Хищник. В 2 томах. Том 1. Воин без имени - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 151

Я вышел из терм, завернувшись в полотенце, и обнаружил врача Алектора, который ждал меня. Это был человек с крючковатым носом и седой бородой, смотревший столь проницательно, словно мог увидеть, что у меня под полотенцем, и я поневоле смутился. Однако меня радовало, что Мирос подчинился по крайней мере одному моему приказу. Алектор пользовался привилегией носить бороду: это указывало на то, что он является мудрецом, из чего я заключил, что он на самом деле выдающийся врач.

— Ты и есть presbeutés Торн? — спросил он. — Кто болен, ты?

— Oukh, лекарь Алектор, — ответил я. — Твоей пациенткой будет моя благородная попутчица, принцесса Амаламена. Могу я довериться тебе?

Он выпрямился и посмотрел на меня сверху вниз:

— Я грек с острова Кос. Так же как и Гиппократ.

— Тогда прими мои извинения, — сказал я. — На самом деле положение так серьезно, что я даже не знаю, как сказать тебе об этом.

И я по секрету сообщил ему все, что мне поведал о недуге Амаламены лекарь Фритила; iatrós молча кивал и теребил бороду, я дал ему кое-какие указания, а затем проводил в женские покои. Он отправился туда, а я вернулся в apodyterium терм, чтобы одеться в удобную домашнюю одежду. После этого я просто обошел дом, от души восхищаясь нашим жилищем.

Все полы были выложены изысканной мозаикой, а некоторые стены были отделаны еще более совершенной мозаикой из стекла. Другие стены были украшены портьерами с изображениями морских сражений, любовников, флиртующих в беседке, сценами из языческих мифов или истории христианства. Там было и множество других произведений искусства: статуи большие и маленькие (статуи тут были повсюду), некоторые изображали исторических личностей, но в большинстве своем это были фигуры богов, героев, сатиров и нимф.

Хотя именно император Константин сделал христианство государственной религией Римской империи, его собственная столица, носящая его имя, не имела своего ангела-хранителя, а только охраняющее ее божество, языческую богиню Тюхе ^[254], так греки называют Фортуну. Таким образом, изображавшие ее статуи были в городе повсюду, несколько таких фигур имелось и в нашем xenodokheíon. Они были слегка изменены на христианский манер: на лбу у каждой богини был прикреплен крест. Было и еще одно новшество, которое понравилось мне гораздо больше. Прежде греки представляли Тюхе уродливой, толстой и краснолицей старухой. Однако по приказу Константина еще при его жизни эту богиню стала олицетворять красивая и цветущая юная дева.

Я осматривал подарки, которые Зенон прислал для Теодориха, — преимущественно драгоценные камни, рулоны прекрасного шелка и другие вещи, которые можно легко перевозить, — когда ко мне вдруг буквально влетела Амаламена, лицо ее непривычно раскраснелось. Она была рассержена и не скрывала этого.

— Как это ты осмелился отправить ко мне лекаря? — спросила она. — Я не просила тебя заботиться о моем здоровье.

— Я сам возложил на себя ответственность за твою безопасность, принцесса, а стало быть, меня не может не волновать и твое здоровье. — Немного помолчав, я добавил: — Я счастлив, что такая забота оказалась излишней. Iatrós только что ушел, не сказав мне ни слова. — Я не обманывал принцессу, хотя и не признался ей, что велел ему поступить именно так.

— Я могла бы и сама сказать тебе, что чувствую себя хорошо. — Принцесса, похоже, слегка успокоилась; я готов был побиться об заклад, что она тоже приказала iatrós ничего мне не говорить. Затем Амаламена продолжила беззаботно: — Как раз сейчас я испытываю голод, что является признаком здоровья.

— Прекрасно. Тебя покормят, — так же беззаботно ответил я. — Повар заверил меня, что сможет накормить также всех наших людей во дворе. И я рад сообщить, что все местные слуги чрезвычайно тучные, что свидетельствует о том, что их вкусно и обильно кормят. Столовый зал вон там, принцесса. Позволь мне пойти и посмотреть, как устроились наши люди, а затем я присоединюсь к тебе за трапезой.

Iatrós, как ему было приказано, ждал меня, укрывшись во дворе, он тут же сказал мне, отнюдь не радостно:

— Если принцесса желает умереть дома, где бы он ни был, тебе следует, не теряя времени, доставить ее туда.

Я вздрогнул.

— Она так скоро умрет?

— Scirrhus уже разъела брыжейки, плоть и кожу. Теперь это открытая уродливая апостема, не сомневаюсь, что совсем скоро она превратиться в смертельную karkínos ^[255].

— Принцесса испытывает боли?

— Уверяет, что нет. Но она лжет. А если даже еще и нет, то ее муки скоро начнутся. Ты сказал, что привез с собой мандрагору. Если хочешь, я велю здешним поварам потихоньку добавлять ее в пищу, так что принцесса ни о чем не узнает.

Я уныло кивнул и приказал стоявшему рядом воину пойти и принести мне пакет с лекарством.

— Неужели ничего больше нельзя сделать?

Старый Алектор посмотрел вдаль и поскреб свою бороду, а затем все-таки ответил, но как-то туманно, словно размышляя вслух:

— Было время, когда мы верили, что наряду с богами существуют и могущественные богини. В те дни даже смертные женщины считались равными мужчинам. Затем пришли христианские священники, которые проповедовали, что женщины стоят ниже, чем мужчины. В результате женщины сделались такими же бесправными, как рабыни.

— Поистине так, — ответил я, ломая голову над тем, к чему это лекарь клонит. — И что из того?

— Даже красивая и разумная принцесса в наши дни всего лишь украшение, безделушка. В лучшем случае ей суждено стать покорной и заботливой женой какого-нибудь принца. Женщинам не дано совершать поступков. Вот и твоя принцесса Амаламена, к примеру… если бы ей предстояло прожить долгую жизнь, что она делала бы с ней?

Я все еще не мог понять, почему мы все это обсуждаем, но решил, что также могу пофилософствовать.

— Огонь тоже не совершает никаких поступков, — сказал я, — он просто гаснет сам по себе, возможно испытывая при этом мучительную боль. Но в то же время, когда огонь горит, он дарует благословенные свет и тепло.

Алектор кислым тоном пробормотал:

— Не очень-то вспоминают об этом пламени, когда оно погасло.

— Прости меня, почтенный Алектор, — сказал я наконец. — Почему ты говоришь загадками?

— Не знаю, какое дело привело тебя сюда, молодой Presbeutés, но принцесса, похоже, страстно желает, чтобы ты добился успеха. Предлагаю тебе — и это единственное, что я в данном случае могу прописать и предложить: следует привлечь ее и дать ей возможность помочь тебе достичь успеха в этой миссии. В отличие от большинства женщин на этой земле, она хоть что-то сделает — что-то за свою короткую жизнь, — чтобы вспоминать об этом и лелеять воспоминание целую вечность после смерти. Мне больше нечего сказать. Я отнесу мандрагору на кухню и дам поварам подробные наставления. Пусть Тюхе улыбнется тебе и твоей принцессе.