Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 29

Когда он пролетел между мной и моим противником, сел мне на плечо и с любопытством уставился на крестьянина, глаза мужика расширились, а его дубинка застыла в воздухе. Juika-bloth, разумеется, не питал никакой злобы к незнакомцу, но хищнику и не надо слишком пристально смотреть на человека, чтобы выглядеть зловеще. Мужик отшатнулся от нас и удивленно пробормотал:

— Unhultha skohl…

Я не дал ему возможности прийти в себя, просто помчался прочь изо всех сил. Я даже стряхнул с плеча своего орла, и ему пришлось лететь самому, держась надо мной. Возможно, это напугало крестьянина еще больше, потому что он не стал меня преследовать. Бьюсь об заклад, что всю оставшуюся жизнь этот селянин пугал других, рассказывая, как однажды в своем собственном дворе сражался с «нечистым демоном» и его злым крылатым духом.

Лишь убежав достаточно далеко от курятника и спрятавшись в зарослях кустарника, я все-таки утер кровь, которая текла у меня по лицу. И только тут я ощутил, как у меня болят ребра. Боль была мучительной, я также почувствовал в этом месте какую-то влагу и предположил, что это кровь. Но это было не так. Просто я сложил украденные яйца за пазуху, а крестьянин разбил их дубиной. В результате яйца превратились в месиво, но мне удалось наскрести достаточно этого месива, чтобы слегка приглушить голод. Мои ребра болели еще несколько дней после этого, но если они и были сломаны, то срослись сами.

Гораздо дольше заживало мое лицо: оно распухло и посинело. Однако хотя кровь и текла обильно из маленького пореза, он скоро зажил, остался только небольшой бледный шрам, который пересек надвое мою левую бровь. Впоследствии, когда я изображал мужчину, окружающие воспринимали этот шрам как знак доблести. Когда же мне доводилось быть женщиной, люди частенько замечали, что это любопытное деление брови придает особую изюминку моей красоте.

Вскоре после этого происшествия дорога привела меня прямо к реке Дуб ^[33], и впервые за долгое время я смог как следует помыться. Вода была обжигающе холодной — мне пришлось расколоть прибрежный лед, чтобы сделать полынью, — но зато ребра и лицо теперь стали меньше болеть. А еще мне удалось пополнить свой рацион рыбой; таким образом, теперь отпала нужда совершать набеги на курятники. Вдоль Дуба располагалось множество виноградников; разумеется, зимой на них не было ягод, но тем не менее я сумел извлечь из них пользу. Я украл несколько кусков веревки, которыми были подвязаны лозы, связал их вместе в леску и смастерил крючки из колючих веточек боярышника.

У боярышника очень твердая древесина, а ножа у меня не было, однако я заставил juika-bloth мощным клювом откусывать для меня веточки. Правда, пришлось порядком повозиться, прежде чем я сумел заставить птицу понять, чего я хочу. Но как только орел понял, он с энтузиазмом принялся откусывать колючие ветки, пока их не набралось достаточно. Именно птица снабдила меня наживкой, убив полевку. В благодарность я отдал орлу первую рыбину, которую поймал, маленького хариуса. В последующие дни, когда juika-bloth возвращался из своих вылазок в поисках добычи, он постоянно приносил мне ветки боярышника. Думаю, он решил, что я собираюсь построить себе гнездо из колючек.

Двигаясь дальше вдоль Дуба, я поймал еще хариуса, форель и гольца, чтобы приготовить их для себя. (Мои примитивные крючки и линь были недостаточно прочными, чтобы вытащить какую-нибудь большую рыбину вроде судака.) Вдобавок почти каждый день мимо меня вниз по течению к большому городу Лугдуну проплывали одно-два судна с грузом соли или древесины, и мне приходилось прятаться от них, как и от прохожих на дороге. Лодочники тоже запросто могли схватить меня и превратить в раба. Именно поэтому я в основном и ловил рыбу ближе к ночи. В этом, кстати, были свои преимущества. Я делал факел из сухой ветки и поджигал его, этот свет привлекал рыбу ближе к берегу.

