Золотой век Испанской империи - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 63

В январе 1529 года Альфингер с собственным отрядом в пятьдесят человек отправился по морю из Санто-Доминго в Коро, куда прибыл 4 февраля. Все здесь пребывало в запустении; Ампьес жил в каменном доме, который выстроил для себя на острове Кюрасао; Лерма был еще в Санто-Доминго, ожидая возможности отправиться в Санта-Марту, хотя в отряде Альфингера было несколько человек из его людей.

Альфингер был в ужасе от плачевного положения, в котором застал Коро. Его предполагаемая столица состояла из нескольких недостроенных унылых зданий, стоящих на краю пыльной равнины. Это было совсем не то, чего он ожидал, когда шли переговоры по его контракту. Тот факт, что Ампьес отказался от своих притязаний, приносил мало утешения – тот провозгласил себя хустисиа майор, и теперь заявлял, что основал Коро лишь для того, чтобы экспортировать фернамбуковое дерево. Именно Альфингеру теперь пришлось без энтузиазма размечать город согласно испанскому метрическому стилю, выделяя участки (соларес) подходящим для этого поселенцам. Альфингер обнаружил, что Ампьес не оставил после себя ничего, и даже более того, подговаривал против Альфингера индейцев. Когда Ампьес вернулся, Альфингер арестовал его и посадил на корабль, идущий в Санто-Доминго, с приказом не возвращаться в Коро ни при каких обстоятельствах. Эти действия Альфингера в конечном счете получили одобрение Совета Индий, члены которого объявили, что осудят любого новоприбывшего, если тот явится в «Венесуэлу», не имея на то разрешения немецкого губернатора.

Среди людей, прибывших в Санто-Доминго вместе с шахтерами, был один замечательный человек, которому было суждено оставить свой след в истории Южной Америки. Это был Николас Федерман, родом из Ульма, как и Альфингер. Федерман родился около 1505 года, так что в 1529 году ему было примерно двадцать пять лет. Его отец Клаус владел в Ульме земельным участком с мельницей, расположенным рядом с местной церковью. Николас получил образование в знаменитом Фондако деи Тедески в Венеции, постепенно бравшем на себя роль учебного заведения. После этого он поступил на службу к Вельзерам, и те послали его в Севилью. Оттуда Федерман отправился в Санто-Доминго, где, как предполагалось, он мог помочь Альфингеру, который все еще отсутствовал и уже считался пропавшим без вести, в снаряжении экспедиции в Маракайбо.

Федерман прибыл в Санто-Доминго в декабре 1529 года и тотчас же отправился в Коро. Быстро оценив ситуацию, он вернулся в Санто-Доминго в поисках припасов. Ему удалось убедить еще одного служащего Вельзеров, Себастьяна Ренца, также уроженца Ульма, помочь ему. Задаче Федермана способствовало, хотя одновременно и несколько задержало его в Санто-Доминго, прибытие трех кораблей непосредственно из Испании, под командованием Хуана Зайссенхофера (у испанцев он был известен как Хуан Алеман).

Альфингер тоже не бездействовал. Обосновавшись в Коро, он принялся готовить экспедицию в Маракайбо, огромную бухту, вход в которую он видел во время своего первого путешествия в Венесуэлу. В августе 1529 года он отобрал 180 человек из 300, которых привез с собой из Санто-Доминго, и выступил в путь. Ему удалось найти пресную воду, и он при помощи некоторых примитивных вычислений заключил, что бухта должна быть около 600 миль в окружности. Альфингер был убежден, что эта бухта должна вести к еще более крупному водному пространству, которое, в свою очередь, должно открываться в Южное море. Вместе со своими спутниками он поднялся на гору, которая, по всей видимости, называлась Коромиши и лежала при входе в страну, где у мужчин росли бороды, а дома были построены из камня и от которой Южное море якобы располагалось всего лишь в пятнадцати милях. Уго де Васкуна, один из офицеров Альфингера, сообщал, что они обнаружили долину под названием Уньяси, в которой водились крупные «овцы» – это были ламы, найденные в «стране Биру».

