Добронега - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Романовский cтр.№ 139

— Подожди, — сказал Александр. — Дочери, надо же…

Матильда посмотрела на него в тревожном смятении.

— Хочешь — запихаем обратно, — предложил Хелье.

— Дочери.

Александр, длинный, широкоплечий, протянул длинные руки и с опаской снял орущее мясо с груди Матильды. Делая нелепые движения ногами и локтями, боясь уронить, Александр рассматривал получившееся мясо. Вдруг мясо перестало орать и чавкнуло. На лице Александра появилась совершенно дурацкая улыбка, глупее не придумаешь. Хелье понял, что сейчас Александр обратится к куску мяса и скажет какую-нибудь отчаянную глупость.

— Привет, — сказал Александр. — Как дела?

— Я пошел, — сообщил ему Хелье.

— Подожди.

Александр передал чадо матери и пообещал, что сей же момент вернется. Вдвоем они спустились в гостиную.

— К Ярославу не ходил еще? — спросил Александр.

— Нет, и не намерен. А что?

— Да так… Живешь все там же, у монастыря, да?

— Да. Но хочу в скором времени перебраться.

— Куда?

— В Корсунь.

— Да? Н-ну… Знаешь что? Никуда не уезжай, не предупредив меня.

Хелье промолчал.

— Вот тебе на житье пока что, — сказал Александр, протягивая кошель.

— Это за что же? — спросил Хелье, хмурясь.

— Это за прошлое и за будущее.

— Я у тебя на службе не состою.

— Поэтому я и плачу тебе, и даже не я, но…

— Понял.

— До поры до времени. Друг мой Хелье, ты очень меня сегодня выручил, очень. Я твой должник на всю жизнь.

Теперь еще и этот, подумал Хелье. Толку от этих должников.

— Я дам тебе знать, — сказал он, пряча кошель, — как в Корсунь соберусь. Не сейчас, конечно. Зиму я, пожалуй, здесь проведу. Не здесь вот, в Киеве, а там.

— Да, понимаю. Выпьешь?

— Меня Артем ждет. А впрочем, давай.

— Я тебе кое-что дам на хранение. Грамоту одну. Будет возможность — передашь по назначению.

* * *

Выйдя от Александра, Хелье потопал по пустой улице. Действительно, народу в Киеве поубавилось заметно. Ждут, пока все успокоится. Навстречу ему шла миловидного вида женщина, и, проходя мимо, иронически улыбнулась. Ага, подумал Хелье. Это потому, что она думает, что я монах, а при виде монахов женщины улыбаются иронически. Он оглянулся, чтобы оценить ее сзади, и внимание его привлек вид ее арселя. Порты и понева сидели на женщине плотно, были, возможно, ей малы, и облегали очень округлый, очень аппетитный арсель. Искушение сделалось огромное. Приподняв подол робы, Хелье разбежался и влепил женщине пендель. Напуганная и возмущенная, она обернулась, схватясь за арсель. Хохоча, Хелье просился бежать, подпрыгивая и вопя истошным голосом какие-то несуразности.

— Гад такой, черняк противный, мерзавец! — раздавалось вслед.

Он бросил взгляд на Горку и настроение сразу испортилось. Что-то надо делать, подумал он. Дура с округлым арселем здесь не при чем, но если так дальше пойдет, я ведь и с ума могу сойти.

Много месяцев без женщины, недавняя платоническая слишком-близость, безответная любовь — так нельзя. Нельзя!

Словно в ответ на его мысли на улице, на которую он свернул, обнаружились сразу два хорловых терема. Помимо этого, в связи с частичным запустением города, а также, возможно, отбытием многих мужчин в войско, и, возможно, отсутствием служителей порядка, вдоль улицы тут и там стояли у стен сами служительницы хорлового промысла, заговаривающие с прохожими, улыбающиеся им, подмигивающие, а были и стесняющиеся, и краснеющие.

У Хелье не было никакого опыта общения с продажными женщинами. Он выбрал понравившуюся ему девицу лет двадцати пяти и подошел к ней.

Она оказалась профессионалкой, то есть, занималась делом своим не от раза к разу, а постоянно. Она цинично улыбнулась и пригласила его зайти в дверь, возле которой стояла.

Она оказалась хорошо, гибко сложена, очень вульгарна, отдаленно миловидна, и попросила деньги вперед. Три гривны. Хелье ничего не знал о ценах на такого рода услуги и заплатил, не торгуясь.

Она быстро сбросила поневу, не стыдясь и не заигрывая стянула рубаху через голову и, сев на ложе, непривлекательно сняла с себя сапожки и порты. В комнате было отчетливо холодно.

— Ну? — сказала она, лежа на грязной холщовой подстилке, грязными пятками к нему. — Иди сюда, — добавила она равнодушно.

Он подошел. Профессионалка равнодушно раздвинула ноги и одной рукой механически подвигала левую грудь, завлекая. Приоткрыла рот. Хелье почувствовал сильное возбуждение и в тоже время ощутил себя последним дураком. Круто повернувшись, он вышел снова на улицу.

Напротив по диагонали жалась к стене и застенчиво улыбалась девушка лет двадцати двух с низкой талией и не очень красивым лицом, чем то напоминавшим — да, пожалуй, именно Марию. Хелье быстро пересек улицу.

— Сколько? — сразу спросил он.

— Одна гривна, — сказала она, улыбаясь и пряча глаза.

— Где?

— Там дальше, за углом.

— Идем.

Она пошла впереди, а он следовал за ней, провожаемый насмешливыми взглядами служительниц. А ведь я, кажется, порчу монахам репутацию, подумал он. Что ж. Тут уж ничего не поделаешь.

За углом оказался небольшой дом, явно семейный, не предназначенный для случайных любовных утех, и пустой. Девушка вошла внутрь, впустила Хелье, и заперла дверь на засов. Помещение состояло из трех комнат и одной кладовой, в которой наличествовал широкий ховлебенк. Здесь недавно топили, было тепло. Почему-то девушка провела его именно в кладовую.

— Садись, — застенчиво сказала девушка.

— Как тебя зовут? — спросил Хелье, стаскивая с себя робу.

— Лучинка, — ответила она.

Врет, подумал Хелье.

— А ты монах? — спросила она, уставившись на сверд.

— Нет, это так, вроде игры, — объяснил Хелье, отвязывая сверд. — Не обращай внимания.

Он положил сверд на пол. Лучинка заперла дверь кладовой на засов. Может быть, в доме был кто-то еще? Вроде нет. Слабый свет проникал через щели в двери. Места было мало, любую из стен можно было достать рукой, стоя посередине, но почему-то именно от этого возникло ощущение небывалого, звериного уюта.

— Плата, — вспомнила Лучинка.

Она нечасто этим занимается, подумал он, доставая кошель.

— Вот гривна, — сказал он.

Лучинка стала раздеваться неспеша, сняла с себя сперва сапоги, поневу, порты, и только после этого шерстяную накидку и рубаху, и осталась совсем голой перед Хелье, не очень его стесняясь. Видимо, здесь она чувствовала себя на своей территории. Тело у нее было тяжеловатое, округлое, но талия наличествовала. Груди слегка отвислые. Плечи пухлые. Роста среднего. Пепельно-соломенные волосы заплетены в тугую косу.