Короли Вероны - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Бликст cтр.№ 56

«Наши вещи уложены, и мы готовы в путь, в новый дом, в родовой замок Скалигеров, где это семейство жило еще до того, как Мастино, первый из рода Скалигеров правитель Вероны, выстроил новый великолепный дворец. Я несколько раз там бывал еще в октябре, после сражения. Дворец просто огромный, даже не знаю, с чем его сравнить. Подвал — настоящие римские бани, отстроенные заново, знаменитая же пьяцца дель Синьория расположена над останками старого римского Форума. Я еще не видел этих бань — мне как-то не по себе при мысли о подвале, заполненном водой. А вот отец часто туда наведывался, когда мы в последний раз гостили у Скалигера. Какой контраст по сравнению с сараями и дровяными навесами, где ему приходилось ночевать бок о бок с нищими студентами и всякими бродягами. Я пришел к выводу, что лучше иметь деньги, чем не иметь.

Думаю, не стоит говорить, в каком восторге от Вероны наш Поко. Кстати, этот кошмарный кусок меха — его тебе подарок на Рождество. Поко ужасно горд — он сам подстрелил и ободрал несчастную зверюгу.

„Я пошлю мех Империи“, — сказал он.

Ты никогда не говорила, почему Поко называет тебя Империей. (Похоже, у меня единственного в семье нет для тебя прозвища.) Как бы то ни было, мех — от Поко. Не сомневаюсь, ты сумеешь сделать из отвратительной шкуры что-нибудь приемлемое. Поко добыл ее на охоте, накануне нашего отъезда из Вероны. Удивительно, что охота была в мою честь. В знак своего расположения Кангранде подарил мне лучшего щенка из помета, от своего любимого пса по кличке Юпитер. Щенка я назвал Меркурио.

На прошлой неделе в Лукку навестить меня приезжали Мари и Антонио. Мы пошли прогуляться по городу и увидели группку пожилых женщин. Они остановились, стали показывать на меня и шептаться. Антонио и Мари принялись отпускать разные шуточки, но я заверил их, что сводничество здесь ни при чем — просто женщины принимают меня за моего отца. Мари сказал, что это нелепое предположение, и заметил, что я совсем не похож на отца — разве только формой носа и лба.

„Вдобавок твой отец носит бороду!“ — заявил он.

Ты очень давно не видела отца, поэтому можешь об этом и не знать, однако Мари прав — отец действительно уже несколько лет носит бороду. Он бреется только тогда, когда с него пишут очередной портрет — чтобы больше походить на Вергилия или Цицерона, в общем, на какого-нибудь римлянина. Отцу хочется, чтобы его воспринимали как преемника великих римских философов и поэтов, а поскольку на портретах все они гладко выбриты, он следует их примеру. Получается, что я более похожу на портрет отца, чем он сам. Вот люди и смотрят.

„Так они спутали тебя с твоим отцом?“ — удивился Антонио.

Я сказал: „Не верите — пойдите и сами спросите“.

Они действительно пошли, да еще по дороге оглядывались на меня, словно я сумасшедший. Поговорив несколько минут с кумушками, Мари и Антонио расхохотались. Ухмыляясь от уха до уха, они передали мне разговор.

„Видите того человека, что отбрасывает на нас тень? — спросила одна из кумушек. — Это он спускался в ад и вернулся оттуда, да еще рассказывает истории о своих друзьях, что там маются“.

Антонио полюбопытствовал, почему они решили, что это именно я. Кумушки ответили, что у меня шляпа точь-в-точь как у дьявола.

Подозреваю, что самые смешные детали разговора Мари и Антонио от меня утаили. Однако я задумался. Ведь и правда, такова наша судьба — о нас будут знать только благодаря нашему отцу. На детях гениев природа отдыхает.

Не знаю, что еще написать. Скажи матушке, чтобы не беспокоилась обо мне. Моя рана заживает. Благодарю вас обеих за ваши молитвы. Кажется, они подействовали».

«Мы вынуждены задержаться в Лукке. У отца приступ вдохновения, он не желает трогаться в путь, пока не изольет свои мысли на бумагу. Признаюсь тебе, Антония, если ты пообещаешь, что это останется между нами: я ужасно огорчен. Я так хотел встретить Рождество именно в Вероне. Я скучаю по Мари и Антонио. Когда они приезжали ко мне, я только еще больше укрепился во мнении, как они сдружились в мое отсутствие. Они все время проводили вместе, охотились и просто скакали на лошадях в окрестностях поместья Монтекки.

Признаюсь, я ревную. Я никогда не общался ни с кем, кроме родни, учителей или ровесников отца. Теперь же мне кажется, что я теряю возможность завести друзей своего возраста. Мари и Антонио стали закадычными друзьями, а я всегда буду для них довеском, третьим колесом в колеснице.

Видишь, я хнычу, как ребенок. Похоже, мы уедем в Верону только после римского Нового года. Поэтому, когда будешь писать — ты ведь мне напишешь? — отправляй письмо прямо туда.

Передай матушке, что я ее люблю. Передай также наилучшие пожелания Газо и Лауре. Поздравляю с Рождеством.

Tuo fratello maggiore, ^[41]

«Cara ^[42] Beatrice!

Пишу тебе, возлюбленная моя, в пятый день после декабрьских календ; завтра месяц перевалит за середину. В Лукке проводим мы — я и мои сыновья — последние секунды этого важного для всех нас года. В этом году закончилась агония развращенного монашеского ордена, в этом году проклятие последнего тамплиера настигло и короля, и Папу. В этом году остыл трон Священной Римской империи, сама империя была поделена, и неизвестно, какая судьба ждет обоих претендентов на престол. В этом году замысел бедного итальянского поэта, который он вынашивал почти пятнадцать лет, был исполнен на одну треть.

В этом году старший из оставшихся в живых моих сыновей стал мужчиной. Должен сказать тебе, дорогая, твое последнее письмо выдает в тебе зрелую личность, а не дитя. Я это ценю, поскольку я сам участвовал в сражении и знаю, какой восторг наполняет сердце, когда рука сжимает меч; я знаю также ужас, сравнимый с тысячей смертей, — ужас ожидания встречи с врагом лицом к лицу. Мой сын храбрее, чем ты можешь себе представить. Однако к этой теме я вернусь в конце письма, потому что знаю тебя, моя любовь, — слезы будут слепить твои очи.

Страница