Альфингер пересек горы Хидеара к югу от Коро, за которыми обнаружил восточный берег бухты, и 8 сентября основал там поселение Маракайбо. Также он основал другое, не столь долговечное поселение, которое назвал Ульма – по имени своего далекого родного города в Германии. Однако найти проход к Южному морю ему так и не удалось.

Лишившись сотни своих людей, Альфингер вернулся в Коро. Основной причиной потерь были нападения индейцев: к этому времени население прибрежных регионов было резко отрицательно настроено по отношению к испанцам – что неудивительно, учитывая, какое их количество оказалось в рабстве; Альфингер тоже был не чужд этому промыслу, как в свое время Ампьес и другие испанские военачальники, интересовавшиеся северным побережьем Южной Америки. Вскорости Коро стал рабовладельческим портом, конкурируя в этом качестве с Кубагуа. Разумеется, Альфингеру и его немецким коллегам-инспекторам требовались испанцы-помощники для ведения подобных дел. В декабре 1529 года мы впервые встречаем слово «Венесуэла» в применении ко всей территории колонии, и тогда же Альфингер был назван ее «губернатором» ^{482}.

Одновременно Альфингер испытывал все возрастающие сомнения. Диего де Ордасу, давнишнему соратнику Кортеса и ветерану мексиканской кампании 1519–1520 годов, удалось убедить Совет Индий дать ему разрешение на разведку и разработку восточной оконечности Венесуэлы, а именно вплоть до реки, которую он называл рекой Мараньон, хотя сейчас ее, наверное, правильнее будет назвать Ориноко ^[70]. Ордасу было позволено взять с собой 250 человек и обещано облачение ордена Сантьяго ^{483}.

Имелось и множество других домашних неурядиц, которые Альфингер пытался уладить. Так, например, цены в колонии были очевидно слишком высоки – прежде всего на вино, но также и на мыло и на лошадей. Далее, ни Альфингер, ни его соратники в Санто-Доминго не были в состоянии удовлетворить имевшийся в колонии спрос на рабов, ни на индейцев, ни на негров. Епископ Санто-Доминго, кратко обрисовывая ситуацию, писал императору Карлу в 1530 году, что само выживание не только его острова, но также Пуэрто-Рико и Кубы зависит от поставки африканских рабов. Он утверждал, что этим колониям должна быть предоставлена возможность ввозить их без лицензии ^{484}, и это предложение имело большую поддержку. В 1529 году Эхингер запросил и получил новый контракт на перевозку рабов в Новый Свет. В этом ему помог временный альянс, заключенный им в Медине-дель-Кампо, крупнейшем торговом городе Кастилии, с Родриго де Дуэньясом, чьи обширные кастильские богатства были основаны на импорте корицы ^{485}.

Оживленная деятельность, направленная в сторону увеличения объемов торговли рабами, продолжалась. Так, например, в 1527 году севильский купец Альфонсо Нуньес, действуя от имени португальца Афонсу де Торреса, осуществил сделку по продаже сотни черных рабов, четыре пятых из которых должны были быть мужского пола. Покупателем был Луис Фернандес де Альфаро, сторонник Кортеса, бывший капитан корабля и, как следует из самого его имени, конверсо. Рабы должны были быть доставлены на острова Зеленого Мыса, португальский рынок рабов за пределами Африки, и проданы в Санто-Доминго ^{486}. Спустя два года Фернандес де Альфаро самолично отправился на острова Зеленого Мыса для покупки рабов. На этот раз у него был контракт, заключенный уже от его собственного имени с Хуаном Гутьерресом из Трианы, на поставку в Санто-Доминго еще сотни черных рабов ^{487}. Имелись и менее крупные торговцы, осуществлявшие подобного же рода поставки в Пуэрто-Рико ^{488}.