Мой путь на северо-восток все время пролегал вверх по холмам, но местность поднималась вверх настолько незаметно, что я начал это понимать только потому, что Дуб постепенно сужался между становившимися все выше и выше берегами. В конечном счете я добрался до того места, где река делала крутой изгиб вокруг холма, на котором располагался город Везонтио. Дуб почти огибал этот холм, превращая его в полуостров, где на узком перешейке на самой высокой точке возвышался городской собор. Таким образом, впечатляющая громада базилики Святого Иоанна была первым зданием Везонтио, которое я увидел издалека.

За две или три мили до того, как дорога уткнулась в городские ворота, она была уже частично вымощена четырьмя параллельными рядами булыжника так, чтобы колеса повозок не вязли в грязи во время распутицы. Однако в промежутках между этими рядами дорога оставалась не вымощенной, чтобы пощадить копыта лошадей, мулов и быков. Поскольку движение в сторону Везонтио и обратно было интенсивным — люди перемещались туда-сюда пешком, верхом, в повозках и телегах, наполненных различным товаром, — я мог теперь удалиться от реки и вернуться на дорогу, оставаясь неприметным в толпе. Даже juika-bloth на моем плече привлекал не слишком много любопытных взглядов, потому что среди путешественников было множество торговцев, некоторые несли плетеные клетки с соловьями и другими певчими птицами; думаю, что меня тоже принимали за торговца экзотическими птицами.

Некоторые люди просто не могут выносить города́ и городскую жизнь, но я не из их числа, возможно, потому, что первый город, который я посетил, Везонтио, оказался таким красивым и приятным местом. С возвышенности полуострова жители его наслаждались живописным пейзажем — огромной излучиной Дуба и холмами пониже вокруг. Берег реки окаймляли бесчисленные причалы, туда-сюда постоянно сновали груженые лодки, на набережной реки было множество широких мощеных дорожек, где так удобно прогуливаться в летнее время. Везонтио также очень чистый и спокойный город. В воздухе совсем немного дыма и зловония, в воде нет отталкивающих грязных пятен. Не слышно там и оглушающего лязга кузниц и мастерских, как в тех городах, где делают и красят ткани, или дубят кожу, или режут камень, или же работают с металлом. Все эти вещи в Везонтио привозят, покупают или же обменивают на чистую соль из окрестных шахт и ароматную древесину из близлежащих лесов. Есть у местных жителей и еще один источник доходов: они предоставляют жилье, еду и развлечения целым ордам летних визитеров со всей Западной империи. Люди приезжают сюда в поисках здоровья: считается, что его можно восстановить в нескольких роскошных банях, которых питают минеральные и горячие источники в пригороде Плостэр на другом берегу реки, что и делает Везонтио в буквальном смысле абсолютно чистым.

Каменный мост через Дуб, который соединяет Везонтио и Плостэр, был первым мостом, который я увидел в своей жизни; помню, меня страшно изумило, что камень может держаться на воде. Но затем я разглядел, что мощные каменные столбы моста уходят под воду и прочно крепятся к дну реки. Еще много чего я увидел в Везонтио впервые в жизни. Например, огромную триумфальную арку во всю ширину дороги при входе в город. Она была построена еще императором Марком Аврелием и за триста лет немало пострадала от дождя и ветра, но я все же смог рассмотреть на ней барельеф, увековечивший победы императора. А еще в Везонтио имелся амфитеатр, такой же огромный, как мне показалось, по крайней мере на первый взгляд, как все Кольцо Балсама. Это, разумеется, не так, но его воспаряющие вверх ярусы каменных скамей могли, без сомнения, вместить в дюжину раз больше людей, чем проживало в долине.