В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Бу cтр.№ 21

Лишь много позже он поймет, насколько глубокими были связи мумбайской полиции с бездомными ребятами из Аннавади. Но тогда мальчик, умевший столь тонко разбираться в людях, мог заключить только, что за ночными вылазками Калу стоит что-то серьезное, чего двенадцатилетнему подростку не понять.

Сюжет романа про госпожу Дэллоуэй ^[34] был абсолютно непонятен Манджу. Эту книгу сейчас как раз проходили в колледже. Однако, пытаясь запомнить все перипетии судьбы героини, дочь Айши почувствовала такую слабость, что испугалась, не подхватила ли она снова тропическую лихорадку или малярию. Эти недуги нередко поражали тех, кто живет в десяти метрах от зловонного сточного озера. Ну, уж нет, решила девушка. Это не болезнь, а просто реакция на резкую перемену погоды. Еще весна, а солнце уже такое горячее! От его ослепительно белого света режет глаза, и водяной буйвол изнывает от жары, будто уже попал в мясное рагу. «Вот и мама какая-то унылая», – подумала Манджу. Но это, вероятно, от того, что глава округа Субхаш Савант оказался под судом из-за аферы во время избирательной компании. А ведь Айша так надеялась на этого человека, строя планы, как прибрать к рукам власть в трущобном квартале.

Когда Манджу впервые спросила мать, верны ли слухи о том, что у него неприятности, та лишь пожала плечами. Ее всесильный покровитель ранее сумел успешно замять два дела об убийствах. «С судом в Мумбаи нетрудно договориться», – часто говаривал он. Почему же сейчас он потерял прежний гонор? Когда кто-то заговаривал о махинациях в округе, загривок у него покрывались холодным потом, хотя на улице было очень тепло.

Как уже говорилось, временами в Индии устраивались «специализированные» выборы. В одних участвовали только женщины, другие предназначались исключительно для представителей низших каст. Таким образом власти пытались предоставить шанс на вхождение в правящую элиту тем, кто исторически был лишен возможности приобщиться к управлению государством. На подобных выборах, проводившихся годом ранее, Субхаш снова умудрился оказаться победителем и в который раз возглавил родной семьдесят шестой округ. При этом он не принадлежал к низкой касте. Он просто подделал свидетельство о рождении и сведения о родителях, чтобы отвечать предъявляемым требованиям. Как минимум десять кандидатов с других участков, в основном члены Шив сены, поступили так же.

Однако представитель Индийского национального конгресса ^[35], настоящий «простолюдин», занявший второе место, направил в Верховный суд жалобу на Саванта, в которой приводились доказательства фальсификаций и содержалось настоятельное требование признать итоги голосования недействительными. Тут глава местной администрации решил, что не мешало бы заручиться поддержкой жителей. Не исключено, что это поможет как-то замять скандал с подделкой документов.

Субхаш уже десять лет занимал свой пост и умел только управлять. Все прежние свои профессиональные навыки он растерял. До того как стать муниципальным чиновником, он некоторое время работал авторикшей, а потом промышлял мелким разбоем. Но это все было давно. Поэтому сейчас надо было посетить все находившиеся на его территории бедные кварталы, чтобы удостовериться, что население на его стороне.

Вот почему господин Савант запланировал визит в Аннавади. Айша и Манджу должны были собрать соседей в небольшом розовом святилище у пруда. Вместе со своими «верными подданными» глава округа собирался молиться о победе над своими оппонентами в суде.

Айша с внутренним содроганием выслушала его приказ созвать людей. Во время школьных экзаменов родители неохотно покидали дома по вечерам: боялись, что в их отсутствие дети не будут так уже усердно сидеть за учебниками. Нужно было употребить все свое влияние, чтобы уговорить прийти как можно больше народу. В противном случае аудитория покажется высокому гостю слишком жалкой и ничтожной.

В назначенный день, когда солнце начало клониться к западу, Субхаш Савант вместе со своей «свитой» заглянул в Аннавади, чтобы проверить, как идут приготовления к его встрече с жителями. Сунил и другие мусорщики издалека наблюдали за этой процессией. Безупречно белый костюм-сафари отлично сидел на нем. Чиновник шел медленно и чуть развязно, эдакой походочкой от бедра, свойственной также некоторым полицейским. Они вышагивали так, будто нижняя часть их тела сильно накачана, и мощные мускулы мешают нормально ставить ноги. Волосы главы округа были густо напомажены и сверкали, как политая маслом сковорода перед жаркой чеснока.

Господин Савант одобрил бхаджи ^[36] с пури ^[37], которые Манджу и ее подруга Мина готовили, чтобы угостить всех пришедших на церемонию. Понравилось ему и то, как украшен храм. Из мебели внутри стояла лишь старая ученическая парта, заменявшая алтарь. Это святилище возвели когда-то тамилы, основатели поселения, в числе которых были и родители Мины. Первопроходцы посвятили его Мариамме ^[38], богине, защищающей от чумы. С подачи Субхаша Айша в свое время «отбила» розовый храм у первоначальных владельцев и передала его в ведение уроженцев Махараштры. Но он, как оказалось после, был совсем не нужен новым хозяевам. Святилище почти всегда пустовало и было фактически заброшено. Однако сегодня Мина и Манджу как следует отмыли его, вымели трупы мух и крысиный помет, установили новые сверкающие статуэтки божества и расставили свечи.

– Созови людей, а я после ужина заеду и произнесу речь, – велел глава управы Айше, после чего отбыл вместе с сопровождающими его чиновниками на нескольких джипах.

В восемь вечера Айша ударила в колокол храма. Вскоре помещение заполнилось народом. Таблаист ^[39] тихо наигрывал в углу, а устроительница встречи уселась поближе к металлическому алтарю. На золотом канте ее лучшего сари играли веселые блики десятка ритуальных свечей.

Большинство присутствующих, включая Айшу, принадлежали к низшим кастам. Здесь было много мигрантов, тех самых, кого Шив сена стремилась изгнать из Мумбаи. И тем не менее все эти люди пришли по первому зову. И дело было не только в том, что они боялись гнева Айши. Жители трущоб по-прежнему верили в могущество хозяина округа.