- Сколь изощрен человеческий ум! – Удивился Фэй.
- А что вы знаете о том, где делается шелк? – Спросил индиец.
- Шелк делают у нас, в Хань. – Ответил Ли.
- Но, это означает, что нам с вами просто необходимо найти торговые пути между Индом и Хань! – Воскликнул Дханананда.
- Без сомнения это так. – Подтвердил Ли. – Я вижу, мы можем многое дать друг другу.
- И не только дать. – Добавил Фэй. – Но, и вместе противостоять Западу, если у него появится желание не только торговать с нами, но и ...
- Да. Вы правы. – Сказал Дханананда. – Здесь, в Александрии, расположена гробница великого завоевателя, который пытался сделать с Индом именно то, что вы хотели сказать, когда я так невежливо вас перебил.
- Так как же проложить пути, о которых мы здесь говорили? – Спросил Ли. - Гряда Великих гор почти непроходима. Морских дорог мы не знаем.
- К трудностям, которые вы указали, я могу добавить еще одну: Инд далеко не однороден, и между его Севером и Югом существуют свои противоречия и сложности. Но, это не означает, что нам следует отказаться от желания их преодолеть. Могу только сказать, что наша встреча с вами уже пробудила во мне сильное желание заняться поиском морского пути в Хань. По возвращении в Бахардипур я буду говорить с нашим правителем об отправке сразу двух, или трех кораблей на Восток.
- А мы попробуем пробиться к вам через Великие горы. – Ответил Ли. – Я не верю, что в них нет ущелья, перевала, или какой-либо другой приемлемой дороги в Инд.
Они говорили еще долго. Знания, которыми обменялись путешественники с Востока, были бесценны.
- Завтра наш корабль отправится в один из соседних портов, и мы, вряд ли, уже встретимся в Александрии. Но, я буду очень рад увидеть вас в Бахардипуре. – Сказал Дханананда.
- А, мы вас – в Хань. – Ответил Ли.
- Может быть, вы в чем-нибудь нуждаетесь, братья? Не стесняйтесь. Ведь мы – соседи, и я с радостью помогу вам.
- Искренне благодарю вас! – Поклонился Ли. – В Риме у нас есть друзья, и они уже оказали нам неоценимую помощь.
- Да, - Подтвердил индиец. – Среди римлян немало благородных и бескорыстных людей.
- Как бы нам собрать всех таких вместе? – Улыбнулся Фэй.
- Жизнь есть великая, мудрая река. – Ответил Дханананда. – Она обязательно вынесет нас к свету.
- Светлый человек! – С искренним чувством констатировал Фэй, когда они расстались с индийцем.
- Да. Мне было жаль с ним расставаться. – Признался Ли.
- Мне тоже. – Поддержал Фэй. – Но, в любом случае, мы уже многое знаем о его стране. И загадка, которая нас так долго тревожила, успешно разрешилась. Теперь ты знаешь, что в Инде шелка нет, и наши товары приписывали им ошибочно. Послушай, господин Главный Посол: что, если, по возвращении, мы предложим Величайшему послать нас на поиски дороги в Инд? Придем в монастырь, к Шенрабу. Он найдет проводников. Глядишь: пробьемся через Великие Горы! Или морем пойдем. Конечно, не сразу - отдохнем с годик. За это время ты найдешь Ли-цин. И, кто знает, может быть, она уже нашлась, и ждет тебя, не дождется.
Ли вздохнул.
- Я каждый день молю об этом Небо. И не забывай, Фэй, мы прошли половину дороги. Перед нами еще годы пути на родину.
- Мы пройдем этот путь! – Уверенно сказал Фэй.
- Это хорошо, что ты так настроен. – Заключил Ли. - Ну, а теперь, в Мемфис!
В ДОЛИНЕ ПИРАМИД
Десятью днями позднее, путешественники стояли перед гигантской каменной горой и, затаив дыхание, глядели на уходящие к небу ряды известняковых блоков.
Большая часть полированных облицовочных плит в то время еще была на месте, и колоссальный кристалл нестерпимо сиял в лучах утреннего солнца.
Приближаясь к Большой Пирамиде, Ли с Фэем не сводили глаз с медленно встающего перед ними гиганта.
- Что это может быть? – Шепотом спросил Фэй.
- Не знаю… - Ответил Ли. – Может быть, храм, или гробница великого полководца.
- Скажи нам, любезный! – Окликнул Фэй человека, ведущего навьюченного ослика. – Кто и с какой целью соорудил это чудо?
Загорелый до черна египтянин остановился, не торопясь, отер со лба пот и, присмотревшись к вопрошающим, ответил:
- Люди разное говорят. Одни утверждают, что Пирамиды – последнее пристанище великих царей; другие, что они воздвигнуты во славу Египта и на устрашение врагам.
- А, почему большая из Пирамид отполирована до такого блеска?
- Я простой человек. Думаю, к тому есть немало причин, и я о них ничего не знаю. Но, одна из них очевидна.
- Какая же?
- Пирамиду отполировали для того, чтобы никто не мог на нее залезть.
- И в самом деле… - Протянул Фэй. – Попробуй залезть по стене, которая блестит, как зеркало. А что говорят жрецы?
- Жрецы ничего не говорят. Свои тайны они хранят при себе.
К юго-востоку от Великой Пирамиды возлежало диковинное, полузасыпанное песком каменное существо: лев с головой человека.
Ханьцы долго смотрели в выщербленное временем и тысячелетними ветрами загадочное лицо огромного человека-зверя.
Величавый взгляд его был устремлен куда-то вдаль, поверх всего мелкого и преходящего.
- Может быть, он – страж этого загадочного места. – Предположил Ли. – Но, куда, в таком случае, устремлен его взгляд?
- Я знаю, куда он смотрит. – Тихо сказал Фэй. – В Вечность.
Всё плато, на котором расположились три Пирамиды-гиганта, каменный тигр с головой человека и несколько храмов, создавали ощущение отстраненности от окружающего мира, и в то же время обладали таинственной и притягательной силой. У Ли появилось странное чувство того, что он уже когда-то видел эти Пирамиды, храмы, и обелиски, с высеченными на них иероглифами.
Он явственно услышал звуки молитвы. Мелодично запел неведомый музыкальный инструмент. Красивый мужской голос пел о беспредельности Земли и Неба, о дивной силе Любви и вечной печали Разлук…
Ли встряхнул головой, отгоняя наваждение.
- Нам надо торопиться. – Напомнил он Фэю. – Иначе мы никогда отсюда не уйдем. Погляди-ка: вон тот человек, явно, жрец или служитель храма. Давай-ка, спросим его, как лучше добраться до Мемфиса.
Человек с посохом в руке, и переброшенной через плечо шкурой леопарда, не без удивления разглядывал двух, необычной внешности, путников.
- Вы бактрийцы? – Спросил он вместо ответа, выслушав незнакомцев.
- Нет. Наша страна называется Хань, и лежит восточнее Бактрии.
Священнослужитель наморщил лоб, и некоторое время размышлял. Его познания, по-видимому, не помогли, потому, что он задал следующий вопрос: