По ступеням «Божьего трона» - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Грум-Гржимайло cтр.№ 109

Несмотря на позднейшую дислокацию в области Нань-Шан-ских гор, местность, расстилающаяся вдоль северной их подошвы, успела вполне сохранить все особенности рельефа Бэй-Шаня и в настоящее время представляет ряд мульд, вытянутых то в WNW – OSO [западно-северро-западном – восточно-юго-восточном] направлении, то в направлении NO – SW [северо-восток – юго-запад].

Самая обширная из этих мульд – западная, вмещающая нижнее течение р. Су-лай и котловину озера Хала-чи (озера Хара-нор). На востоке она упирается в гряду Сань-сянь-цзы, которая, пересекая долину р. Су-лай-хэ, почти сливается с горами Бэй-Шаня, близко подходящими здесь к руслу названной реки и вновь отклоняющимися на север, лишь немного не доходя до меридиана укрепления Чи-дао-гоу. Это отклонение невелико, и уже несколько километров дальше Бэй-Шань вновь подходит к плёсу Су-лая, оставляя между собою и этим последним неширокую (от 3 до 8 км) полосу земли, в обводненных местах поросшую камышом, в остальных – лишенную всякой растительности, если не считать изредка попадающихся кустиков Eurotia ceratoides и чия. Такой рельеф местности дал мне повод писать, что не только рисуемых на наших картах озер Чин-шэн-хэ и Хуа-хай-цзы не существует в настоящее время, но что они здесь и существовать не могли. Равным образом, как мы ниже увидим, едва ли существовало к востоку от последнего, по крайней мере в историческое время, и озеро Алак-чий.

На карте Д’Анвиля, изданной в 1737 г. ^[143], озера Чин-шэн-хэ и Хуа-хай-цзы не показаны вовсе; не показаны они и на позднее изданных – карте Гримма (1833 г.) ^[144], составляющей копию с карты Клапрота, и картах Иакинфа. Впервые же они появляются на китайской карте Дай-цин-и-тун-юй-ту, изданной в 1864 г., и с нее переходят уже сперва на карты Рихтгофена, а затем и на другие карты, издававшиеся в Европе, причем составителей их не смущала даже явная несообразность проведения вьючной дороги поперек значительной водной поверхности. Отсюда ясно, что фабрикация означенных озер должна быть отнесена к новейшему времени.

Относительно же озера Алак-чий вопрос стоит иначе. На карте Д’Анвиля это озеро (Алак-нор) показано в устьях двух безымянных речек (Чи-ю-хэ и Ма-гэ-чэн); на карте Гримма мы имеем тут уже два озерка: Алтан-нор и Алак-нор; наконец, на картах Иакинфа безымянные озера показаны: западное при устье одного из русел Булунгира, восточное при устье р. Ма-гэ-чэн, берущей начало в ключах и болотах Чи-цзинь-ху. Это второе озеро действительно существует; его окрестности изобилуют камышовыми зарослями и до настоящего времени составляют достояние монголов – вероятных потомков чингиньцев.

Из всего вышеизложенного я делаю такой вывод.

В юаньские времена, когда расселенные в Юй-мынском округе монголы нуждались в лугах для зимовок, луга эти создавались искусственным спуском вод Булунгира на земли, уровень коих не превышал речного уровня в половодье. Вот эти-то временные водные пространства, соры, и занесены были на китайские карты в качестве постоянных озер; на картах же Иакинфа они фигурируют в виде значительной безымянной водной поверхности при устье одного из русел Булунгира. Может быть, это Хуа-хай-цзы китайского атласа Дай-цин-и-тун-юй-ту. Далее к востоку от этого периодически затопляемого пространства находилось и настоящее озеро, составляющее сток р. Ма-гэ-чэн; оно существует и поныне, хотя сократилось в своих размерах значительно; на карте Крейтнера оно носит название Па-лин-хай. Никаких же других озер к северу от большой дороги из Юй-мыня в Су-чжоу нет и, думаю, быть не могло.

К востоку от Ань-си – Дунь-хуанской мульды находится долина, которую можно было бы назвать Юй-мынской. На севере и северо-западе она ограничивается горами Сань-сянь-цзы и их продолжением – кряжем Дабан-сянь, на юге и юго-востоке – Нань-Шаньским подгорьем и горами Чи-цзинь-Шань. К востоку от этих гор находится третья мульда, имеющая почти меридиональное направление; на севере она упирается в Бэй-Шань. Ее северо-западной окраиной служит плоский, еле приметный увал – несомненное продолжение западной ветви гор Чи-цзинь-шань. Прикрытый ныне толщей глины и гальки, он представляет, вероятно, абрадированные Хан-хаем выходы плотных пород, послужившие препятствнем к излиянию вод Булунгира (абс. выс. уровня – 4774 фута, или 1455 м) в нижележащую котловину Инь-пань фу-цзы (4255 футов, или 1296 м). Последующие две мульды Су-чжоу – Гань-чжоуская и Лян-чжоуская, отовсюду ограничены горами и составляют совершенное подобие котловинообразных долин, лежащих к северу от долины р. Су-лай-хэ, т. е. уже в пределах Бэй-Шаня.

Теперь я перехожу к дальнейшему описанию Принаньшанья, вдоль пройденного нами пути.

В том месте, где пересекает гряду Сань-синь-цзы большая дорога, гряда эта имеет в ширину 8 км и разбита на три рукава скалистых пригорков, имеющих почти одинаковое превышение над уровнем долины р. Су-лай-хэ. Главную массу последних, а также почву продольных ложбин составляет мелкозернистый гнейс с выделением кварца, пересеченный в одном только месте (в центральном массиве) мощной сиенитовой жилой; на обоих склонах этой гряды гнейс прикрыт мелкозернистым, по определению Лочи ^[145], каменноугольным песчаником. Лочи же видел в этих горах выходы слюдяных и амфиболовых сланцев, пересеченных жилами кварцевого диорита и амфиболового гранита, но я думаю, что эти выходы находятся где-нибудь в стороне от дороги.

Спустившись с гор Сань-сянь-цзы и пройдя километра два среди поросших чием и местами занесенных снегом лёссовых бугров, мы вышли к селению Шуан-та-пу, в котором и остановились. Подобно селению Сяо-вань, Шуан-та-пу состояло из нескольких, окруженных полями, хуторов, группировавшихся вокруг небольшой крепостцы, вмещавшей, кроме казарм, крошечный базар и постоялый двор. В его окрестностях мы снова натолкнулись на сачжоуских фазанов, которые в числе восьми экземпляров и попали в нашу коллекцию.

Только переночевав в Шуан-та-пу, мы на следующий день тронулись дальше и, пройдя по льду речку Я-ма-чу, берущую начало в горах Сань-сянь-цзы, вышли на солончаково-глинистую равнину, поросшую чием и местами, на целые километры, потянутую ледяной корой, которая образовалась вследствие спуска на степь арычной воды. Кое-где лед этот успел уже растаять и развел такую грязь, что нам пришлось оставить дорогу и идти целиной. Но и здесь было не лучше. Размякшая почва подавалась, и лошади с трудом вытягивали ноги из вязкого солонца. Наконец, отойдя от станции на 5 км, мы выбрались на более твердый грунт, а затем и на дорогу, которая не замедлила вывести нас к пикету Пэнь-чжан-жань, расположенному на правом берегу речки Чуань-шу-гэ. Отсюда местность вновь получила волнистый характер: солончаковая глина сменилась лёссом, а грязь – пылью, которая при малейшем порыве ветра подымалась в воздухе и живою стеною шла нам навстречу. В один из моментов затишья мы вдруг увидели впереди себя лес. Это и были сады Булунгира, в окрестностях которого мы рассчитывали дневать. Мы выбрали заброшенный двор и под защитой его полуразрушенных стен разбили свой лагерь.