Книга нечестивых дел - читать онлайн книгу. Автор: Элль Ньюмарк cтр.№ 77

Совет назвал Фичино только из уважения к семейству Медичи (и не исключено, планируя присоединиться к их поискам книги). Но все, включая самого Фичино и его покровителя, понимали, что его никогда не изберут. Хотя он был стар и страдал многими болезнями, однако недостаточно глуп и безнравствен.

Однажды, заправляя пасту сложным томатным соусом, старший повар небрежно заметил:

— Было бы забавно помешать в мутной воде чистой ложкой. — Поправил на голове колпак, улыбнулся своей странной улыбкой и продолжал взбивать сливки. Черт! Я понял, что он снова что-то затеял. Хотя дож еще не перешел в мир иной, Совет десяти решил, что он уже достаточно мертв, чтобы приступить к процедуре выборов. В день голосования синьор Ферреро составил для членов совета изысканное меню и лично участвовал в приготовлении каждого блюда. Весь день носился по кухне — то с серьезным лицом, то со своей странной улыбкой, и, помешав ложкой в одном месте, сняв пробу в другом, отдавал приказания, то и дело поправляя на голове свой колпак. Всю ночь в пряном маринаде вымачивалось неизвестное мясо, а с утра синьор Ферреро наколол его на вертел. Поливая кушанье темным соленым соусом, он бормотал себе под нос как алхимик. Наблюдая за ним, я пришел к печальному выводу, что мой наставник витает где-то очень далеко от данного места и настоящего момента.

Члены Совета десяти вошли в обеденный зал через двойные двери, которые растворили перед ними лакеи в белых перчатках. О, как богато и солидно выглядели вельможи — холеные, с гладкими руками и кольцами на пальцах. В восточных шелках, турецких кружевах и тонкой флорентийской шерсти. Некоторые надели широкие воротники и тяжелые золотые цепи, расправленные на плечах с таким старанием, что казалось, будто их положение тщательно выверяли, дабы они не перевесили своего владельца ни назад, ни вперед.

Все носили головные уборы. Самые модные походили на колокола из красного бархата с золотой каймой и бордовыми буфами с серебряными кисточками. На других были кожаные кепи, матерчатые шапочки, непомерного размера береты, тюрбаны на подкладке, а на одном — шляпа с подвернутыми полями и петушиным гребнем до плеча. Вступая в своих сказочных нарядах в обеденный зал, члены совета казались фантастическими ядовитыми грибами.

Обед начался с простого салата из клевера, приправленного чистым оливковым маслом, бальзамическим уксусом и капелькой меда. Считается, что клевер усиливает аппетит, а старший повар хотел, чтобы важные гости по достоинству оценили меню. Когда перед ними поставили тарелки с салатом, тучный синьор Кастелли, считавший себя эпикурейцем, поправил берет и, нахмурившись, потыкал в листья вилкой.

— Трава? Мы что, кролики?

Ландуччи подцепил салат на вилку и заметил:

— Нечего ворчать по поводу еды. Мы здесь ради дела.

Синьор Цеси набил полный рот салата и, откинув кисточки на шляпе, заметил:

— Восхитительно. — А когда Ландуччи ожег его взглядом, пожал плечами и добавил: — Одно другому не мешает: мы можем позволить себе насладиться едой. Ведь дело не займет много времени.

— Это верно, — хмыкнул Ландуччи. — Какая разница, кого из двух старых ослов мы выберем? И тем и другим можно одинаково вертеть.

Пока служанка убирала тарелки из-под салата, к собравшимся обратился синьор Абруцци:

— Господа, а не сэкономить ли нам время? Положим имена того и другого в шляпу, и пусть дело решит жребий. — Он снял с головы красную феску и, ухмыльнувшись, предложил членам совета.

— Абруцци, ну вы и проходимец! — Синьор Беллармино хлопнул ладонью по столу и громко расхохотался. — Полагаете, что мы настолько не уважаем должность дожа, что способны превратить выборы в фарс?

Члены совета рассмеялись. Даже Ландуччи улыбнулся.

Они продолжали веселиться, когда служанки внесли следующее блюдо. И как только тарелки расставили перед гостями, те покашляли, покрякали и умолкли, изучая замысловатое творение.

Перепела — маленькие птички, каждая на один-два укуса, и взрослый мужчина способен съесть несколько штук. Поэтому перепелов обычно подают без голов на огромном блюде, которое несут две служанки. Но этим вечером гости получили по одной птице, причем с головками на шеях, раскрытым клювом, словно они выводили трель, и расправленными маленькими крыльями, точно перепела только что сели на свои воздушные гнезда из теста.

Я наблюдал, как старший повар готовил эти гнезда: сначала выдавливал винным бокалом круг из теста, а затем сверху прикреплял такие же по размеру кольца. Пропитывал взбитыми яйцами и не сводил глаз, пока они пеклись. А едва те надувались, блестящие и румяные, тотчас вынимал из печи в клубе пара. Он все время контролировал других поваров, готовивших остальные элементы блюда. Пробовал паштет с таким видом, словно предавался медитации, рассматривал и нюхал каждую веточку тимьяна, разрезал перепелиные яйца на три части и разворачивал веером. Не доверил приготовление соуса повару и сам с пугающей энергией вспенивал в горшке жженое вино.

— Сначала трава, теперь перепелка? — удивился Беллармино. — Это что, шутка?

— Мадонна! — воскликнул синьор Кастелли, попробовав сдобное гнездышко под соусом. — Оно такое легкое, что может унести ветерок, — говорил он с набитым ртом. — А соус! Вы только отведайте!

Сенаторы принялись за еду, и сквозь приоткрытую дверь послышалось их одобрительное хмыканье и бормотание. Некоторые медлили разрушать искусное творение. Освобожденные от костей перепела — косточки остались только в расправленных крыльях — были фаршированы гусиным паштетом. Каждая птица сидела на перепелиных яйцах, разрезанных и развернутых веером, чтобы образовалась выемка. Пропитанные прозрачным соусом воздушные гнезда блестели словно от росы. Веточки тимьяна на голубых тарелках изображали ветви деревьев, на которых птицы устроили гнезда, а на некоторых листиках сияли аккуратные капельки того же соуса.

— Прекрасное оформление, — похвалил Кастелли, облизывая с вилки гусиный паштет. — Словно поэма!

Синьор Гамба указал вилкой на крохотные крылья.

— Как будто хочет взлететь. Напоминает о моих любимых соколах.

— А мне — о музыке. — Кастелли ткнул перепела в открытый клюв. — Малыш погиб, распевая песни.

— Умелый повар, — нахмурился Ландуччи. — Ему удалось извлечь все мелкие кости, как он уже однажды проделал с рыбой. Умеет вынимать кости из чего угодно. У него под кухней должны быть выкопаны катакомбы для костей. — Он надавил пальцем на освобожденную от костей тушку и еще сильнее нахмурился. — Никогда не понимал, зачем нужны катакомбы. К чему хранить кости умерших?

— Священник мне как-то объяснил, — рассеянно ответил синьор Гамба, не переставая жевать. — Кости хранят для того, чтобы мы помнили.

Ландуччи потемнел лицом.

— О чем?

Гамба поднес вилку с мясом перепела ко рту.

— Он не сказал. — И, закрыв от наслаждения глаза, добавил: — М-м-м… очень умелый повар.