямо на север, сначала к речкам Чигилек и Малая Буконь. Близ первой в предгорьях хребта обращает на себя внимание уединенная гора Калмык-Тологой, похожая на огромный стог сена. Она сложена из туфов и брекчий эффузивной породы и, по-видимому, является остатком древнего вулкана. Обособленность и форма этой горы обратили на нее внимание кочевников, которые сложили о ней нижеследующее своеобразное сказание.