Ацтек. Том 2. Поверженные боги - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 57

Ацтлан, как и Теночтитлан, нынешний Мехико, представлял собой остров, но на этом, похоже, сходство и кончалось. То был невысокий бугорок суши, который находившиеся на нем постройки делали ненамного выше, ибо все они были сплошь одноэтажными. Там не было ни одной вздымавшейся пирамиды, не было даже никакого способного привлечь внимание храма. Окрашивавший остров закатный багрянец перемежался с голубоватым дымком вечерних очагов. По озеру сновали многочисленные выдолбленные каноэ, и, приметив лодку, направлявшуюся к острову, я окликнул лодочника. Человек на борту орудовал шестом, поскольку озеро было мелким и весла не требовалось. Он направил лодку сквозь камыши к берегу, подозрительно присмотрелся ко мне, выругался сквозь зубы и буркнул:

— Ты не… ты чужак.

«А ты — еще один совершенно не воспитанный ацтек», — подумал я, но вслух говорить этого не стал, а шагнул, прежде чем он успел отчалить, в его лодку, заявив:

— Если ты направлялся за ловцом лягушек, то он просил передать, что очень занят, и я могу подтвердить, что это действительно так. Поэтому будь добр, перевези меня на остров.

Лодочник снова выругался, однако ни возражений, ни каких-либо вопросов с его стороны не последовало: не проявляя ни малейшего любопытства, он подогнал каноэ шестом к острову, дал мне сойти на берег и ускользнул. Как выяснилось потом, он уплыл через один из нескольких проходивших сквозь весь остров каналов, — пожалуй, это было единственное, что по-настоящему роднило это поселение с Теночтитланом.

Некоторое время я прогуливался по улицам, каковых, помимо кольцом опоясывавшей остров дороги, было четыре — две вдоль и две поперек. Все они были весьма примитивно вымощены — не плитняком, но раковинами устриц и других моллюсков. Дома и хижины лепились вдоль улиц и каналов стена к стене, и хотя я подозреваю, что у них были деревянные каркасы, снаружи все здания оказались выбелены штукатуркой, также изготовленной из измельченных ракушек.

Остров был овальной формы и довольно большой, размером почти с Теночтитлан без его северного района Тлателолько. Скорее всего, и зданий на острове стояло не меньше, но поскольку все они были сплошь одноэтажными, то явно не могли вместить столь многочисленное население, как в столице Мешико. Стоя в центре острова, я мог видеть остальную часть окружавшего его озера, так что убедился, что само озеро со всех сторон опоясывает все то же вонючее болото, через которое я сюда добрался. Ацтеки, по крайней мере, были не настолько отсталым и опустившимся народом, чтобы жить в этом унылом болоте, правда, место, которое они выбрали, было ненамного лучше. Воды озера не препятствовали проникновению на остров болотных туманов, ядовитых миазмов и туч москитов. Ацтлан оказался на редкость нездоровым и неудобным для обитания местом, и я мог лишь порадоваться тому, что у моих предков хватило здравого смысла его покинуть.

Я решил, что нынешние обитатели Ацтлана являются отдаленными потомками тех, кто оказался слишком туп и бездеятелен, чтобы поискать для проживания местечко поудобнее. И, судя по первому впечатлению, за прошедшее время предприимчивости у здешнего люда не добавилось. Потомки оказались вполне достойны своих предков. У меня возникло впечатление, будто сама унылая жизненная среда, которая угнетала их, но с которой они свыклись и смирились, делала этих людей безразличными ко всему. Например, прохожие на улицах прекрасно видели разгуливавшего по острову чужака, то есть меня, а можно поручиться, что чужаки сюда забредали исключительно редко. И что же? Никто не проявлял ко мне ни малейшего интереса. Никто не спрашивал, чего я ищу, не голоден ли, не нуждаюсь ли в помощи? Впрочем, насмешек или враждебности, с которыми иные народы встречают чужеземцев, тоже не замечалось. Наступила ночь, улицы начали пустеть, а быстро сгущавшуюся темноту разрежали лишь случайные, просачивавшиеся наружу из жилищ отблески огней очагов да ламп, заправленных маслом какао. На город я к тому времени уже насмотрелся вдосталь, да хоть бы даже и нет, но, так или иначе, при отсутствии уличного освещения думать приходилось лишь о том, как бы не оступиться да не бултыхнуться в канал. Поэтому я остановил припозднившегося прохожего, торопившегося проскользнуть мимо меня незамеченным, и спросил его, где я могу найти дворец Чтимого Глашатая города.

— Дворец? — повторил он с явным недоумением. — Чтимого Глашатая?

И то сказать: судя по всему, здешние жители не только никогда не видели дворцов, но и вряд ли о них слышали. К тому же я совсем забыл, что титул юй-тлатоани верховный вождь ацтеков принял уже после того, как они стали именоваться мешикатль. Пришлось спросить по-другому.

— Я ищу вашего правителя. Где он живет?

— А, тлатокапили, — понимающе кивнул прохожий.

Замечу, что этим словом в нашем языке именуют любого вождя самого захудалого племени, даже вожака шайки кочевников вроде тех, что блуждают по пустыне.

Прохожий торопливо объяснил мне, куда идти, пробурчал, что опаздывает к ужину, и исчез в ночи. У меня же после этой беседы создалось впечатление, что этот застойный, как и болото, посреди которого он живет, не отягощенный избытком важных дел народ имеет дурацкое обыкновение постоянно куда-то торопиться и изображать занятость.

Хотя ацтеки в Ацтлане говорили на науатль, они использовали много слов, которые мы, мешикатль, давно позабыли, и немало других, явно позаимствованных у соседних племен, ибо я узнал вкрапления наречия кайта и искаженного поре. С другой стороны, ацтеки не понимали многих моих слов, видимо вошедших в язык уже после переселения и порожденных такими явлениями и обстоятельствами внешнего мира, о каких оставшиеся дома не имели ни малейшего представления. В конце концов, наш язык ведь тоже до сих пор меняется, приспосабливаясь к новым условиям. Например, только в последние годы добавились такие слова, как кауайо, означающее «лошадь», крстанойотль — «христианство», каштильтеки — в значении «кастильцы» или вообще «испанцы», пютцоне — «свиньи»…

Тамошний «дворец» оказался по крайней мере не лачугой, а более-менее приличным, облицованным блестящей штукатуркой из ракушек домом, состоявшим из нескольких внутренних помещений. У входа меня встретила молодая женщина, назвавшаяся женой тлатокапили. Зайти она меня не пригласила, а лишь нервно поинтересовалась, что мне нужно.

— Я хочу встретиться с тлатокапили, — сказал я, собрав остатки терпения. — Я проделал долгий путь специально ради этого.

— Правда? — Женщина закусила губу. — Вообще-то к нему мало кто приходит, а муж предпочел бы, чтобы посетителей было еще меньше. Но его так и так нет дома, он еще не вернулся.

— Можно мне войти и подождать? — спросил я раздраженно.

Женщина подумала, потом посторонилась, неуверенно пробормотав:

— Наверное, можно. Но муж наверняка голодный и прежде всего захочет поесть.

Я хотел было намекнуть, что и сам не прочь перекусить, но она продолжила:

— Сегодня ему захотелось отведать лягушачьих лапок, а за ними пришлось отправиться на материк: озеро для лягушек солоновато. А улов, наверное, оказался скудным, так что, боюсь, хозяин вернется домой очень поздно.